Директор сидит в кабинете, поддерживает связь с «внешним миром» (станции железнодорожные, порт и др.) Я, как «диспетчер», непосредственно руковожу разгрузкой.
Радости моей нет предела. Я, судя по содержанию германия в аргиллитах, уже видел качество возгонов (продукт после плавки) и конечный продукт германиевый концентрат. И мои предвидения оправдались.
Из бухты Тетюхе (Дальний восток) с 1930 года возят цинковый концентрат по морю. Даже в годы войны поставка этого сырья продолжалась в Константиновку Донецкой области. Этот аналог был главным аргументом при моей защите в высших инстанциях маршрута перевозки аргиллитов по Индийскому океану, через Суэцкий канал и в наши порты Жданов или Новороссийск.
Такая подробность об этом не случайна. Инициатива, да если она подкреплена логикой, определяет успех любого дела, даже самого рискованного и сложного.
А переработку такого сырья, я был уверен, мы освоим, для чего в комплексе НИР87) работало на заводе 12 научно-исследовательских институтов России, Украины, Казахстана и Прибалтики.
Затраты на науку составляли до 5 процентов себестоимости германия в концентрате.
Поддержка была со стороны ряда руководителей ведомств страны: Минцветмета (Костин); Госплана СССР (Перцев); Минморфлота СССР, Минуглепрома СССР, Госгортехнадзора и ряда других.
От науки сильную поддержку моей инициативе оказывали академик Николай Петрович Сажин, доктор технических наук, заслуженный деятель науки и техники РСФСР профессор Иван Васильевич Шманенков, доктор технических наук, член-корреспондент академии наук СССР Борис Андреевич Сахаров, доктор технических наук Эллин Петрович Бочкарев, кандидат технических наук Наталия Матвеевна Эльхонес, кандидаты технических наук Юрий Иванович Скворцов, Азик Вульфович Тонконогий и другие.
Но были и противники, хотя их противность не всегда можно было и прочитать: Грибов, Шабуров, Епихин, да и сам Ломако, которые нет-нет да и ставили завод и, соответственно, нас, руководителей, в «тупики», которые разрешались с трудом, и только логикой и под давлением развивающегося успеха, резкого увеличения производства германия со сравнительно низкой себестоимостью.
Были роптания и дома, на заводе, опасаясь за себя, ради того, чтобы защититься в случае неудач.
К таким, к сожалению, относились и мои «земляки» Антонов и Ушкало, Харлампиев, Захарченко, которые сетовали: «А где технология, а как с себестоимостью, а надо ли было привозить без эксперимента, что с нами будет, если не получится?!»
На все эти сомнения и скептические реплики я отвечал твердо: «Все получится, для этого мы все есть и у нас всё есть!»
Но в этой «полемике» сомнений я узревал слабость одних и приверженность делу у других. Захарюгин, Окрошидзе, Павлюткин, Копыльченко, Донец, Ковалевский, Каут, Гавриш, Кислов, Бараней верили в успех дела, хотя и по-разному, и в разное время.
Мы с директором, вдвоем, обсуждали такие ситуации. Я его просил об одном: «Не мешать мне в производстве и в кадрах, если возникнет необходимость в перестановках. Нужно повышать требовательность, долой ложную доброту, так как требовательность и есть доброта, ибо она определяет успех, так как остальное всё есть!»
После разгрузки аргиллитов я очень спокойно предупредил руководителей о недопустимости простоев по вине персонала, о культуре производства, строгости учета нашего продукта.
После продуманной системы подачи сырья в технологию, доработки технологических инструкций, инструкций по технике безопасности, правил обращения с сопутствующими материалами (нитрон, кислоты, известь и др.), я дал указание: по разработанному графику приступить к переработке аргиллитов.
Надо вспомнить и о наших семейных делах: так занят производством, что порой и о себе забывал; в квартире стояло два телефонных аппарата; вынужден был на работу звонить или слушать доклады о ходе дел и по ночам.
Трудно было, а мне нравилась эта трудность. Интересно было, мне 42, в расцвете сил, энергия била «ключом»!
Источником дальнейшего вдохновения стали факты создания первого в СССР германиевого завода, получение оригинального для переработки сырья, решение государственной комиссии о приеме завода в эксплуатацию.
Вот в таком отличном настроении мы провели отпуск: Галина Дмитриевна, я и наши дети.
По маршруту Северодонецк Запорожье Симферополь Ялта Алупка Южный берег Крыма Севастополь Днепропетровск Москва и обратно было совершено это интересное путешествие.
Посещение исторических памяток: Сапун-горы, Воронцовский дворец, Бахчисарай, Артек и другие произвели сильное впечатление не только детям, но и нам.
После приезда и осмотра той, аристократической части Крыма, мы переехали на Евпаторийское побережье: Евпатория, Саки и, наконец, Николаевка.
Захолустное местечко, но со спокойным, немноголюдным пляжем, море рядом, прямо слышны удары волн о берег из машины. Загораем, отдыхаем и много-много плаваем.
Наши ребята уже вполне взрослые отроки, уже, под руководством мамы, давно овладевшие мастерством плавания, преодолевают дистанции далеко за буйки.
Припомнилась одна симпатичная история с рыбой. На берегу, недалеко от нас, стояла рыболовецкая бригада, сетями ловившая рыбу. Я пошел в ту бригаду и купил большую рыбу паламиду (разновидность ставриды) и наша мама приготовила из нее уху. «Та уха из паламиды была вкуснее ухи из той глазовской щуки!» вспоминает Галина Дмитриевна.
С нами в дороге и на отдыхе моя любимая гитара и мы продолжаем совершенствовать наше песенное мастерство.
К сожалению, мы прекратили музыкальное образование еще в Новосибирске из-за здоровья Зигфрида, при отъезде продали пианино и две скрипки. Но взамен мы с мамой домашним воспитанием овладения песней добились увлечения ребятами этого искусства.
Оба прекрасно поют, у обоих есть гитары. На гитаре преуспевает Зигфрид, владеет нотной грамотой. Евгений прекрасно поет, да не то слово: его исполнение романсов отличается тончайшим мелодичным исполнением в баритонном звучании.
Мы разучили старинный цыганский романс:
А такая русская народная песня в исполнении Зигфрида и сегодня тревожит слух силой его голоса.
У нас уже с годами сложилась технология путешествий: сначала объезжать изучаемый район, а затем отдыхать.
Так было и на сей раз. Николаевка хорошо нас оздоровила: и море, и купание в нем, и здоровый морской воздух, рядом степь крымская, богатая степным свежим воздухом. Все это в купе было для нас так нужно, так как впереди нас ждали тяжелые, но нужные нагрузки.
Ребятам уже: Зигфриду 15, Жене 14 лет. Они прекрасно понимают, что впереди 9-й и 8-й классы, что надо хорошо учиться, чтобы претендовать для поступления в вуз.
Отдых в Николаевке закончился и мы едем в Москву по трассе Симферополь Москва.
Запорожье Днепропетровск Харьков Белгород за один день преодолели такую дистанцию. Где-то под Курском делаем ночлег с полной выкладкой, т.е. с ужином и сном в машине. Мы хорошо отдохнули, а завтра вперед!
Вот и Москва, останавливаемся в мотеле «Варшава», сдаем машину в ремонт, а сами едем в Москву городским транспортом.
В семью Петра Макаровича едем по новому адресу, они живут прямо у Ново-Девичьего кладбища, на углу улицы Пироговской. Тети Поли и Пети в живых уже нет. Домна Ивановна, Люда, Нина и Зигфрид каждый в своих делах: Людмила уже работает, у нее своя семья; Нина тоже работает, Зигфрид учится в институте. Домна Ивановна на пенсии.
При наблюдении за ними при нашей встрече у меня возникли новые размышления о роли личности в семье: «Был Петя, в семье все кипело, шумело, развивалось, дышало добром и весельем. Не стало его и как-то все стало серым, скучным и не интересным. Или грусть за ним, душила интерес к жизни?!»