Шелдон снова широко улыбнулся:
Так ты не знаешь Хантера? Ему явно было весело. А меня раздражало, что развлекался он очевидно за мой счет. Я чертовски рад, что не проигнорировал эту наискучнейшую, надо признать, вечеринку. Шелдон кивнул в сторону дома. Пойдем, я тебя представлю.
Пришлось залезть на заднее сиденье. У меня там один чемодан. Причем, довольно скромного размера.
Перехватив оценивающий взгляд своего нового знакомого, я только закатила глаза, а он мне весело подмигнул.
Могу помочь.
Спасибо
Он повел меня к дому. С каждым шагом вперёд, чувствовала, как внутри нарастала тревога и пыталась развернуть меня обратно к машине, но я не поддалась внутреннему страху, понимая, что меня пугает лишь неизвестность.
Чем ближе мы подходили, тем громче из его распахнутых окон гремела музыка. Если отец в отъезде, то кто тогда устроил вечеринку? Я знала лишь то, что его новую жену зовут Лаура. И только. Были ли у неё дети? Вполне возможно. По телефону отец говорил о своей новой семье как-то расплывчато. Он сказал, что мне понравится, но что это за семья не уточнял.
Значит, Хантер живет здесь? спросила я.
Имя отскочило от языка, завибрировало, и почему-то заставило сердце биться на пару ударов быстрее.
Да, живет, то есть время от времени. По крайней мере весь сезон летних игр в конное поло. У него много недвижимости.
Много?
Ты ничего не знаешь о новой семье отца?
Я отрицательно мотнула головой.
Тогда быстренько тебя просвещу, пока мы не вошли. Шелдон остановился на верхней ступеньке широкого парадного крыльца. Хантер Истон Хейтс твой сводный брат. Он единственный ребенок Вилсона Хейтса. Ты же знаешь премьер-министра[3] Хейтса? Родители Хантера после мимолётной интрижки так и не поженились. Этот дом, как и многие другие, купил для него отец. Лаура живет здесь, потому что он ей позволяет. Шелдон замолчал и снова посмотрел на дверь, которую распахнул в приглашающем жесте в ту же секунду. Эта вечеринка Хантера, и его друзья.
В доме оказалось не так много людей, как я предполагала, рассматривая его с улицы. Видимо, каждый гость приехал на своей машине.
В нос сразу же ударил запах травки и алкоголя. Всё проходило как обычно, куча студентов разбились на группы и веселились по-своему: кто-то играл в пиво-понг, кто-то устраивал шотганнинг, а кто-то, вполне возможно, уже уединился наверху. Никогда не понимала, как сборища, вроде этого, можно считать веселыми!
Сюда, позвал Шелдон.
По общему впечатлению в этом доме комнат и открытых террас было предостаточно и лаконичное перечисление всех этих пунктов не могло бы передать его особенной атмосферы. Даже по беглому осмотру было видно, что это стильное жилье с минималистичным современным дизайном, где есть всё, что нужно и при этом нет ничего лишнего.
Мы прошли через просторный холл и вступили в тёмное пространство огромной гостиной, едва закрепленное в стенах дома высокими панорамными окнами справа и слева. Эти идеально прозрачные окна были распахнуты и сверкали чистотой на фоне тёмной зелени снаружи. Наверное, это была гостиная. В любом случае по площади это помещение было больше, чем весь мой дом, вернее мой бывший дом. Легкий ветерок гулял по комнате, трепля легчайшие полотна на окнах, развевавшиеся, точно бледные флаги, то вдувал их внутрь, то выдувал наружу, то вдруг резко вскидывал вверх, к самому потолку.
Захотелось помедлить и полюбоваться, но Шелдон не останавливался и вёл меня дальше, а я смотрела на его широкую спину, обтянутую брендовой футболкой, стоившей наверняка не меньше, чем арендная плата за небольшую, но вполне себе комфортную квартирку здесь, в столице графства Камбрия.
В атмосфере chill-вечеринки для самых привилегированных он был в своей стихии, и хаос, организованный его другом, который окружал нас, лишь придавал ему уверенности. А вот я нервничала. Не просто нервничала, у меня даже пальцы подрагивали. Пришлось сунуть их в узкие задние карманы потёртых джинсов. Потому что здесь, в окружении этих людей я была чужая. И не только потому, что интересы у нас были разные. Это мерзкое чувство, когда ты отличаешься от всех. Чем? Да всем: дешёвой одеждой, купленной на сезонных распродажах; собственноручно собранными в тугой хвост волосами, в противоположность длинным, с идеальной салонной укладкой локонов в стиле «Голливуд»; восторженным блеском глаз, в противовес пресыщенно скучающим; особым менталитетом, и даже странным звучанием шотландского имени.
Окружающие замолкали и оборачивались мне в след: девушки окидывали брезгливо, с нескрываемым превосходством, желая раздавить одним лишь взглядом; парни не скупились добавить во взор похоти, приравнивая бедность к доступности.
В наше время у тебя сначала спрашивают, кто твои родители, а уже потом интересуются твоим именем. Сегодня о человеке судят по уровню его доходов, он и определяет будущее.
Хантер. Его я увидела сразу. И не потому, что искала, хоть и выглядывала из-за широкой спины Шелдона, а потому что его нельзя было не заметить. Он сидел в расслабленной позе, рядом с выразительно красивой кукольной блондинкой, тоненькая ручка которой была перекинута через мужской торс, обнимая его поперек груди, а ножка в туфлях на умопомрачительно высоких каблуках, закинута сверху, в попытке еще сильнее прижаться к своему парню.
Его девушка смотрела на меня взглядом, который говорил: «Чего тебе?».
Познакомься с Катериной. Уверен, эта девочка ищет тебя. В том меня убедил Glock, направленный мне в лоб, говорил ему Шелдон, но я слышала только удары собственного сердца. Ещё одно разбитое сердце?
Жду, что он представится, но он молчит. Этот парень определенно неприветлив. Тем не менее, он так же определенно чертовски привлекателен: его тёмные волосы были небрежно взъерошены, а черты лица соответствовали физическому совершенству; лишь властный взгляд серых глаз, слегка исподлобья, чуть портил безупречную картинку самоуверенный и циничный. Невероятный.
Я таращилась на него самым неделикатным образом. И дело было не только во внешности, а скорее, в каждом его обманчиво ленивом движении; жестах, самоуверенных кивках головы и вальяжной позе хозяина мира; а ещё в завороженных взглядах девушек, которые пялились на него вместе со мной.
В этот момент Хантер посмотрел на меня, и я почувствовала, как вдоль всего позвоночника прошла неконтролируемая нервная дрожь.
Чуть подался вперед и сел, сбросив с себя женские ноги.
Мгновение он молча смотрел на меня, словно впитывая моё смущение. Он чётко знал, как действует на меня. Я в этом не сомневалась. Просто смотрел, а после разразился смехом: звучным, глубоким, который можно было бы назвать приятным, если бы он не был таким обидным. Вот теперь, когда я почувствовала себя полным ничтожеством, он произнёс будто нарочно растягивая слова:
Вряд ли. Шел, она хорошенькая, пауза, но явно не в моём вкусе. Ещё одна пауза. Слишком молодая.
Она точно к тебе, раз уж её папаша женат на твоей дражайшей мамочке. Но ты можешь поближе познакомится с её Glock, который убедит тебя в этом за меня.
Выражение лица Хантера изменилось стало холодным за доли секунды. Они тикали у меня голове, отсчитывая проклятое время на моих нервах.
Это удручающее положение совершенно ничего не меняет. Его голос царапал ухо: вкрадчивый, хрипловатый. Девочка может пожить в отеле, пока не свяжется со своим дражайшим родителем. Он развел руками, словно желая сказать, что мол, всё просто, ничего такого. Его здесь нет.
После этой его фразы я почему-то почувствовала себя виноватой.
Казалось, за столько короткий промежуток времени его отношение ко мне кардинально изменилось исчезла лёгкая полуулыбка, а на её место пришли сосредоточенность и холодность.