Все стремятся купить квартиру в новых районах высотной застройки, там современные технологии, минималистичный дизайн, приличное общество. И тебе надо туда же. Что ты привязалась к своим допотопным пятиэтажкам?
Но в новых районах нет души этого города, там же какие-то человейники, пыталась я спорить.
Какой ещё души? Весь день в офисе торчишь, деньги зарабатываешь, чтобы позволить себе жить в этом городе. И ты думаешь, что у города, который заставляет тебя столько впахивать, есть душа? «Заработай или пошёл вон» это всё, что говорит тебе этот город, поднимали меня коллеги на смех и рекомендовали перестать витать в облаках.
Но она же была, эта душа, я знаю точно, была, отвечала я, уносясь мыслями в далёкое детство и боясь поверить в то, что становилось очевидным.
Летом я поехала в отпуск к маме в наш небольшой городок. Он показался мне тесным, медленным и совсем несовременным: пыхтел и бренчал по старинке своими не первой свежести автобусами и трамваями, продавал в лице бабулек у остановки овощи с грядки, зазывал на уличные рынки, угощал свойскими яблоками и пышными ватрушками в маленьких квартирах с узорчатыми коврами на стенах. Здесь соседи знали друг друга и не было пустующих лавочек во дворе. Вечером у подъездов собирался народ: велись споры, передавались сплетни, рассказывались новости. Детвора носилась по двору и, как и двадцать лет назад, сбивала в кровь коленки. На скромные зарплаты родственники покупали друг другу в праздники заранее продуманные, желанные подарки. На вопрос: «Как дела?» знакомые делились своими горестями, не боясь показаться слабыми и найти поддержку.
Вечером мы с мамой пили чай с её фирменным пирогом с капустой.
А знаешь, мамуль, попробую-ка я поступить в наш пединститут, как когда-то хотела, начала я сложный, но давно зревший во мне разговор.
Доченька, ты что! Тебе ж скоро тридцать лет и опять за парту! А Москва как же? Или ты на заочное собралась?
Нет, мамочка, поступать я буду на очное. В институт-то и раньше до 35 лет принимали, а сейчас, думаю, подавно. И устроюсь на подработку куда-нибудь. А Москва Что Москва? Без меня жила, без меня и дальше жить будет.
Да что ты выдумала? Ты же так хотела в столицу, все туда хотят, никто по своей воле не возвращается.
Устала она, мамочка, видимо, принимать нас, приезжающих. На всех её души не хватает. Еле успевает расселять прибывающих в человейниках, потому любит тех, кто понапористей, посмелей, кто место своё сам быстрее занимает. Не хочу я с ней состязаться, кто кого. А в нашем городе ещё душа для каждого осталась. Отрежь мне, пожалуйста, ещё кусочек пирога побольше и давай-ка займёмся русским языком, а то у меня экзамены скоро.
Под прикрытием
О, как же мы умеем честно
Свой грех в других изобличать,
Стыдя в глаза чужое место,
В своём изъяна не признать.
Ю. Сёмина
Борис Алексеевич сидел за столом в своём тихом, тёмном, обветшалом кабинете спиной к окну, смотрел в бумаги на столе, что-то писал под включённой настольной лампой, периодически прерываясь, чтобы задать очередной вопрос:
Так сколько Вы, говорите, употребляете алкоголя в неделю?
Я не считал, доктор. Ну, бывает, выпиваю. Нечасто
Я должен всё-таки уточнить, что Вы подразумеваете под словом «нечасто»? Не часто это раз в неделю или раз в год?
Мужчина, сидевший напротив Бориса Алексеевича, смотрел вниз на свои ладони, автоматически потирая колени худых длинных ног.
Раз в год, это Вы загнули. Что ж я, не русский что ли?
Гну не я, голубчик. Гнёт и загибает он алкоголь. И откуда такое суждение, что пить это по-русски? В древности, если хотите знать, на Руси пили мало, и то по большим праздникам. А что пили? Медовуху. Слыхали о такой? Так её крепость десять градусов. А больших праздников было: раз-два и обчёлся. В остальное время не пили, а работали. Пьянство считали большим грехом, между прочим. А Вы говорите: «Не русский что ли».
Да что ж я жил тогда что ли? Сколько живу, столько пили, а что тогда было, так мало ли что
Хорошо. И всё-таки вернёмся к моему вопросу. Вы поймите, моя цель не обличить, а разъяснить и попытаться отвратить печальный исход.
Ну, какой печальный исход, доктор. Что я алкаш какой-нибудь? Выпиваю как все, в выходной там, после получки, по праздникам, всё как у всех, обычное дело
Посетитель заёрзал на стуле. Он пришёл в наркологический диспансер за справкой для получения водительских прав, заплатил за неё деньги и не планировал выслушивать лекцию о вреде алкоголя.
Доктор-нарколог Борис Алексеевич Крытов вёл свой обычный приём. Просто выдать справку, за которой ежедневно приходили не числящиеся на учёте в наркологическом диспансере люди различных возрастов и профессий, он не мог. Справка стоила денег, хоть и небольших, но всё-таки требующих отработки. Поэтому Борис Алексеевич ежедневно скрупулёзно вёл приём, выполняя в ходе общения диагностику общего состояния посетителя, выявляя возможные нарушения функций вестибулярного аппарата и нервной системы, а также проводя профилактические беседы с заблуждающимися, несознательными, притворяющимися, отказывающимися и прочими, в основном, по их словам, непьющими пациентами о пагубном воздействии алкоголя на человека.
Моя обязанность как врача Вас предостеречь: алкоголь это яд, не запрещённый лишь в силу получения от его продажи больших денег. И получения этих денег за счет Вашего здоровья, а может быть, и жизни!
Да что Вы, доктор, ей богу, ну какой жизни! Я ж говорю, что иногда только посетитель возмущённо посмотрел на доктора, считая, что лишение жизни из-за пары-тройки бутылок пива или чего-нибудь покрепче в пятницу это всё-таки слишком.
А вот если будете продолжать, убедитесь сами. Поймите, не существует безвредной для человека дозы алкоголя. Выход один никогда не употреблять спиртное. Никогда. Я Вас предупредил. Держите справку, в регистратуре печать без очереди поставите. Всего хорошего.
Пациент вышел. Борис Алексеевич посмотрел на часы, к его неудовольствию лишь на немного приблизившие окончание рабочей смены, и позвал следующего.
В кабинет вошла невысокого роста стройная девушка, светленькая, вся будто прозрачная, и села на стул около стола:
Добрый день! Мне бы справку на работу. Я в детский садик устраиваюсь.
Добрый! Хорошо. Значит, будете детей воспитывать?
Да, я после колледжа, буду помощником воспитателя в младшей группе.
А свои дети есть?
Прозрачные щёки девушки покрылись румянцем.
Нет ещё, я не замужем пока, но мы планируем.
Вот и хорошо. Вовремя Вы ко мне попали, чтобы потом не было поздно.
Поздно для чего, доктор? девушка немного смутилась, не понимая, как вопрос рождения детей может быть связан с её нахождением в этом кабинете.
Слышали ли Вы когда-нибудь выражение «пьяное зачатие»?
Девушка отрицательно покачала головой.
А «дети первой брачной ночи»? Тоже нет?
Нет, не знаю.
Не знаете. Вот именно. А знать должны. Обязаны. Тем более, сами собираетесь работать с детьми. Это выражение используется в отношении детей, зачатых в первую брачную ночь пребывавшими в состоянии алкогольного опьянения безответственными родителями. Такие дети рождаются с аномалиями, дисфункциями, физическими нарушениями, внутриорганическими отклонениями и патологически слабым иммунитетом. Я уже не говорю о нарушениях умственного и психического развития.
Я не пью, доктор, почти прошептала девушка.
Не пьёте? Уверены? Хотя у меня в кабинете за тридцать лет практики почти все непьющие. По их словам, конечно.
Могу шампанское в праздник, продолжила шёпотом прозрачная посетительница.
Вот видите. Шампанское. Этот напиток, как и любой другой алкоголь, содержит что? Этиловый спирт. Этанол. Который что? Который, попадая в организм будущей матери, неизбежно приводит к мутационным изменениям в яйцеклетке. Следствием оплодотворения такой яйцеклетки будет рождение ребёнка с аномальным генетическим заболеванием.