Глава IV. Михаил
Слобода Новоалександровка, Российская империя
1831 год, Май, 12
Почти пять дней они были в дороге на пути в Одессу, следуя в усадьбу господина Протасова. Оставалось всего два дня до прибрежного города, когда карета Оленевых остановилась на постоялом дворе. Изматывающая духота и ни капли дождя были утомительны всю дорогу до Одессы. Пока помощник смотрителя менял лошадей, Сергей Данилович решил отобедать с дочерью в трактире, чтобы подкрепиться и отдохнуть в прохладном доме.
В течение всего обеда Сашенька пытливо разглядывала шумный постоялый двор: как приезжали и уезжали кареты, курьеры с почтой, телеги с провиантом. По двору бегали куры, детишки смотрителя играли в салки. Одна из дворовых девок, приписанная к постоялому двору, чистила поилки лошадей, меняя воду. Сашеньке все было интересно. Благо распахнутое настежь окно, у которого она сидела за столиком в небольшом трактирчике на втором этаже почтовой станции, позволяло видеть все пространство двора.
Свой раковый суп и тельное с гречей на второе она уже с аппетитом съела. И теперь, медленно отпивая остывший чай, дожидалась, пока батюшка насытится своим цыпленком в яблочном соусе и допьет клюквенную наливку.
Уже неделю, после того как Сергей Данилович забрал ее из пансиона, Сашенька ела досыта и вдоволь. Что хотела и сколько хотела. Она сама выбирала в ресторациях и трактирах по меню блюда и первые дни с жадностью наедалась до боли в желудке. Потом ее жадность к еде немного поутихла, ибо она осознала, что голодные пансионные годы уже не вернутся. Батюшка на отменный аппетит дочери смотрел одобрительно, твердя, что дочь уж очень худа, а мужчинам нравятся девицы в теле. Девушка довольно кивала, соглашаясь, чувствуя себя на краткие минуты счастливой, когда уплетала за обе щеки пирожные со взбитыми сливками или уху из стерляди.
В широкие ворота въехал всадник на караковой лошади, в военном мундире и с кивером на голове. Бравый гусар тут же заинтересовал Сашеньку, и она отметила, как ветер трепал густые русые волосы молодого мужчины. Он быстро спешился. Оживившись, Саша следила глазами за мужчиной, отмечая, что он имеет военную выправку и очень хорошо сложен. Отдав поводья лошади подбежавшему конюху-парнишке, гусар вошел в здание почтовой станции.
На удивление девушки, бравый высокий гусар спустя четверть часа появился на пороге трактира. Он что-то спросил у слуги, который в этот момент шел с подносом еды для другого постояльца. Слуга ответил ему, и гусар направился в их сторону.
Доброго здравия, господин Оленев, мадемуазель, произнес молодой человек, остановившись у их стола. Сашенька удивленно подняла на него глаза, отмечая аристократические черты лица и голубой яркий взор. Гусар продолжал: Позвольте представиться. Протасов Михаил Иванович. Сын Ивана Романовича. Отец приказал встретить вас по дороге и сопроводить до Одессы.
Будем весьма признательны, молодой человек, закивал приветливо Оленев и указал на место рядом с дочерью. Присядьте, пообедайте с нами.
Почту за честь, кивнул Михаил и тут же гаркнул в сторону слуги: Эй, милейший, принеси поесть да вина еще не забудь. Лучше французского какого.
Михаил Протасов сразу же понравился Сашеньке. Его открытая улыбка, правильные черты бледного лица, пытливый цепкий взгляд, все в совокупности казалось совершенным в его облике. Он имел поджарое тело, длинные ноги, рост выше среднего и мягкий тембр голоса, все это делало его неотразимым. Наверняка он пользовался успехом у противоположного пола. Хотя ему уже минуло двадцать шесть лет, невесты у молодого человека до сих пор не было, как он рассказал при первой же встрече.
Это обстоятельство весьма впечатлило девушку. Ее стали терзать навязчивые мысли о том, что хорошо было бы выйти замуж за сына, а не за отца. Михаил все три дня совместного пути до Одессы проявлял к Саше повышенное внимание. Был так мил, вежлив и добр, что в конце их дальнего вояжа она уже в своих девичьих мечтах нарисовала радужную картину Михаил просит ее отца отдать ему в жены Александру, потому как за время поездки разглядел в ней свою суженую.
Сашенька влюбилась в Михаила быстро, почти сразу. Оттого постоянно смущалась, когда он целовал ей руку или вкрадчиво беседовал с ней по душам. Однако он никогда не заговаривал с ней ни о чем интимном или же о чувствах. Он вел себя сдержанно и галантно, что еще больше распаляло воображение девушки на его счет. Она предчувствовала, что сможет полюбить Михаила по-настоящему, ведь он точно был достоин этого.
Когда утром двадцатого мая они приехали наконец в Одессу, Михаил предложил сначала заехать к ним в Петровку, фамильную усадьбу Протасовых, чтобы поздороваться с Иваном Романовичем. Оленев согласился, и спустя полчаса карета въехала в просторные ворота, подкатив к парадному крыльцу двухэтажного большого особняка с черными мраморными колоннами. Тотчас узнав их имена, едва Оленевы с Михаилом вошли в парадную, один из лакеев умчался оповестить барина о приезде гостей.
Иван Романович поспешил им навстречу, обрадованно оглядывая Оленева с дочерью.
Иван Романович, доброго здравия! сказал громко Сергей Данилович.
Однако едва взгляд старшего Протасова упал на сына, он недовольно вымолвил:
Ты чего здесь, Мишка?
Как же? отозвался Оленев. Вы же любезно послали Михаила Ивановича сопроводить нас до Одессы. Мы очень признательны вам за это.
Ах, вот где ты был, негодник! недовольно заявил Иван Романович и обратился уже к Оленеву: Сергей Данилович! Как я рад, что вы наконец приехали! Александра Сергеевна, несравненная, очень ждал!
Иван Романович замер в долгом поцелуе у руки девушки, и Саша даже смутилась. Отчего-то в этот миг ей представилось, как она окажется в постели с ним совершенно голая, и эти мысли заставили ее нервно задышать от брезгливости. Протасов же истолковал ее прерывистое дыхание по-другому и, улыбнувшись ей, громко предложил Оленеву:
Прошу вас отобедать у нас, Сергей Данилович. А после я сам провожу вас в заказанные для вас комнаты на Александровском проспекте. Там самый престижный квартал и доходный дом один из лучших в Одессе.
Благодарю вас за хлопоты, мы, конечно, отобедаем с вами, закивал довольно Оленев.
Эй, Липатий! окрикнул дворецкого Протасов. Проводи наших дорогих гостей в гостиную да прохладного чего налей им с дороги.
Слуга услужливо поклонился, засеменив впереди Оленевых, показывая им дорогу.
Идем-ка со мной, паршивец, буркнул сердито Протасов, когда они с сыном остались одни в парадной. Поговорим чуток.
Закрыв дверь кабинета, Михаил обернулся и нахохлился, словно воробей. Он кожей чувствовал негодование отца.
Думал, ты в казарме, а ты шатаешься невесть где! обвинительно заявил Протасов-старший.
Батюшка, я лишь встретил вашу невесту. Не дай Бог она заблудится.
Не по тебе каравай моя невеста, Мишка, угрожающе вымолвил Иван Романович с ревностью. Узнаю, что хоть пальцем притронулся к Александре Сергеевне, шкуру спущу!
Я и не смотрю на нее вовсе! с обидой в голосе ответил Михаил. Хотел вам только подсобить. Встретил, проводил. Оленевы довольны остались.
Хитрец! буркнул Протасов-старший, усаживаясь в свое любимое кресло за секретером. Что, думаешь, я прощу твою дерзость, раз ты так расстарался? Нет уж.
Батюшка, и что вы опять гневаетесь?
Не гневаюсь, а повторяю еще раз. Блудную Лариску тебе в женах не видать! Не хватало еще, чтобы судачили, что у меня сноха продажная девка.
Она дочь купца, батюшка, и
Даже не заикайся про нее! процедил Иван Романович, грохнув кулаком об стол. Знаю я все. Под ее юбкой пол-Одессы побывало. И тебя, дурака, она только пользует!