Витя уже замолчал и не встревал в монолог. Наконец, смог кое-как собрать отпечатки экспрессивной дамы в одну кучу на листочке и отпустил её. Та, охая и ахая, вышла в коридор и направилась в туалет отмывать руки, которые по черноте своей напомнили руки Алексея Стаханова, только что вышедшего из забоя. Легенда был мужик. Жаль, что спился и умер в прошлом году в психбольнице. Как говорят, поскользнувшись на яблочной кожурке и ударившись головой. Глупая смерть героя.
Что за история с таксистом? поинтересовался я у Вити.
Непонятная, развел тот руками. У потерпевшей на даче ночью кто-то разбил окошко на веранде и, как ты сам слышал, она утверждает, стащил цепочку, что лежала на столе.
Так это необязательно таксист мог сделать. Любой, кто увидел цепочку через окно, мог такое провернуть, предположил я.
В том-то и дело, что не любой. В помещение никто не проникал, а столик не видно с улицы. Занавески там. Получается, что стекло выставили в аккурат в том месте, где стол стоял и цепочка лежала. Осталось только руку протянуть. Таксиста вчерашнего быстро нашли, да только он в отказ пошёл. Я пальчики с осколков стекла изъял, но не его это, посмотрел уже.
Чтобы стекло разбить, необязательно его лапать.
Витя кивнул на бланк дактокарты с отпечатками толстых пальцев. В строке анкетных данных значилось: Кузькин Евгений Прохорович, 12.04.1936 года рождения":
Опера сказали, что калач он тёртый, шансов расколоть нет. Ранее судимый, к тому же.
А пальцы тогда на осколках чьи?
Да потерпевшей, скорее всего. Хотя божится, что ничего не трогала. Мол, фильмы про милицию смотрит и знает, что до приезда сотрудников нельзя улики лапать. Но это все потерпевшие так говорят. А на самом деле просто не помнят, что уже всё перетрогали. Возбуждение у них. Сколько раз так в моей практике было. Приезжаешь на место, след отличный изымешь, радуешься, что хорошо отработал. И потерпевшие мамой клянутся, что близко к этому месту не подходили. Начинаешь проверять и бац! Финита ля комедия! Бесполезные следы!
Ясно, я взял дактокарту Кузькина. Одолжи на десять минут.
Зачем?
Мысль одна есть Ты уже сообщил операм, что пальцы не подозреваемого на осколках?
Нет ещё, вот как раз собирался сходить, сказать. Они моего результата ждут.
Могу сходить. Хочу по управлению пробежаться, фототаблицы невостребованные раздать, заодно и в розыск заскочу. Какой кабинет?
Восьмой, второй по коридору справа. Сегодня Погодин дежурит, прыщавый такой.
Знаю, кивнул я. Недавно устроился, а уже самостоятельно в сутки ходит. Зелёный еще. Такой точно таксиста не раскрутит.
А ты что так переживаешь? Витя прищурился, его глазки-бусинки уставились на меня с любопытством енота.
Так сам же слышал, память по покойному мужу, соврал я и не стал говорить, что чуйка оперская гложет, и страсть как охота раскрыть плевое дело. Тряхнуть стариной и вспомнить молодость (хотя, скорее, старость).
Да у таких целые шкатулки памяти. Золотых безделушек столько, что магазин ювелирный можно открывать. Перебьётся. Одной цепочкой больше, одной меньше.
Злой ты, Витя, поэтому тебя никто не любит, улыбнулся я.
Так я же привык, незлобливо ответил тот. Всё по-честному. Я никого не люблю и меня никто не жалует. Так жить проще
Взяв дактилокарту, я уединился в одном из пустующих кабинетов экспертов (один из сотрудников был в отпуске, другой после суток).
Своего кабинето-места у меня, естественно, не было. Приходилось перебиваться печатными машинками временно отсутствующих коллег. Иногда уже приходилось печатать простенькие справки за подписью криминалистов, да и другую бумажную волокиту клепать, которую на меня постоянно пытались свесить.
От такой работы я слишком не отбрыкивался, но и много на себя не брал. Фотки печатать целыми днями да пальцы катать занятие рутинное. Лучший отдых, как говорится, это смена деятельности. Вот как женщины отдыхают устала посуду мыть, можно отвлечься и полы подтереть или уроки с ребенком поделать. А можно играючи и приготовить что-нибудь вкусненькое или просто на всё забить и обвинить во всём мужа Мужики же виноваты, что им приходится одновременно делать сразу три дела: телевизор смотреть, пиво пить и за «Зенит» или «Спартак» болеть.
Вставил листок в неуклюжую пишущую машинку с надписью Башкирия. Копирку не стал подкладывать. Документ будет в одном экземпляре, не как всегда.
Положил перед собой дактокарту и, подглядывая в неё, набил текст. Пять минут и готово. Вытащил листок, поставил внизу закорючку и шлепнул печать экспертного отдела. Документ выглядел солидно и правдоподобно. С таким хоть в суд.
Кабинет с дежурным опером нашел быстро. Вошёл без стука всё-таки не первый день знакомы с Погодиным.
Привет, Андрюха, кивнул он мне. Что там по пальчикам? Витя должен был исследование провести. Не в курсе?
В курсе, ответил я, многозначительно перебирая в пальцах Филькину грамоту.
Перед столом молодого опера на стуле чванливо развалилось тело в спортивном костюме модных цветов: красного с белым. ГДР-овский, наверное.
На холеной морде щетина клочками, на макушке кепка а-ля Никулин. Тело через губу подало голос:
Начальник, если других предъяв нет, то отпускай. Пропуск подпиши. Говорю же, не знаю я ни про какую цепочку. Тётку подвозил, не спорю. Потому и следы машины моей там. Увёз ее домой и всё
А, по моим сведениям вы больше никого в тот вечер не подвозили, молодой опер с надеждой выдал последний аргумент.
Ну так правильно. Конец смены был.
Диспетчер таксопарка сказала, что машину вы поставили в бокс около двенадцати ночи, а потерпевшую вы подвозили около одиннадцати. Где вы были почти целый час?
Так в пару магазинов заскочил дежурных. Купил закуски и коньяка на выходные. У меня в субботу день рождения будет. С паспортом сверь, начальник. Праздник у меня скоро.
Похоже, что нескоро, Кузькин, у вас праздник будет, удачно вмешался я в разговор и положил перед ним бумажку.
Тот с удивлением уставился на справку, в которой говорилось о том, что экспертом-криминалистом лейтенантом милиции Пупкиным (фамилию свою не стал ставить, если уж липа, то на сто процентов пусть будет липой) проведено дактилоскопическое исследование осколков стекла, изъятых тогда-то по такому-то факту. В результате исследования на одном из осколков обнаружен след большого пальца правой руки гражданина Кузькина Евгения Прохоровича, 12.04.1936 года рождения. Получите, распишитесь
Таксист замер. Прочитал ещё раз. Вцепился в бумажку, будто собирался её съесть, как фальшивомонетчик купюру. Снял кепку и вытер ею лоб.
Опер забрал у него справку, тоже пробежал глазами и посмотрел на меня:
Отлично! Пальчики Кузькина! У вас новый эксперт? Кто такой Пупкин?
Да, новенький, кивнул я, тихо про себя матеря несообразительного опера (чуть контору не спалил, мог бы и мозгами маленько раскинуть). Перевёлся недавно. Из Москвы. Лучший спец по пальчикам.
Ну что, Кузькин? опер торжествующе уставился на подозреваемого, тряся перед его мордой филькиной писулькой. Признаваться будем? Хотя мне твои признания уже ни к чему. Против криминалистики не попрёшь! Видал, что наука говорит? Для суда железное доказательство. Куда цепочку дел, ворюга? Лучше говори! Содействие следствию зачтётся.
В гараже заныкал, пробубнил поникший таксист, комкая в руках кепку. Вот ведь как Аккуратно старался я, не наследить. Как так получилось-то?
Ну знаешь, Кузькин, и на старуху бывает сам знаешь, что.
Так-то оно так, начальник. Но тут написано, что наследил я правой рукой.
И что?
Так я левша, начальник
Бывает, выдал Погодин. Волновался и руки перепутал.
Таксист уже не стал спорить и дал признательные показания, а цепочку чуть позже обыском изъяли.