Подняв крышку, участковый обомлел: кастрюля оказалась наполовину наполнена водой, в которой шустро плескались золотые рыбки! И тут одна так подскочила, что выпрыгнула на плиту. Участковый осторожно поднял ее правой рукой, вернул в маленький объем родной стихии и даже проверил, не горяча ли вода Вода не была горячей, и участковый, успокоившись за безопасность рыбок, аккуратно накрыл кастрюлю.
У вас аквариум есть? спросил он с особым чувством, поскольку сам держал в детстве аквариум.
Да в жизни не было! отмахнулась хозяйка.
Угу, кивнул участковый.
И предчувствие подсказало ему, что на самом деле он имеет дело с каким-то загадочным делом, которое из дурацкой шутки какого-то озорника, проникшего в чужую квартиру, может превратиться в правонарушение куда более серьезное либо в опасную травлю хозяйки с конечной целью завладеть ее недвижимостью, либо в банальную серийную кражу имущества, раз дом столь доступен. Ведь тех золотых рыбок, которых он увидел в кастрюле, бабушка не могла наловить в речке Платоновке никак таких дефицитных азиатских рыбок, применяемых для фэн-шуя, можно только в зоомагазине купить, да и то не всегда. Уж ему-то это известно!
Тайный план по влюблению иностранки (другого слова не придумал)
Артурчик тем временем порывался проводить Саньку, а заодно и нас до Загривок, но, пока моя сестренка выходила в туалет, мы со Славкой чисто по-мужски объяснили ему, почему сегодня этого лучше не делать.
По дороге настроение Саньки ничуть не улучшилось. Она так и шла, опустив взгляд перед собою в землю. То ли о чем-то напряженно, даже мучительно размышляя, то ли борясь с неизбывной печалью. Честное слово, первый ну, или максимум второй раз в жизни я совершенно не понимал состояния моей сестренки! И от этого сам был совершенно не свой, растерянный и потерянный.
Мы со Славкой изредка переглядывались, и каждый раз после этого я машинально ронял вопрос:
Ты как?
И получал от сестренки машинальный, какой-то бесчувственный ответ:
Нормально
Только у нашей калитки Славка решился подать голос.
Саня! Саня! тихо позвал он с двух шагов мою сестренку.
Так будят человека, опасаясь его напугать.
А? отрешенно откликнулась Санька, подняла взгляд и посмотрела Славке не в глаза, а куда-то на его правое плечо и куда-то вдаль, через его плечо.
Спасибо тебе, так же тихо проговорил Славка. Вообще-то, ты меня сегодня спасла Да всех нас спасла. И добавил чуть-чуть громче: Это было круто!
Ну да, кивнула Санька, продолжая глядеть куда-то туда же, за Славкино плечо, будто следя взглядом ну, скажем, за котом Валтасаром, который мог где-то там вдали своей пресловутой огненной рыжиной отсвечивать и сказала уж совсем тихо слово «Зашибись!», будто на самом деле весь день пошел у нее наперекосяк и случилось совсем не то, чего она хотела, пусть и с невольным крутым спецэффектом.
Дома произошла еще одна странность. Когда вернулся с работы наш папа, Санька, увидев его, как-то замерла будто сто лет не видела, а папа появился внезапно! И вдруг кинулась к нему, прижалась, обхватила.
Папа удивился. Мы все удивились.
Приятно, конечно, когда тебя так родная дочка встречает, будто ты из космоса вернулся, проговорил папа, глазами задавая нам с мамой молчаливый вопрос: «Что это вообще было?!»
Просто здорово, что ты тут, услышали мы глухой голосок Саньки, упершейся лбом папе в грудь.
Она шмыгнула носом и отпустила папу.
Но не скажешь, что это был у нее приступ долгожданной встречи с любимым родителем. Печалью задумчивой отрешенности веяло от моей сестренки. И мы, прочая семья, только удивленно переглядывались.
За ужином этот мутный депресняк продолжался и растекался кислой тишиной со стола по всему дому.
Санька смотрела в тарелку.
Чуткие Павлины за столом только один раз внимательно посмотрели на дочурку и один раз посмотрели на ее братишку-близнеца. Я пожал плечами, а затем покачал головой так, чтобы стало понятно: ничего особенного, само пройдет. И кроме дежурных застольных фраз, понимающие Павлины никаких отвлекающих, а значит, раздражающих разговоров не вели. И только в конце пожелали своим детишкам «спокойной ночи». Санька, хоть глаз не поднимала, но ответила живо, что порадовало обеспокоенную семью.
Спокойной ночи! И ткнула меня локтем. Аль, я прямо сейчас завалюсь. Спать дико хочу. Устала Еще эта контрольная завтра.
Нормальная идея, поддержал я сестренку. Я тоже. И рискнул тихо напомнить: Люлей схватил, пока ты не подоспела. Голова гудит.
Санька только кивнула в сторону и всё.
Я же, хоть в сон меня совсем не клонило, и вправду решил капитально залечь, понадеявшись на то, что, выражаясь языком шибко умных психоаналитиков, сестренка все же «захочет поговорить об этом». О чем? «Вот и посмотрим, о чем», подумалось мне тогда.
У нас с сестренкой большая общая комната в доме, но, когда мы стали потихоньку переваливать из детства в серьезное отрочество, Павлины рассекли комнату ровно напополам раздвижной перегородкой в японском стиле. Сёдзи рамочная деревянная конструкция, на которой специальная бумага натянута. Очень умно получилось: вроде каждый по отдельности, но и оба вместе, ведь через эту перегородку можно было и шепотом переговариваться.
Короче, легли мы как бы спать. Но каждый, похоже, не собирался этого делать. У каждого какая-то напряженная конспирация получалась: у сестренки ее неукротимые мысли-тревоги, а у меня тревога ожидания какого-то от сестренки откровения
Минут десять прошло в тонко, по-комариному звеневшей тишине. Наконец мне показалось, что капли дождя начинают стучать по подоконнику а потом я понял, что это Санька давит всхлипы. Давит-давит и вдруг глухо забурлили в подушку или под одеяло настоящие рыдания.
Я вскочил как ужаленный!
Сестренка тотчас услыхала, как меня сорвало с постели к перегородке между нами.
Аль, стой, не входи! давясь и хлюпая, вскрикнула она. Не входи! Оставь меня в покое!
Меня ледяным ветром обдавали ее слова. Я невольно замер и уставился в слепую ячейку перегородки на уровне глаз. «Оставь меня в покое, но не оставляй меня одну!» вот что послышалось мне в мольбе моей сестренки.
Ну и что мне делать? вырвалось у меня.
Просто ложись спать, Аль! взяла себя в руки Санька. Не бойся, у меня все в порядке. Просто стресс! Я же там как будто не собой была. А теперь собой, понимаешь? Мне просто надо побыть одной, собраться.
Какая уж тут квантовая запутанность! Полный хаос! Честно признаюсь, я замерз и разозлился и на сестренку, и на себя за эту полную непонятку и свою неспособность как-то помочь ей, привести в чувство, обнять, как обычно бывало у нас, за голову и прижать к себе Все бы сразу пришло в норму!
Я постоял еще немного в нерешительности и наконец напугался, знаете чего? Того, что мы с сестренкой будем становиться все взрослее и взрослее. И неужели так будет?! все больше будем отдаляться друг от друга. Ведь иначе и быть не может. У каждого будет своя семья, свои проблемы, которыми делиться просто вываливать друг на друга целый мусоровоз всякой ерунды Вот какие мудрые и муторные мысли о будущем мне тогда стали давить на мозг. И перед этой японской перегородкой я почувствовал дикое одиночество никому не нужного самураяронина. Вот таким себя и вообразил. Сейчас даже смешно, что такой образ родился в воображении и тучей опустился на сердце подростку. А тогда совсем не было смешно.
Ну, я тогда пойду, пробубнил я так, будто собирался теперь одеться и вообще навсегда уйти из дома в глухую ночь.
Спокойной ночи, Аль! Ложись. Ты уже, наверно, замерз, тихими словами разом остановила меня от роковых решений моя чуткая сестренка.