Мои пальцы уже обхватывают его ладонь в надежде убрать её. Опять эта странная реакция. Бесит она меня.
Как и этот взгляд, вызывающий дрожь.
И его губы, шепчущие:
Вчерашняя девчонка была скучная. И покладистая. Сразу легла ко мне в койку.
Что?.. выдыхаю.
Да быть того не может! Вчера на смене была Настя.
По ней не скажешь, что она готова
Но нет! Не это сейчас важно!
Вы что, в этой палате?.. голос на мгновение обрывается. Мало того, что он сделал это в неподходящем месте, так ещё и с какой-то девушкой.
Ревность пестрит, распускаясь, прямо как павлиний хвост.
Вы мерзкий человек, выдаю, не стесняясь.
А он, резко нахмурившись, отворачивает меня от себя. Делает шаг вперёд, вжимая меня в стену животом. Пальцами впивается в запястья, несильно заламывает мои руки и, впечатав в стену, касается губами уха.
И опять тело реагирует неправильно. Натягивается как тетива, готовая к любой манипуляции мужчины.
Горячий воздух летит на кожу вместе со словами:
Не беспокойся. Она меня не вставила. Слишком быстро согласилась.
В животе что-то лопается.
Облегчение? Да ну!
Плечи опускаются вниз, а я на мгновение успокаиваюсь.
Снова напрягаюсь, когда понимаю, что что-то мокрое растекается в районе пупка.
Да нет Не может быть.
Дёргаю руками, а они крепко сцеплены за спиной.
Не прошу меня отпустить. На адреналине наступаю ему на ногу, толкаюсь бёдрами и вырываюсь, когда хватка слабеет от удивления. Как можно быстрее отдаляюсь от него.
Испугано тянусь ладонью к карману. Рубашка влажная
Смотрю вниз по форме растекается небольшое пятно. А в кармане хрустят осколки ампул
Какого чёрта они разбились?! От какого-то толчка в стену?
Спасибо, выпаливаю в защитной реакции. Поднимаю гневный взгляд на равнодушного мужчину.
Опять у меня из-за него проблемы. Вчера, теперь сегодня. И чувствую, если не объясню начальнику, что это случайность, то мне капец.
Сжимаю ладони в кулаки и, оставив поднос в помещении, выбегаю из палаты с бурлящей яростью и несусь от Бодрова как можно дальше.
***
Грёбаный день. Он когда-нибудь закончится?
Кажется, сегодня всё идёт против меня. Разбила ампулы. А теперь не могу найти их. Выложила, дура, из кармана, положила на маленький металлический поднос. И пока переодевалась он куда-то пропал.
Я начинаю сходить с ума.
Я же достала осколки, да? А не закинула их вместе с рубашкой в стиральную машинку, заболтавшись с заведующей прачечной?
Запускаю пальцы в волосы. Совсем поплыла Устала, заработалась, ещё и Бодров добивает.
А буквально через час моих поисков меня на ковёр вызывает Иванов.
Как на иголках дохожу до его кабинета.
Плохое предчувствие подкралось незаметно и стойко засело в груди.
Я уже знаю, что сейчас будет.
Ярина, опасно начинает, щурясь так, что напоминает мне хитрого лиса, у тебя сегодня ничего не пропадало?
Уже узнал
Отчётность вечером будет в полном порядке?
Вжимаю голову в плечи.
Я сейчас всё объясню.
А мне не надо объяснений! вдруг начинает орать, возвышаясь надо мной. Хочется машинально превратиться в букашку. На меня так отец орёт при каждой встрече. Почему я узнаю о пропаже препарата от Насти, и она же приносит мне пустые ампулы от него, а?!
Значит, Настя. Овца, блин, вечно завидующая.
Это вышло случайно, говорю через силу. Вещество пролилось. Никто ничего не украл, в чужие руки не попало. А стекло разбилось. Я не представляю как. Я немного ударилась. Вы же сами знаете, какие они хрупкие
Случайно ты мозги дома забыла! опять начинает с наездом. Прячу ладони за спиной и чуть ли не выламываю себе пальцы.
Ненавижу, когда на меня кричат Но уже так привыкла, что стойко вывожу это, впиваясь в плоть ногтями.
Молчу. Ничего не говорю.
Толку? Он всё равно не услышит.
Блядь, и вот что ты молчишь? хватает меня одной рукой за грудки. Меня передёргивает, от испуга вышибает воздух из лёгких. Думаешь, это шутки? Ты, дура с золотой ложкой во рту, уволившись, побежишь к папочке за деньгами, а нам что делать?! Ты проблемы не себе создаёшь, а нам!
В один момент я так абстрагируюсь, лишь бы не реагировать на его крик, что не замечаю, как он вдруг поднимает руку и замахивается.
Смотрю на это всё огромными глазами и непонимающе хлопаю ресницами.
Зажмуриваюсь и не могу открыть глаза даже тогда, когда дверь ординаторской чуть скрипит, а Иванов рядом вздрагивает. Его ладонь вдруг настигает моего плеча. Спокойно ложится, не ударяя.
И в одну секунду, услышав знакомый голос, я всё же открываю глаза, заметив серые беснующиеся омуты. И эти манящие греховные губы, чётко проговаривающие:
Низко вымещать злость на девушке. Вашу хрень разбил я.
Глава 6
Мирон Дмитриевич, мы понимаем, что Ярина на данный момент ближе всех к вам, но это не повод её защищать
Я не защищаю, мужчина наклоняет голову набок, всё ещё вызывая во мне удивление. Оцепенела, даже пошевелиться не могу. Их разбил я, когда пытался трахнуть вашу медсестру. Вам так понятнее?
Глаза на лоб лезут.
Он вообще знает, что такими вещами не делятся с посторонними?
Иванов, кажется, тоже в шоке.
Понятно, но
Ясно, сухо и недовольно летит от него. Вонзает взгляд в меня. Выйди. И принеси мне поесть в палату.
Я не сразу понимаю, что он обращается ко мне.
Ну, чего встала? повторяет мне с наездом.
Я не знаю, зачем и для чего он это делает, но от какого-то испуга и неизвестности семеню на выход.
Выбегаю в коридор, закрываю за собой дверь ординаторской. И решаю не подслушивать, а сделать так, как он говорит. Отношу ему в палату уже приготовленный обед. Застилаю постель, чтобы успокоить нервы, и не знаю, что ему потом сказать.
Вопросов у меня много. Как и эмоций.
Дверь с еле слышным шорохом открывается. Его услышать тяжело, но сейчас я на нервах.
Наблюдаю за вошедшим в палату Бодровым. Только сейчас понимаю, почему он такой живой и активный после аварии. Фамилии соответствует.
Скучала? отчего-то улыбается. Впервые вижу именно улыбку, а не усмешку. И это очень красиво. Настолько, что я теряюсь. И если хотела до этой секунды бурно напасть на него с вопросами и претензиями, что могу и сама со всем справиться, то сейчас всё идёт по одному месту.
И вместо ярких эмоций тихо, чувствуя неловкость, выдаю:
Зачем вы это сделали?
Хмыкает.
Неделя пребывания в этом месте сведёт меня с ума. Если тебя уволят будет прискорбно.
Так вам весело
Я знала это и до нашего разговора. Так почему становится так плохо?
Мирон делает шаг вперёд, надвигаясь на меня. Останавливается рядом, позволяя ощутить запах его тела и шампуня. Прекрасный аромат настоящего мужчины
Поднимет ладонь, касается пальцами тёмной пряди, выбившейся из хвоста.
Отчасти.
Не шевелюсь, задержав дыхание.
Нужно убрать его пальцы, но не могу.
Зато тебя не уволят.
Здесь он прав. Но не хочется мне после этого оставаться под кураторством Иванова. Он похож на моего отца, когда кричит. А я его не перевариваю.
Поэтому увольнение было бы наилучшим исходом.
Но я рада, что останусь здесь и продолжу быть девочкой на побегушках
Спасибо, искренне выдыхаю.
Его серо-карие глаза блестят в дневном свете.
Мужчина наклоняется вперёд. А я, не мигая, врезаюсь в него взглядом. У нас будто идёт борьба. Кто первый отведёт взгляд проиграет.
И это делаю я, когда его губы уже почти достигают моих.
Жар от его тела отрезвляет.
И я делаю стремительный шаг вправо и убегаю, на выходе кидая смущённое:
Приятного аппетита.
Выбегаю из палаты, хватаюсь за сердце. Не от того, что мне плохо. Хотя
Мне хреново. От его стука. От агонии, в которой оно бьётся.
Грудную клетку сдавливает так, будто я сейчас умру.
Кислорода не хватает, и я пытаюсь прийти в себя.
Жуть. Какая-то жуть
Это что, разочарование? От того, что не позволила себя поцеловать?
Возможно
Но ты ведь хотела этого, Ярина? Хотела