Болеет бедняга, уж, сколько говорили ему, пожалей себя! Уж сколько твердили, отлежись, ничего без тебя на паре казней не случится! Уж еле ноги переставлял, а все равно перся, ко всякому сброду, последние слова выслушать. А сегодня с утра сын его прибегает, да бумагу сует, в которой сказано, что правда ваша, возьму сегодня выходной. А завтра ведь примчится
Описать мое потрясение, было крайне затруднительно. По крайней мере, цензурно. Собрав остатки терпения в кучу, уточнила:
То есть он только сегодня решил не приходить?!
Стражник, закатив глаза, окончательно потерял терпение, и, дернув меня за рукав скомандовал:
На выход я сказал!
Выпнув меня на холод, и придав ускорения толчком в спину, за мной захлопнули дверь. Стою и жду теперь, мерзну в сырой одежде. Казалось, до меня нет дела никому. Но это только на первый взгляд. Вон стража косится и что-то время тянет. Вот лекарь вышел и тоже молча ждет чего-то. Даже поджигатели стояли молча, хотя от этих-то не дождешься тишины. Они гоготали даже в миг последнего крика убиенного.
Ну, вот стоим, молчим. Стояли бы и дольше, пока какой-то маленький мальчик, сидевший на руках у матери, не задал интересовавший многих вопрос:
Мам, когда тетеньку-ведьму жечь начнут? Холодно!
Реакция на фразу мальчугана была странной. Кто-то предпочитал делать вид, что ничего не происходит, и он вообще мимо проходит, кто-то ожидал ответа на его вопрос, но все же большинство было согласно с парнем. А как я уже говорила, дрова вещь не дешевая!
Устав оттягивать неизбежное, повернулась к мужчинам, и не веря что произношу такое, уточнила:
Ну, правда, когда уже? Чего тянуть-то? Людей от работы отвлекаем опять же
Стража усмехнулась, но не ответила. Тут из-за поворота послышался лошадиный бег и к нам на площадь вывернула черная карета. В таких возили государственных преступников. Самых страшных и совершивших ужасные поступки. В такой карете человек лишался любых сил. В ней не было окон, или сидений. Только обитый железом корпус. Четверка запряженных лошадей затормозила возле нас, раскидывая комья заледеневшей грязи, с облучка спрыгнул возница и, приложив печатку к двери, распахнул ее. Все ожидали, что сейчас появится некто очень страшный. Ну или зловещий. Понятно мне теперь, чего мою казнь оттягивали. Тут кое-кто посолиднее имеется, на меня и оставшихся от первого сожжения углей хватит. Мгновения таяли, а из кареты никто не появлялся. Люди зашептались, а возница развернувшись ко мне всем корпусом спросил:
Мне долго ждать?
Пожав плечами и наклонив голову на бок, что бы получше разглядеть того кто прячется в карете искренне ответила:
Смотря чего вы ждете
Возница, все еще держа дверь кареты, махнул рукой внутрь ее и предложил:
Полезай уже, и ожидание закончится.
Разведя руками, сказала чистейшую правду:
Никак нельзя, у меня тут сожжение на носу.
Возница взглянул на стражу, те на лекаря, лекарь на меня, я на кострище. Если быть откровенной, то в данный момент мне очень хотелось в сторону костра топать. Так как какое-то нехорошее предчувствие с появлением этого возницы появилось. Сделав шаг в сторону кострища, предложила:
Так я пойду?
Возница, все не отпуская дверь кареты, уточнил:
Куда?
Сжигаться пояснила я.
Но у меня приказ забрать вас!
Возница заново вперил вопросительный взгляд на стражу, те в свою очередь на лекаря, а тот в меня. Пожав плечами предложила:
Ну, если от меня зависит решение данного вопроса, предлагаю поджечь костер и все. Я точно не совершила ничего такого, из-за чего меня катать на вашей телеге надобно!
Тут из-за угла, сидя на загнанной от быстрого бега лошади, вывернул королевский стражник. Спешившись прямо на ходу, он вышел в центр нашей потасовки и объявил:
Казнь временно отменяется. Осужденную ждет разбирательство и суд другим, более строгим судом. Его величество дарует простому люду дрова, предназначающиеся для сожжения преступницы.
И все. Народ забыл, что происходит нечто странное. Меня одним рывком закинули в карету, и только возница убрал руку от двери, как та с грохотом захлопнулась и я очутилась в темноте.
3 глава
Не знаю, сколько этот железный ящик трясло, но в момент, когда меня перестало по нему мотать, и дверь распахнулась, я была лишена сил, адекватного вестибулярного аппарата и всякой веры в счастливое будущее. Видимо, от меня измором решили избавиться, так как, практически протащив по грязному подземелью, молча закинули в темницу и, не предприняв попытки объяснить что-либо, захлопнули дверь. Так и заканчиваю теперь свое жалкое существование. Честно, сожжение на фоне этого было-бы куда гуманней.
Живот свело от боли. То ли это от плесени на стене, которую я слизала вместе с каплями жидкости, то ли от мучавшего все это время дикого голода. Сознание снова стало покидать меня и я, было, приготовилась провалиться в забытье, как за пределами камеры раздались шаги. Дверь громыхнула и распахнулась. В проеме стояли три мужчины. Один из них широким шагом подошел ко мне и, нахмурившись, приблизился. В темноте его глаза выглядели, по меньшей мере, странно. Будто налитые ртутью они сверкали жидким серебром. Хотя возможно это и не происходит в реальном мире. Может это мои предсмертные галлюцинации? Тем временем, галлюцинация со странными глазами опустился на одно колено и, подняв мою руку двумя пальцами хмуро произнес:
С чего вы решили, что это подобие смертной имеет отношение к той, что мы ищем?
Один из сопровождавших его мужчин достал из-за пазухи свиток и протянул его осматривающему меня мужчине, поясняя:
Лекарь, который вел осмотр перед костром, заметил на спине родимое пятно под шрамами. Поминая ваш приказ сообщать обо всех подобных обнаружениях, было принято решение сначала дождаться вас, а уже потом провести наказание для преступницы.
Мужчина отпустил мою руку и, взяв свиток, развернул его. Вчитавшись, поднял взгляд и спросил:
А что она совершила?
Второй мужчина будто расстроился, услышав этот вопрос. Вздохнув, он настолько стал вдохновенно врать, что будь у меня чуть больше чем нисколько сил, я бы ему аплодировала стоя:
Девушка, используя магию, пользоваться которой ей в отношении кого-либо запрещено, так как ее магия дефектна. Атаковала лицо аристократического сословия, что повлекло за собой наказание в виде казни. Было решено провести казнь методом сожжения.
Мужчина, внимательно читая свиток, будто действительно хотел разобраться, снова задал вопрос:
А почему в протоколе нет имени участвующих лиц? Где протокол допроса и судебного разбирательства? На данный момент мне много чего не понятно, а когда мне непонятно, я начинаю расстраиваться. Вам напомнить сержант, что происходит, когда я расстраиваюсь?
Парень вдруг побледнел и отшатнулся. Сглотнув он будто вмиг охрип, но все же просипел:
Нет, ваша светлость
Передав свиток обратно, мужчина подвел итог их разговора, будто обращаясь к самому себе:
Пожалуй, стоит наведаться в этот прибрежный городок и лично убедиться в том, что королевские законы существуют там не просто так.
Мужчина, наконец, обратил свое внимания на мое лицо и произнес чуть громче:
Вы меня слышите?
Вместо ответа еле заметно кивнула. Боюсь при попытке заговорить, вместо голоса, у меня бы вышло урчание горного тролля. Мужчина снова развернулся к своим спутникам, но на этот раз к лицу, передавшему свиток:
Почему пленница в таком состоянии? Вы надеялись, что она не доживет до моего появления?
Парень, державший свиток уткнулся лицом в пол и чуть слышно нехотя ответил:
Распоряжений по поводу этой никаких не было. Дотаций на содержание тоже не было. Страже было сказано, до вашего появления, никого не пускать в эту камеру Да и привезли ее, когда я уехал на пару дней