Почему?
Потому что знала, как она всем этим дорожит и как ей не понравится, если я стану клеить на стены постеры и убирать ее вещи с полок. Коллекцию раковин, например.
Расскажешь мне что-нибудь о доме, а?
Лавиния задумалась.
Это домик бабушки, она тоже девочкой приезжала в Форте Думаю, его построил ее дед, тот, что владел судоверфью.
Тогда он совсем старинный.
Да, кажется, есть какое-то название для витражей с большими яркими цветами и для стен, расписанных вьюнками. Бабушка мне все время говорила
Стиль либерти, ты хочешь сказать.
Вот именно! Просто на языке вертелось! От улыбки на ее щеках появились ямочки.
Сколько времени ты здесь не была? спросил детский психолог.
Но девочка сменила тему.
Такая толпа сегодня на пляже, пожаловалась она. На «Аннетте» целые семьи с детьми, какой-то мальчишка строил замок из песка прямо рядом с нашим зонтиком.
Джербер рассудил, что Лавиния еще не готова принять истинную причину, по которой они прибыли сюда, и решил ей подыграть.
Тебе идет этот лазурный купальник.
Правда? просияла она, польщенная.
Правда, подтвердил Пьетро.
Вообще-то, я бы его не надела, если бы вы не настаивали. Мне было неловко, не мешало бы похудеть на пару килограммов: глядите, какие складки жира.
А я, знаешь ли, думаю, что купальник на тебе прекрасно сидит.
Лавинии было четырнадцать лет, и мать привела ее к Пьетро Джерберу, потому что девочка перестала видеть себя такой, какой она была в действительности. Кожа да кости, весом не более тридцати килограммов. Но психолог не был уверен, что лечение приносит пользу. На протяжении бесчисленных сеансов он обнаружил нечто вроде барьера у нее внутри. Его воздвигла сама Лавиния. Мало-помалу Джербер подходил к нему все ближе. Барьер из воображаемого жира был необходим для того, чтобы помешать боли захлестнуть ее. Вместе с тем, однако, он не давал проникнуть и всему прочему в частности, пище, необходимой для выживания. Если сразу убрать блок, может произойти катастрофа. Вместо того чтобы разрушить преграду, Джербер хотел, чтобы Лавиния заглянула в щелку.
Однако то, что ждет по другую сторону, вряд ли ей понравится.
Но пока основная проблема доктора Джербера состояла в том, что девочка плохо поддавалась гипнозу. Поэтому он попросил у ее матери разрешения привести ее в домик у моря, где Лавиния, по ее собственному признанию, провела самые прекрасные мгновения своей еще недолгой жизни.
Кто ночует в комнатах рядом? спросил гипнотизер.
Справа мамина новая спальня, тут же ответила девочка.
А слева?
Лавиния помрачнела.
Ничего, там ничего нет, заторопилась она. Там пусто.
Ты уверена? поддел ее Джербер. Может, пойдем посмотрим?
Девочка немного подумала.
Сейчас не хочется.
Ну же, вперед, дай мне руку, я с тобой, мы это сделаем вместе. Это совсем не трудно
Ладно, робко согласилась она.
Для Джербера это был существенный прорыв. Он позволил ей идти впереди, сам двигался следом.
Дверь заперта, заявила Лавиния, едва они подошли.
Но в замочной скважине ключ, видишь? подбодрил ее психолог.
Лавиния никак не решалась.
В чем дело? спросил он, хотя уже знал ответ. Перед ними не просто дверь, а граница. Запретная комната. Если Лавиния войдет, ее жизнь изменится навсегда. А к этому она не была готова. Пока.
Она заговорила резко, почти злобно:
И что же случится там, внутри: вы попробуете гипнотизировать меня, как раньше? Может, примените какой-то новый трюк
Я уже объяснял тебе, как это работает: у меня нет никакой власти, ты все решаешь сама. Если ты не захочешь, я не смогу проникнуть в твой разум.
Ее дыхание участилось. Она не спускала глаз с запертой двери, Джербер это знал.
Я не хочу здесь оставаться, пойдем отсюда, решительно заявила она.
Рано или поздно ты должна будешь открыть эту дверь, Лавиния. Тебе самой это известно.
Не сегодня, не сейчас.
Но Джербер настаивал:
Что там, в той комнате? Чего ты так боишься?
Не сейчас, прошу вас, пожалуйста. Теперь она умоляла.
С тобой ничего не случится, я рядом, попробовал Джербер вселить в нее уверенность.
Помолчав немного, девочка спросила:
Это правда, что вас называют улестителем детей?
Да, признал гипнотизер.
То, что вы хотите сделать, точно не причинит мне вреда?
Девочка спрашивала, можно ли ему доверять. Ощутимый шаг вперед.
Я открою тебе один секрет, хочешь?
Хочу, ответила она, чуть расслабившись.
Какое сегодня число?
Вопрос застал ее врасплох.
Точно не помню смутилась она. Какое-то февраля.
Вот именно, подтвердил Джербер. Тебе не кажется странным, что в феврале стоит такая жара и что ты даже искупалась в море?
Да, в самом деле, признала девочка. И вдруг поняла. Мы не в домике в Форте-деи-Марми Мы у меня в голове
Джербер промолчал.
Невероятно, продолжала Лавиния, все еще не веря. Все такое настоящее.
Твой разум сейчас самое безопасное место в мире, Лавиния. Верь мне, здесь с тобой не может случиться ничего плохого.
Вы это имели в виду, когда недавно сказали, что мы должны начать все сначала?
Да, признался он.
Не нравится мне тут, не нравится мне это начало. Девочка уже задыхалась. Я хочу уйти, как мне отсюда выбраться?
К сожалению, эксперимент не принес ожидаемых плодов, и Джербер не мог принудить ее остаться.
Хорошо, как пожелаешь, проговорил он мирно. Сейчас ты услышишь звук, не пугайся.
Уже слышу, подтвердила девочка.
То был размеренный металлический стук. Он все время служил фоном, только с какого-то момента исчез в подсознании Лавинии вместе с ощущением реального мира.
Давай вместе посчитаем от десяти до нуля Ты готова?
Да.
3
Обратный отсчет еще не закончился, а Лавиния уже открыла глаза. Перестала раскачиваться в кресле-качалке и недоумевающе огляделась вокруг. Кабинет на мансардном этаже. Книжный шкаф. Красный ковер, усеянный игрушками. Огонь в камине. Балки на потолке. Серый свет дождливого дня просачивается сквозь задернутые шторы: в щелочку видна, в отдалении, площадь Синьории.
Джербер протянул руку к столику, стоящему рядом, и выключил электронный метроном. Стук, который вернул их обратно, будто канат водолаза, прекратился, уступив место потрескиванию дров.
Не вставай, погоди, посоветовал психолог: вдруг у девочки закружится голова. Как ты себя чувствуешь?
Хорошо Да, я чувствую себя хорошо повторила Лавиния, будто убеждая саму себя. Потом, все еще опираясь о спинку кресла-качалки, повернулась к Пьетро и несколько секунд пристально вглядывалась в него. Коралловый пуловер, очочки, взъерошенные волосы. Может, хотела понять, настоящий ли он.
Как так вышло? спросила девочка. Я даже ничего не заметила
Лавиния в первый раз полностью поддалась гипнозу.
В этом и дело, важно, чтобы ты ничего не заметила, подтвердил Джербер. Но это случилось не в единый миг, понадобилось время. Ты сама к этому пришла: с каждым сеансом на ступеньку выше.
И что теперь будет? робко осведомилась она.
Ты увидела дверь. Рано или поздно найдешь в себе силы открыть ее, заверил гипнотизер, вставая с кресла, чтобы распахнуть шторы: там, за стеклами, матовыми от влаги, Флоренция играла в прятки.
А если не получится?
Этот вопрос Джербер не желал себе задавать, ведь, если у Лавинии не достанет мужества повернуть ручку двери, злобная сущность, обитающая за порогом, так и останется с ней на всю жизнь.
Мы что-нибудь придумаем, утешил он девочку, избегая прямого ответа.
Лавиния посмотрела на часы.
Мама скоро придет за мной, может, уже и ждет внизу. У меня сегодня плавание, и домашнее задание надо сделать.
Джербер заметил, что девочка быстро пришла в обычное расположение духа, мягкое и с виду спокойное. Дети обладают невероятно мощной способностью к самовосстановлению. Но она не всегда срабатывает, часто это лишь видимость. Психолог протянул девочке руку и помог подняться. Такая легонькая, как воздушный шарик, который вот-вот улетит.