В ожидании приёма вызова, я вытащила из кармана успевший чуть помяться желтоватый чек, и, пошевелив губами, повторила про себя ту самую загадочную фамилию Чекхванапутри.
Капитан Роджерс, слушаю, раздался на том конце густой бас с сочным техасским акцентом.
Привет, Роджерс, опустив звание, поздоровалась я.
Такую фамильярность могли себе позволить немногие, и я считала это одним из явных бонусов наших актуальных взаимоотношений.
Вудворт! по тону я услышала, что старик улыбается, и невольно улыбнулась сама. Какими судьбами?
Да так, по делу я по привычке начала ковырять пальцем незаметную царапинку на столе. Мне одного типа надо найти можешь пробить, не проходил ли он через ваши базы?
Что я слышу! Детектив в деле? уже серьёзно, без улыбки, спросил Роджерс.
Есть такое, с гордостью ответила я. Потом расскажу подробности, если захочешь
Долорес, надеюсь, мне не нужно напоминать тебе разницу между тобой и штатным детективом? перебил меня этот зануда. Я слышу твой голос, и он подозрительно бодрый. Значит, ты находишь этот заказ любопытным. А то, что ты находишь любопытным как правило способно извернуться и крепко укусить тебя за зад.
Я поджала губы, закатив глаза пускай капитан и не мог этого увидеть:
Бога ради, Роджерс! Не начинай. Ты же знаешь, я сама осторожность.
Из динамика раздался хриплый и сардонический смех.
Да, конечно. А я пасхальный кролик, едко заметил Роджерс, после чего глубоко вздохнул. Ладно кого тебе там надо пробить?
Диктую по буквам, поскольку просто на слух чёрта с два это воспримешь, буркнула я, после чего, под аккомпанемент «угу», «ага» и «есть» со стороны бывшего начальника, надиктовала ему диковинную восточную фамилию.
Не хочу показаться расистом, но готов пенсию поставить, что этот твой Чекхванапутри связан с наркотой, с некоторым сомнением протянул старик, когда я закончила.
Мне нужно всё, что найдёшь. В идеале, конечно, адрес, где я могла бы найти этого Рамаяна, но сойдёт что угодно.
Рамаян? уточнил Роджерс.
Р как инициал. Рамаян, Раджеш не знаю, первое, что пришло в голову какие ещё ты имена знаешь из этой оперы? пожала я плечами.
Справедливо. Посмотрим, что удастся накопать.
Спасибо! воскликнула я. Что бы я без тебя делала?
Уверен выкрутилась бы, буркнул Роджерс, и я, насмешливо фыркнув, кивнула:
Да, и параллельно нарыла бы кучу головняка. Ладно, до завтра управишься?
Завтра? Ничего себе срочность. Что стряслось-то?
Да человек пропал, Эндрю Сонг, как можно более нейтрально бросила я. Вот, стараюсь найти его до того, как он всплывёт в Джеймсе.
Ну если он пошёл туда топиться черта с два всплывёт, со знанием дела протянул Роджерс, шурша на заднем фоне какими-то бумагами. Вообще странно По моему участку нет пропавших без вести с такой фамилией.
Миссис Сонг сказала, что её заявление не приняли Эндрю пропал два дня назад. Но мы с тобой оба знаем, как это работает, я выдержала небольшую паузу, в которую послушала сердитое сопение Роджерса. Да-да. Пошевелятся в лучшем случае через неделю, в надежде, что пропажа сама найдётся. Но я не жалуюсь в конце концов, теперь это мой хлеб.
С маслом, небось? неловко пошутил капитан, но быстро прикусил язык, прежде чем я разразилась гневной тирадой по поводу «колоссального заработка на воле». Ладно-ладно, понял тебя. Завтра после обеда заезжай, часа в три думаю, что-то будет.
Обменявшись положенными любезностями на прощание, я положила трубку.
Следующим пунктом в списке дел был визит к Фергюсу, но, взглянув на часы, показывавшие немногим меньше восьми вечера, я решила отложить его до завтра. Это полиция может заявиться к вам в любое время дня и ночи, если у них есть хоть какие-то подозрения Частному же детективу лучше помнить о приличиях, если он не хочет на законных основания пойти к черту.
Раскурив сигарету и вытянувшись в кресле, закинув ноги на специально для этого дела приспособленный ящик из-под виски, стащенный у Стэнтона, я еще раз прокрутила в голове полученную за день информацию. Увы, для составления цельной картины ее было решительно мало и, одновременно, слишком много.
Мысли крутились в голове неспешно, в такт медленно вращающемуся под потолком вентилятору, который рассеивал тянущиеся к нему дымные полосы, и друг с другом увязывались только тысячей «допустим». Тем не менее, опыт научил меня систематизировать данные сразу, не откладывая в долгий ящик, и я, положив перед собой «тот самый» блокнот, принялась заносить в него результаты первого дня, дополняя сделанные в самом начале записи о клиенте.
Через три часа, когда я покончила в том числе и с ниточно-картиночной схемой связей на пробочной доске, я решила, что на сегодня, пожалуй, хватит. Не имея под рукой фотографий фигурантов, я просто пометила их инициалы, разместив те на небольших прямоугольниках бумаги, нарезанных трудолюбивой Линдой.
Постояв ещё пять минут перед доской очередная привычка, выращенная мной в процессе работы, и позволяя себе «расфокусировать» внимание, я всё равно поняла, что выжать из себя что-то еще просто не смогу, так что приняла волевое решение приостановить дело до завтра, и направилась домой.
Разумеется, мой утренний прогноз оказался верным.
Во двор я въезжала осторожно, но всё равно, наверное, со стороны была больше похожа на мини-баркас, швартующийся у хилого причала, сколоченного из гнилых досок.
Я даже подумала, что, может, стоить оставить «додж» снаружи, на проезжей части, но быстро отвергла эту мысль район был таким, что вполне могли и колёса полоснуть, если кому-то покажется, что я припарковалась «не так». Пусть их В конце концов, не первая ночь в луже.
Единственный фонарь, моргающий тусклой бледно-жёлтой лампой, с трудом выхватывал из кромешной темноты озерцо, в котором едва просматривался настил, ведущий от парковки к подъезду.
Встинувшись на оставшееся место, рядом с блестящим под дождём «фордом» соседа с четвёртого этажа, я очень осторожно, бормоча тихие проклятия в адрес дождя, весны, климата и Небес, двинулась по доскам к подъезду.
Квартира встретила меня тишиной и промозглым холодом порывом ветра на кухне распахнуло верхнюю форточку, выломав держащийся «на соплях» шпингалет, и за день на полу образовалась значительная лужа, которую я и обнаружила, когда искала источник мерзкого сквозняка.
Какое-то время поглазев на эту самую лужу и убедившись, что от созерцания она никуда не испарится, я, вздохнув, вернулась в коридор, где в небольшой кладовке хранились инструменты, оставшиеся от предыдущих жильцов. Найдя среди них отвёртку и вытащив из жестянки с мелочью шуруп, я вернулась на кухню и, забравшись на подоконник, прикрутила тот самый шпингалет на место, предварительно заузив отверстие обломанной спичкой. В лужу я бросила какую-то тряпку, поспешно назначенную половой, и решила, что домашних забот на сегодня достаточно.
Наскоро почистив зубы и умывшись, я переоделась в пижаму и отправилась спать, предварительно озаботившись тем, чтобы поставить будильник на час раньше. С одной стороны это несколько разочаровывало спать мне оставалось пять с половиной часов, а с другой всё же радовало, поскольку это однозначно позволяло поверить в то, что у меня снова есть работа
***
Утро началось как обычно с сурового противостояния минутной стрелки и моего взгляда.
В этот раз я успела подловить тот самый момент, когда будильник уже собирался мерзко задребезжать, и с глубочайшим моральным удовлетворением это пресекла, заранее хлопнув ладонью по кнопке звонка.
Будильник визгливо «вякнул», и мне в этом звуке почудилась даже угроза:
«Рано или поздно, слышала я, ты не успеешь. Замечтаешься, замешкаешься обязательно! И вот тогда я тебе отомщу за это сполна»