Ну вот и все
Я тяну за завязки на плечах и тонкая ткань падает к моим ногам.
Неловко ежась от стеснения и ночной прохлады, пробравшейся в юрту вместе со сквозняком, хмурюсь и упорно отвожу взгляд, лихорадочно гадая, что будет дальше.
Минута Две Три Господи, мне кажется, что мы стоим так уже целую вечность, но он все молчит, не делая больше ни шага в мою сторону.
Одевайся, раздраженный голос стрелой прорезал пространство.
Я удивленно уставилась на мужчину, чувствуя странную смесь облегчения и непонимания.
Почему? тихо спросила я, невольно прикрывая грудь и бедра руками.
Даже не взглянув на меня, он быстро пересек юрту, и вместе с дверным стуком я услышала разочарованное:
Я не хочу тебя.
Внутри меня что-то оборвалось
ГЛАВА 6
На вас когда-нибудь выливали помои?
Вот примерно так я себя чувствовала после этих слов.
Грязной. Уродливой. Омерзительной. И в его глазах, и в своих. А, знаете, что больше всего меня задело? То, что старая грязная одежда его вообще никак не смутила, но вот мое тело
Я многого ожидала, однако Он ведь уже видел меня обнаженной в самый первый день в улусе. Что изменилось в этот раз? Видимо сумел рассмотреть получше.
Когда-то он говорил, что все это неважно шрамы, ожоги, родинки. Вот только я забыла, что все это звучало из уст совсем другого человека. Человека пусть и без души, но по своему любящего меня.
Неужели я на самом деле настолько отвратительна?
Вспомнив, что стою посреди юрты абсолютно голой, я развернулась, чтобы подойти к двери и закрыть ее на засов, но взгляд случайно упал на собственное отражение в зеркале.
Я судорожно сглотнула.
В отблесках свечей старые шрамы казались куда ярче обычного, приобретая насыщенный бордовый цвет.
Неудивительно, что он ушел
Гладкая бронзовая поверхность отразила мое лицо, исказившееся в ярости и ненависти к самой себе. Взревев раненным зверем, я бросилась на зеркало и вцепилась в него раскаленными до красна ладонями, превращая металл в потоки горячей лавы, медленно стекающей на пол сквозь мои пальцы.
Когда последняя капля бронзового сплава упала на половицы, я обхватила себя руками и разрыдалась. Дверь же так и осталась незапертой
Несправедливо! Он же Я же из-за него такая!
Мои завывания вероятно слышал весь улус, но в этот раз я даже не задумалась об этом. Было слишком больно, чтобы заботиться о приличиях.
Ноги не держали. Пошатываясь, я кое-как добралась до кровати, чтобы рухнуть в подушку лицом, до боли впиваясь в нее зубами. Слёзы плавно перетекли в истерику с судорожными всхлипами и заиканием:
Ну поч-поч-чему он?!!! За что я вообще люблю его?! Идио-о-тка-а-а!
В ход пошли кулаки бедной подушке в эту ночь досталось прилично. Когда силы иссякли, я с ненавистью швырнула ее на пол, и перевернулась на спину, сквозь отекшие веки всматриваясь в потолок. Истерика отступала, пуская на свое место болезненную опустошенность.
За что губы безустанно шептали эти слова, не находя на них ответа.
Какое однако скверное чувство юмора у судьбы. Когда-то я получила все эти ожоги из-за Хана, потому что ему нужна была моя магия, а теперь Теперь он с отвращением смотрит, на то, что создал собственными руками. А я даже обвинить его в этом не могу, ведь по сути, Хан здесь и Хан в моем времени это два абсолютно разных человека.
Вместе с рассветом ко мне пришел и сон. Тревожный, неглубокий, однако дарящий надежду на пусть и короткое, но спасительное забвение.
Прошло три дня, прежде чем я решилась высунуть нос из юрты. Чувство стыда и униженного достоинства накрыли с головой вместе с пробуждением на утро после постыдного инцидента. От уроков Настасьи и услуг прислужницы я отказалась, просто-напросто не открыв им дверь. Через сутки все поняли, что бороться со мной бесполезно, и в итоге даже еду просто оставляли на пороге, оповещая меня коротким стуком.
Все эти дни я пребывала в каком-то странном коматозе, бездумно слоняясь от одной стены юрты к другой. Теперь я видела лишь один единственный выход обратиться к уроборосу. На то, что Хан вновь начнет ко мне что-то чувствовать, я уже не надеялась, упорно убеждая себя в том, что так будет для меня даже лучше.
Когда решение было принято, я потихоньку стала обдумывать план побега. Взывать к древнему змею прямо в улусе явно не лучшая идея. Именно поэтому на третьи сутки я покинула свое временное пристанище, чтобы разузнать о смене караула. Однако, едва вышла за порог, как на тут же меня налетел ураган под именем Настасья.
А ну признавайся, что произошло у тебя с кааном?! вспылила девушка, заталкивая меня обратно в юрту, Он отказал, да?
В ее глазах стоял страх и едва сдерживаемые слезы.
Я промолчала, не зная как признаться Настасье в том, что ничего не вышло. Но оказалось, что она и сама все поняла. Руки девушки безвольными плетьми повисли вдоль резко сгорбившегося тела. Расширенными глазами уставившись в одну точку, она пробормотала:
А я знала Чуяла, что мой конец уже близко
Сердце угодило в тиски совести. Как-то разом стало стыдно за собственные переживания, кажущиеся нелепыми на фоне того, что грозило девушке. У меня есть хоть какой-то шанс А у нее? У нее и других русских девушек, что попадут в гарем. У них не было шанса на спасение. Ничего не изменится. В улусе так и продолжат раскидывать по степи тела русских наложниц, продолжая сетовать на высшие силы, что губят их души.
Я не могу уйти просто так Ничего не сделав. В конце концов, что изменится если я вернусь домой на неделю позже?
Надеюсь, что ничего, потому как решение было уже принято.
Прекращай впадать в уныние, решительно произнесла я, Каан не отказывался нам помочь. Он только сказал, что едва мы окажемся вне гарема без его защиты, то воины тут же примут нас за добычу, и вот тогда уже жизнь действительно не побалует радостными деньками.
Настасья задумчиво затеребила дрожащими пальцами косу, превращая идеальное плетение в потрепанную мочалку. Она упорно пыталась найти в моих словах положительный подтекст, но он все не находился.
Ерден сказал, что лично займется поиском убийцы, не моргнув, соврала я, Ты что, не веришь в нашего каана?
И козырь определенно сыграл.
Глубоко возмутившись моими словами, Настасья мгновенно выпрямившись, воскликнула:
Я никогда не сомневаюсь в господине!
Я даже невольно вздрогнула, опешив от такой бравады.
Удивительно Как Хан умудряется вызывать у девушек такую безусловную любовь несмотря на все свои злодеяния? Ну по крайней мере у русских девушек Настасью ведь тоже украли, забрали как трофей, но она смотрит на него почти как на бога. Почему?
За что ты его полюбила? спросила я, конечно же раньше чем подумала. Язык мой враг мой. Однако отступать уже не было смысла, поэтому пришлось добавить, Как ты смирилась со всем этим? Другие женщины, жестокость, жизнь в рабстве
Настасья слегка нахмурилась, но уверенности в своей правоте не потеряла.
А как иначе? У меня было лишь два пути на плаху или же в его постель. Если хочешь жить, то проще придумать себе сказку и поверить в нее, чем пытаться изменить то, что все равно останется неизменным. Думаешь мне не больно было смотреть как он входит в твою юрту под покровом ночи? девушка затравленно усмехнулась, Да я все глаза проревела. Но, что я могу? Я уже позволила себе полюбить его. Полюбить несмотря ни на что. И обратного пути нет. Ты вскоре поймешь Это как омут, затягивает все глубже и глубже. Сначала потонет совесть, затем стыд, а вместе с ним и честь. Вот и все Ты уже на дне и выплыть не получится.
Спрятав за ресницами хмурый взгляд, я невольно подумала о том, что моя любовь к Хану развивается по тому же сценарию. Вот только я не готова придумывать себе сказки о вечной любви, которые будут поддерживать во мне хоть какое-то подобие жизни. У меня в отличие от Настасьи есть шанс на свободу. Нужно лишь избавиться от этой больной любви. Вырвать с корнем, да так, чтобы ни частички не осталось.