Сон инкассатора
Греховная повесть. Книга вторая
Олег Мастерских
© Олег Мастерских, 2023
ISBN 978-5-0060-7449-1 (т. 2)
ISBN 978-5-0060-0734-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Сон инкассатора»
Книга вторая
Антология обмана
Эпиграф.
Да, о Лжеце. Там современный слог
и легкий крик, но не возьму я в толк,
зачем он так несдержан на язык,
ведь он-то уже понял и привык
к тому хоть это дьявольски смешно
что ложь и правда, кажется, одно,
что лживые и честные слова
одна изобретает голова,
одни уста способны их сказать,
чему же предпочтенье оказать.
Как мало смысла в искренних словах,
цените ложь за равенство в правах
с правдивостью, за минимум возни,
а искренность за привкус новизны
Иосиф Бродский.
Предисловие
На протяжении всего своего существования, человечество, косвенно или же напрямую, соприкасается с блестяще отточенным тысячелетиями механизмом обмана.
Ложь, во всех своих многоликих проявлениях, сопутствует людям в долгом, порою почти обрывающемуся, пути человеческой цивилизации к «вершине» развития.
Уверен, что многие наши соплеменники, напрямую, не отождествляют свою жизнь с обманом, ложью, фальшью, гораздо лояльнее мы относимся к более мягким синонимам Лжи, таким как: лукавство, хитрость, мистификация.
В подавляющем большинстве моральных координат человеческого общества присутствует «статья затрат» на честность, открывающая своим пользователям доступ к вершинам собственного познания, к красивому миру всеобщей открытости, свободе.
Что если представить, каков этот мир, общность людей без оглядки на правдивость, скрытое, фальшь?
В фантастическом рассказе «Сон смешного человека», Фёдор Михайлович Достоевский описал историю человека, попавшего в «изумительный», «счастливый» край. Герой, в своём сне, сопровождаемый Ангелом, проносится сквозь космический эфир и оказывается в лишённом «скверны» совершенном обществе.
Граждане этого идеального мира никогда не встречались с войнами, завистью, предательством, преступностью и обманом.
Сосуществуя друг с другом по закону праведности, люди прекрасного мира не владели искусством обмана и безусловно, рождённый на Земле герой был поражён великолепием и открытостью местных обитателей, тепло встретивших «Землянина».
Проживая обычную, «человеческую» жизнь, герой, как смертоносный вирус, постепенно «заражает», принявшее его общество.
«Да, да, кончилось тем, что я развратил их всех! Как это могло совершиться не знаю Знаю только, что причиною грехопадения был я. Как скверная трихина, как атом чумы, заражающий целые государства, так и я заразил собою всю эту счастливую, безгрешную до меня землю. Они научились лгать и полюбили ложь и познали красоту лжи. О, это, может быть, началось невинно, с шутки, с кокетства может быть, с атома, но этот атом лжи проник в их сердца и понравился им».
Рассказ создан в 1877 году, но и сейчас звучит пророчески, пронзительно, узнаваемо.
Проникновение в «чистый организм» единственного, «поражённого вирусом лжи» элемента, клетки, ядра приводит к скорому формированию «чёрной дыры», антиматерии, очага инфекции, ведущего, впитавший его (элемент, ядро) организм (общество) к неминуемому краху, аннигиляции, самоуничтожению.
Спасаясь от полного упразднения, люди научились обходить расставленные сети, соревнуясь в искусстве создания житейских дилогий, ища в старом, затёртом сюжете узнаваемость и интригу.
Житейский юмор, изобретательность героев наш ответ в старой как мир игре репетиция, готовность к обману, подстрекательство к отсеву «слабых игроков», если хотите постоянная готовность сознания к жульничеству, лукавству, обману.
Глава первая. Макс
В город пришла осень. В тяжёлом, нависшем над ним, небе, холодный, порывистый ветер готовил мятеж. Собирая в остывшем пространстве, готовые к наступлению силы, мобилизованные из разнокалиберных цветных лоскутов, оборванных с осиротевших, оголившихся деревьев.
По летнему тёплый день, ещё вчера дарил горожанам богатые, почти съедобные ароматы спелых плодов, соседствующих с терпким, насыщенным духом степного разнотравья, прогретого ещё близким светилом. Само Время давало, всем снующим в этом мороке, ещё одну возможность насладиться сказочным, цветным калейдоскопом, преобразившим, дерзкими, сочными красками очередной временной переход, готовя пленённую орду к затяжному ненастью. И ненастье случилось, как всегда вдруг, внезапно, нежданно
На заиндевелой от ночного заморозка площади, хаотично заставленной разномастными автомобилями, толпились люди.
Застигнутое врасплох, скорой сменой погоды, собравшееся здесь общество, неумело куталось, в срочно добытые из запылившихся за лето чуланов, демисезонные латы, тщетно пытаясь укрыться от яростных порывов, по-зимнему холодного ветра-смутьяна.
Площадь ютилась у городского мемориального кладбища, в небольшом, прямоугольном пространстве, зажатая между железнодорожными путями и кованным чёрным забором, разделённым посередине широкой решёткой ворот.
Военное кладбище было организованно в январе 1942 года вблизи пересечения улиц Фрунзе и 45-й Восточной.
С началом Великой Отечественной войны в Номске появлялось всё больше эвакуированных госпиталей, в которые массово принимали раненных на полях сражений солдат. Высокая смертность в городе заставила местные власти решать вопрос с открытием нового места для захоронений. Его открыли на месте, которое в те времена считалось окраиной города там была степь без лесов и застроек.
Первыми на новом кладбище нашли покой красноармейцы, бойцы трудовой армии и заключенные Номских тюрем, которых хоронили в братских могилах. Участок Старо-Северного кладбища, на котором хоронили солдат, стал военным.
Слева от ворот расположилась приземистая церквушка, облепленная со всех сторон неугомонными купцами, копошащиеся как черви в разноцветном своём товаре, бойко окучивающими собравшийся люд, как молодые кусты картофеля, подбирая к каждому свой подход.
К церкви подъехал огромный катафалк, сверкая натёртым лаком и дорогим никелем, и в то же мгновение, скопившуюся на площади тишину, разогнал ударивший в литавры военный оркестр, медным своим дыханием замедливший течение времени.
Макс двигался к входу в церковь. Пробираясь сквозь замерших у открытого гроба людей он спешил побыстрее попасть под защиту её стен, укрывшись от леденящего ветра и заняв удобный для наблюдения уголок, позволявший ему, внимательно разглядеть большинство пришедших проститься с покойным.
Люди, стоявшие на широких ступенях храма, напряжённо и с некой неловкостью наблюдали за происходящим на площади, явно впервые увидев, как в современном мире происходят похороны высоких офицерских чинов.
Прощались с одним из основных игроков Номской политической сцены генералом Владиславом Борисовичем Комиссаровым.
Макс поднял воротник пальто, ещё раз выругавшись про себя, что не вспомнил при сборах на этот променад о шарфе, подаренного мамой в прошлом году и как бы неожиданно осознал нечто неисполненное, но необычайно важное, он с деликатностью начал протискиваться сквозь стоящих у входа в церковь людей.
Макс Твердьев, окончил Номский университет, факультет журналистики чуть более десяти лет назад, в самый неординарный период становления только что зародившегося государства.
Основы принципов журналистики, заложенные в университете, такие как: знание об объективном законе, понимание и оценка жизненных явлений и т.д., в середине 90х., оказались раздавлены, навалившимся нескончаемым потоком политической грязи, явной продажностью и откровенной «желтухой» льющейся из появившихся изданий и пулов.