В железную ловушку заходить не стал. Поостерегся. Слишком громоздкое и громкое сооружение. Ненадёжное. Он недоверчиво относился к нововведениям. Они никогда до хорошего не доводили. И за Петром Великим не успевал в своё время. Стремительным, лёгким на подъём был государь Его энергия давила людей, привыкших к традиционной неторопливой жизни.
Тяжело взобрался на второй этаж. Не взлетел, а поднялся ногами по привычке. Ободранные стены. Дверь массивная, крепкая, но вся отбитая, облупленная. Звонить или стучать надобности не было. Прошёл насквозь. В коридоре было ещё хуже: отвратительная зелёная краска пузырилась, осыпалась на пол, высокий потолок в паутине и подтёках, мутные стёкла еле-еле пропускают свет.
Проник в указанную комнату. Чистым здесь был только стол, покрытый красной скатертью с бахромой. На ветхих стульях сидели молодые люди. Бледные наглые лица. Пустые глаза. Это они-то интересуются масонством? За 10 лет службы в Московской уголовной палате Иван Владимирович многое повидал. Сидящие за столом ему не нравились: неблагонадёжные физиономии, на которых отпечатались признаки подозрительности и страха. Один из них сидел в притворно-важной позе, откинув голову назад, изображая из себя влиятельного человека, но слабые мышцы, не державшие форму лица, выдавали напускное.
Забеспокоились огоньки свечей, ненужных днём, мужчины оживились, но на лицах проступило беспокойство, обозначенное подёргиванием губ и век.
Вы здесь? поинтересовался важный, видимо, самый старший.
Да, я пришёл, масон был спокоен.
Чем докажете, что вы Лопухин?! второй из присутствующих, уставший ждать, был непочтителен и нетерпелив, барабанил нервными пальцами по столу.
Я никому ничего не должен доказывать, с достоинством произнёс масон, хотя в своей прежней жизни частенько бывал должен, вспоминать об этом не хотелось.
Уважаемый! Вы принесли доказательство перстень? Таков был уговор, сами знаете с кем, властный голос старшего был с оттенком тайного превосходства, ждём вас завтра.
Лопухин не стал дослушивать, молча удалился. Растворился. Распался. Его душил гнев. Самодовольный старый тип! Получил плевок? Ничего они не хотели знать о масонстве. Им всё известно. Нужен только перстень. Надо тянуть время. Пусть думают, что он не носит с собой самое ценное.
А перстень у него с собой. Лежит в потайном кармане, завёрнутый в шелковый платок с вышитыми инициалами «ВЛ» Надо было отдать и забыть. Нет! Вся жизнь посвящена масонству. А эти хотят получить всё и сразу? Без усилий, без тяжёлого труда, избежав гонений, наказаний за убеждения?
Но как пойти против?..
Нельзя называть, нельзя даже думать против кого Было сказано: «Отвечай на все вопросы. Отдай всё, что попросят. Так надо».
Кому надо?
Глава 6. Опаньки!
Родственник-попаданец!
Я подошла к набережной Мойки. Светофор приказал остановиться. Вдруг какой-то старик потащился через дорогу, игнорируя красный свет. Бесстрашный какой! Я схватила его за руку и дёрнула на тротуар. Старичок изумлённо оглянулся:
Вы меня видите, сударыня?
Вижу, не слепая. А вы, сударь, решили на глазах публики, жадной до происшествий, покинуть наш мир таким неприятным способом?
Я давно его уже покинул, в 1816 году. Молодец, дед. Ответил коротко и просто.
«Нормально! Он ещё и ненормальный». Мозг заглючил от его ответа, меня посетили примитивные антонимы.
Разрешите представиться: Лопухин Иван Владимирович. Старик галантно поклонился. Позвольте узнать ваше имя, сударыня?
Алёна. Лопухина.
Позвольте спросить имя вашего батюшки? на высоком лбу появилась продольная глубокая морщина. Пытается найти в памяти информацию о родственниках?
Александр. Александр Иванович Лопухин. Я тормозила, происходящее не укладывалось в голове.
Не имею чести знать Однофамилец задумался. Вёл себя спокойно, убегать мне надобности не было. Я немного остыла. Это было безразличие приговорённого перед повешением: страшно, но неизбежно.
Конечно, вы его не знаете! Информация к размышлению: сейчас 2023 год. XXI век. Кто меня тянет за язык? Зачем я втягиваюсь в разговор с этим сумасшедшим, который походит на ведущего актёра дурдома?
Я разглядывала Лопухина, нарушая все правила этикета. Хотелось его потрогать: вдруг это глюк? Но не решилась Костюм и обувь старинные. Качественные. Явно без ярлыков «Сделано в». Вроде и эпохе соответствуют.
Но это не удивляло. Вон у Эрмитажа крутится Пётр I с тёткой, вообразившей себя Екатериной. Дама была в грязноватом платье, спутанном парике, треуголке. Туфли не понятно что. Пётр в зелёном камзоле, несвежей рубашке, с телефоном и в грязных сапогах. Скорую им никто не вызывает. А чем хуже старик? Он выглядел вполне прилично. Но деньги за это не просил.
Позвольте вашу ручку? Лопухин, отставив левую ногу назад, потянулся ко мне, слегка наклонив корпус, и согнул локоть.
Это ещё зачем? я подозрительно посмотрела на него. Ещё заразу какую-нибудь из XIX века или, что хуже, из могилы передаст. У нас не принято.
А знаете, сударыня Алёна, меня никто не видит! неожиданно развеселился старик, схватив за куртку проходящего мимо паренька. Рука Лопухина провалилась в тело ничего не подозревающего парня, тот не оглянулся.
Рыбак рыбака видит издалека, зачем-то вслух произнесла я, подразумевая, что мы однофамильцы. Мысли забегали как очумелые: удача! Такая удача! Намекала мне бабушка, что настанет время удивляться. Сама она многое умела видеть, замечала детали, предсказывала, точнее, предостерегала. На что же она намекала? На передачу мне своих способностей? Так она жива, слава Богу, а дар после смерти переходит.
Позвольте спросить: кто рыбак? О ком речь? Лопухин соображал ещё медленнее, чем я. Мне хотелось ему спеть: «Я рыбачка, ты рыбак нам не встретиться никак». Ага, никак! Встретились же. Петь не стала. Сдержалась, чтобы на всякий случай не позорить наш век.
Это фольклор. Народная мудрость. Давайте отойдём и поговорим, голова у меня начала работать. Искала интересное нашла. Ныла, что скучно, вот теперь будет весело.
Прошу, старик опять согнул левую руку, предлагая мне ухватиться за него.
Давайте без церемоний. Вас никто не видит, а меня все. Я поморщилась. Хорошо, наушники сейчас есть, а то в дурку забрали бы: человек сам с собой диалог ведёт. Мне этикет ваш по барабану. Извините.
Лопухин не ответил, про барабан не переспросил. Он как-то погас. Умные глаза его устало смотрели на шустрых прохожих. Интересно, сколько ему лет? 75 или 80? Мы отошли к парапету. Мне было не по себе. Разговариваю с покойником! В последнее время я плохо сплю. Вдруг крыша поехала? Со мной ли это происходит? Кому я задаю вопросы? Сама себе?
Лопухин как будто читая мои мысли, продолжил:
Вероятно, мы родственники, сударыня Алёна, поэтому вы меня и лицезреете. Зов крови.
Я вот думаю, Иван
Владимирович.
Я вот думаю, Иван Владимирович, если вы умерли в 1817 году
В 1816 году, 22 июня.
22 июня ровно в 4 часа? не удержалась я, словно встретила немца и решила отомстить ехидством, подогреваемым генетической ненавистью.
Я не знаю точное время, сударыня, сдержанно отреагировал он, не уловив подтекст. Хоть поинтересовался бы, зачем мне такая точность. Наивность какая-то Точно, он не из XXI века.
Давайте, без «сударыни», по-простому, по имени. У нас так принято, я почувствовала раздражение от этого церемониала, в конце концов, это он к нам прибыл, а не мы к нему. Смешно: о себе думаю во множественном числе. Клиника
Хорошо. Простите, Алёна. Согласился он. Покладистый оказывается старичок-то. Нотации не включил. Вот что значит воспитание!
Итак, вы умерли в 1816 году. Боже, что я говорю! Сбрендила совсем. Вам было?..