И много ты заработала на этом? тихо поинтересовалась Назакят.
Поначалу все шло как по маслу. Но потом я остаовилась. Мой Али стал хорошо помогать. Но в этом году он женился. Лафа закончилась. Ему самому не хватает.
Слушай, а когда обнаружат пропажу, не вернется, скандал не поднимет, поинтересовалась недоверчивая Назакят.
Весь фокус в том и состоит, что когда он пришел ко мне, я была одна. Шкафов у меня нет. Я никуда не выхожу. В туалете не спрячешь. Вот они и думают, что или выронили где-то по дороге, или пока в спешке бежал потерял. Да хрен с ними. Главное, чтобы тебя не сцапали.
Назакят сидела, отпустив голову и молча слушала. Перспектива провести оставшиеся недолгие годы жизни в роли крота, только не слепого, а глухого, удручала ее. Но лиха беда начала. Человек, как известно, привыкает ко многому. Да и всесильное женское любопытство взяло вверх
Надо отдать должное, она быстро освоила приемы ныряния под кровать. Помогала, худощявое телосложение и умение, выработанные еще при работе секретаршей, терпение. Да и работать таким образом, приходилось всего по 23 дня в неделю. Остальное время она убиралась в магазине. Она не особо любила вспоминать, но некоторые эпизоды ее саму доводили до слез от смеха.
Как правило, многие рассчитывались с Лейлой, так звали соседку, а теперь и партнершу по бизнесу, сразу же, договорившись на улице. Суммы зачастую были очень мизерными.
Некоторые вообще предлагали просто поесть и фрукты в придачу. Например, арбуз или дыню. Так, Лейла сторговалась с одним старичком из Кувейта. Маленький, щупленький, похожий на старика Хоттабыча, он яростно замахал руками, когда Лейла попросила у него 500 дирхам (140 долларов).
Ля, ля, ля (нет, нет, нет арабск.)
Та чуть спустила цену, до 450 дирхам. В ответ снова буйные отмахивания. Ни 300, ни 200 дирхамов его не устраивали. Оказался на редкость скупым. Разгневанная Лейла пошла прочь от него, на ходу виляя бедрами и колыхая пышной грудью. Старик Хоттабыч заковылял за нею, бурча что-то себе под нос. По дороге он купил 2 дыни. И когда Лейла собиралась завернуть за угол, он окликнул ее. Договорились на 100 дирхамах, а на десерт дыни. Объяснив по арабски скупердяю (Дейла сносно разговаривала на нескольких диалектах), куда подняться, она быстро вошла в комнату, стукнула кровать ногой (сигнал). Чуть было не заснувшая Назакят напряглась и стала ждать. При этом она неустанно молилась и читала суры из Корана в полголоса. Все что ей запомнилось, это какое-то кряхтение и бормотание. «Массаж» длился довольно долго. По немногу Назакят стала засыпать. Очнулась, когда в ей лицо полетели купюры кувейтские динары. Она быстро стала их складывать. Кряхтящий старик Хоттабыч, медленно сполз с кровати, ей видны были его худощавые лодыжки, также ворча, одел свою гондуру и ковыляя, покинул их жилище. Но уже через несколько минут, они с Лейлой услышали его старческий визг. По видимому, на улице, он обнаружил пропажу 20.000 кувейтских динаров.
Так ему и надо, спокойно отреагировала Лейла, глядя вниз из окна. Скупой платит дважды. Дыней хотел отделаться. Бахиль (скупой) древесный.
Назакят уже выползла из под своего укрытия и глядя на считающую купюры Лейлу, молчала. Ей стало жалко незадачливого старика Хоттабыча.
«Наверное, такой же, как я пенсионер; дома дети, внуки, жена»
Лейла как буд-то прочитала ее мысли.
Себя жалей. Ему с рождения эмир кувейтский бабки дает и до самой смерти. А тебе наш Алиев большой и толстый показывает. Не хрен по Дубаю лазить и на баб глазеть, сам виноват.
Назакят вздохнула, а потом рассмеялась. Видно не только ей одной под старость лет, шайтан в мозги залез, а и старику Хоттабычу, седина в бороду, бес в ребро.
Интересно, а что он делал в Дубаях?, спросила она у Лейлы.
_ Не знаю. Наверное приехал на шоппинг фестиваль, детям и внукам подарков понабрать.
Она пересчитала купюры их было 20 штук по тысячи динар. Половину передала Назакят.
На, держи. 10.000 твоих. Это 100.000 дирхамов. 27.000 долларов.
Сколько?, Назакят не поверила своим ушам.
Да, да, сколько слышала. Крутые бабки, крутая страна, крутой эмир, подытожила довольная Лейла. Эх, всегда б такие дедушки попадались. Я бы давно в Баку розовую виллу купила.
Но так «везло» комбинаторшам очень редко. В других случаях «улов» бывал очень незначительным. Иногда попадались клиенты с банковскими картами. Тогда Лейла быстро снимала с их счета суммы. Тоже небольшие.
И на удивление, она оказалась права. Практически никто не возвращался, обнаружив пропажу. «Ловкость рук и никакого мошенничества», шутила Лейла.
Но однажды произошла осечка. В один из привычных вечеров, Назакят, как обычно, устроилась на своем «рабочем» месте и только приготовилась прочитать молитву, как дверь в прихожую хлопнула и кто-то торопливо вошел в комнату. Остановился, затаился. Лейла в это время была в туалете. Пришелец грузно плюхнулся на кровать и стал ждать хозяйку. По всей видимости, весил он прилично. Койка немного просела под ним. Думая, что он один, не стесняясь, стал испускать миазмы и громко пердеть. Назакят заткнула нос. Так прошло около 10 минут. Вошла Лейла в коротком шелковом халатике и присела на край кровати. Назакят услышала какую-то возню, а потом совершенно неожиданно вниз свесилась круглая голова, обросшая волосами и бородой. Одновременно и Назакят и голова издали возглас удивления. Но если она знала о присутствии хозяина головы в комнате, то последний был в полном недоумении.
Астафырла, шайтан, мгновенно заорала голова. Быстро спрыгнув с кровати, натянув штаны как попало и верхнюю одежду, хозяин головы исчез, хлопнув дверью. Вылезши из под кровати, Назакят обнаружила Лейлу, сидящую на кровати со скрещенными ногами. Она смотрела на Назакят и молчала.
Ой, что это с ним, неуверенно спросила она у Лейлы.
Да хрен его знает. Стал ползать по кровати, как жирный червяк. Он тебя увидел что-ли?
Да, по-моему. Вдруг приведет полицию?, испугалась Назакят.
Наврядли. Побоиться. Его тоже закроют. Да и что он им наплетет. Ты сейчас уйдешь. Я тоже. Дверь закроем. Давай лучше спать, зевнула Лейла и выключила свет.
А перепуганная Назакят так и не смогла уснуть до самого утра. Все боялась лохматой головы с выпученными глазами.
Время летело незаметно. Месяц за месяцем. Год за годом. В ОАЭ вообще время как-будто останавливается. Постоянно одно и тоже. Палящее солнце и куча людей, толпящихся и спешащих везде и всюду. Иногда она улетела домой. Собранных денег хватило приобрести 2х-комн. Квартиру для внука и арендовать салон красоты, приносящий небольшой доход. Они с Лейлой часто меняли квартиры.
«Работали» в основном с арабами. Иногда попадались и туристы с СНГ. Один из них и поставил точку в их с Лейлой коллаборации.
Брат и сестра поехали в хадж
Это было время хаджа. Как-то Лейла привела домой мужчину, они разговаривали на русском. Назакят насторожилась. Русскоязычная «клиентура» обычно хамила и обсмеивала Лейлины уловки. Этот был спокойным. Как выяснилось ни массаж, ни секс ему были не нужны. Он делил вместе с теткой одну комнату. Они приехали за покупками, так он объяснил Лейле. Постоянная возня тетки с барахлом, не давала ему выспаться нормально. Через 2 дня они собирались в Саудовскую Аравию, совершать паломничество. Поэтому ему нужно набраться сил. Хадж дело не из легких. Он заплатил за ночь и как только коснулся подушки, беззаботно захрапел. Назакят поняла, что ничего такого не предвидется, поэтому потихоньку выползла из своей норки и увидев, что Лейлы в комнате нет, тоже осторожно вышла наружу. Ночь была душной, как обычно в Дубаях. Звезд на небе совсем не наблюдалось. Она медленно побрела в сторону магазина, где они с Лейлой торговали. Открыв своим ключом дверь, прошла в маленький закуток, развернула матрац, стоявший в угла, улеглась на него, покряхтела и уснула безмятежным сном. Разбудил ее голос незнакомых мужчин, говоривших по арабски. Ими оказались полицейские, которых привел хозяин магазина. Выяснилось, Лейла несколько месяцев не платила аренду за него. И сейчас стражи порядка разбирались в чем дело. Впрочем, процедура не заняла много времени. Лейла, стоявшая сонными глазами и вяло реагирующая на доводы хозяина, спокойно подписала какие-то бумаги, и стала собираться в полицейшн. Назакят, трясясь от страха, не шевелилась. В \то время Лейла громко на азербайджанском, сказала ей, чтобы она не выходила. Но один из полицейских насторожился, услышав чужую речь и, стал обходить магазинчик, где естественно обнаружил Назакятю увидев пожилую женщину, сидевшую в позе эмбриона, на матраце в угла, он на английском приказал ей встать и следовать за ним. Она повиновалась. Так они вместе с Лейлой оказались в участке. Здесь Назакят ждало еще одно потрясание. До отказа набитый женщинами разных национальностей и цвет кожи, он напоминал муравейник. Слышалась разноязычная речь, отвратительно воняло. Полистейшн был без окон, воздух казался спертым от пота и еще черт знает чего. Все лежачие места были заняты. На полу лежали грязные матрацы, на них, кто спал, кто сидел и вычесывал вши (в основном это были выходцы из Бангладеша и Индии). Африканки усиленно мазались какими-то отбеливавшими средствами, специфически воняющими. От всего этого у Назакят закружилась голова и он опустилась на пол, присев на корточки. Лейла пошла искать свободные места. Через какое-то время, она окликнула Назакят и стала махать ей рукой. Та еле поднялась и медленно начала продвигаться, держась руками за стену. Комната, которую нашла Лейла, находилась рядом с туалетом. В ней было 6 женщин, спавших на койках и одна, лежавшая на матраце, на полу. Это она пригласила Лейлу и Назакят. Звали ее Румия. Родом она была из Кыргызстана. Спокойная, неразговорчивая, большую часть ночи проводила в молитвах, я днем, закрыв глаза повязкой и заткнув уши, спала. Лейла и Назакят делили один матрац. Отдыхал по очереди. На вопрос, что их ожидает, Лейла лишь пожимала плечами и говорила: