После этого я не проронила больше ни слова, лишь, кусая губы, переключилась на наблюдение за местом, куда нас привезли.
Настороженно разглядывая город, принадлежащий волкам, я отметила про себя, что он круто отличался от нашего и казался каким-то необычным местом, где воедино смешивались какая-то особенная, невидимая волчья магия и реальность. Больше строгости в архитектуре, больше сохранившихся старинных, практически не тронутых временем особняков, фонтанов и памятников в виде красивых статуй, которых здесь было так много, что я даже удивилась. Лугару ведь были довольно-таки суровым народом, но вот почитали прекрасное, возможно, даже больше, чем мы. Чего стоили только красивые беседки из мрамора, которые то тут, то там утопали в извилистых ветвях плюща подле какого-нибудь струившего изумительно чистую воду причудливого фонтана, посреди которого стояла очередная красавица, вытесанная из белоснежного камня. Какой-то трепет вызывали узкие, вымощенные грубыми булыжниками каменные улочки, которые вели к выделявшимся своей архитектурой и древностью зданиям, украшенным символами принадлежности к линиям крови. Каждое здание, не говоря уже о каждом милом домике, было образцом поклонения жителей перед своим городом, не иначе. Столько памятных вековых образцов культурыкак же, города лугару редко страдали от военного столкновения, ведь волки знали толк в стратегии и, в большинстве своем, в тяжелые годы противостояний практически не подпускали противников к своим домам. На каждой улице располагались крохотные лавочки и кофейни, где можно было отдохнуть и выпить чашечку душистого шоколада, обсудить последние новости и слухи городасловно дома. У меня даже слезы на глаза навернулись при мысли о родном городеувижу ли его ещемелькнула украдкой надеждакто знает. Возле каждого здания стояли латерны, которые зажигались каждый вечер и напоминали о том, что в этом городе нет места мраку. И какой-то особенный воздухнаполненный запахами и звуками города горящий уголь, пекущиеся в печах пироги у какой-то хозяйственной хозяйки, шум птиц и зверей, которые суетились в городских каналах и которых здесь было на удивление очень многодань уважения к миру природы, не иначе. Зажмурив глаза от внезапно ослепившей меня вспышки, я подняла голову и увидела на невысокой башне статую в виде волка, глаза которого были сделаны из кристаллов, сверкающих при свете солнца. Городские хранители от злых духов и темных сил, не иначе. Я была больше чем уверена, что даже ночью, когда город погружался во тьму, эти глаза сверкали так же ярко, как и днем.
Волчий город, несмотря на мое удрученное состояние, показался мне загадочным и привлекательным местом, где магия и дух природы зверя слились воедино, создав неповторимый облик этого мира.
Проезжая мимо милого особняка, на лужайке за изгородью которого в куклы играли две девочки лет семи, я невольно закрыла глазабеспечностьтакими же и мы с Мари были в детстве, и такими же в будущем были бы и наши малютки, не случись то, что сотворили с нами эти исчадия ада. Выпрямившись, как струна, я прошипела, обернувшись вполоборота к везущему меня мужчине:
Вы тоже ответите за то, что привезли нас сюда, кивнула на вычурное здание из красного камня, подле входа в которое стоял со скучающим видом дворецкий в зеленой ливрее и подле которого спешился второй наемник. Можете ведь поступить, как подобает настоящему мужчине! Можете! едва сдерживая слезы резко выдернула у него свою руку, когда Хатэрворд остановил лошадь и стащил меня с нее.
Марисанта, не стоит плакать, сухо бросила с отрешенным видом Мари, направив на меня пустой взгляд. Зачем доставлять им еще большее удовольствие? Держи себя в руках, а наши отцы все равно им головы со временем с плеч снимут. Тешь себя этой мыслью.
Меньше болтай, сука, рявкнул на нее наемник и подтолкнул ко входу в здание.
Хатэрворд лишь молча кивнул мне на двери, и я побрела следом за Мари. Едва только мы оказались в большом холле, в котором витал запах каких-то пряных трав, дворецкий проговорил, откланявшись:
Я сейчас позову мадам Ралису.
С этими словами он взбежал по лестнице на второй этаж, и к нам оттуда спустя минуту спустилась красивая женщина лет пятидесяти, которая, сощурив свои темно-графитовые глаза, пристально окинула нас взглядом и проговорила, улыбнувшись приветливой улыбкой, которая ну никак не взялась с ее грозным видом:
Хатэрворд, давно не захаживал. Рада видеть тебя, она слегка склонила голову и протянула ему руку для поцелуя, затем перевела взгляд на Мари и меня. А это? замолчала и изогнула в немом вопросе бровь.
Это пополнение рядов ваших пташек, хмыкнул второй наемник, подтолкнув Мари к женщине. Хатэрворд, ты сам разберешься с этим всем? Не хочу тратить время попусту. К кому из ваших девок можно заглянуть под юбку прямо сейчас? спросил у женщины, когда Хатэрворд небрежно махнул ему рукой.
Пиран, отведи джентльмена к Сиси. Она работает уже, скорее всего, улыбнулась женщина, и дворецкий повел наемника на второй этаж. Ну, а вы пойдемте в мой кабинет, едва уловимо нахмурила брови и пригласила кивком следовать за ней.
Миновав длинный коридор, мы вошли в большую комнату, обставленную с каким-то не свойственным для женщины строгим вкусом. Мадам Ралиса скрестила руки на груди и медленно спросила у Хатэрворда:
Особый товар?
Это не товар, ответил мужчина, присев на край стола. Я таким не занимаюсь.
Услышав это, мы с Мари настороженно переглянулись.
Что тогда? нервно закурив сигарету, мадам Ралиса нахмурила брови, всем видом давая понять, что ей не по нраву происходящее.
Ты мне должна. Помнишь? протянул медленно Хатэрворд, отщипнув с лежащей на блюде кисти виноградину и отправив ее в рот.
Как же забыть такое? мадам Ралиса вздернула подбородок. Пришла пора расплачиваться по счетам?
Пришла, ответил мужчина.
И что ты хочешь, чтобы я сделала?
Хатэрворд медленно подошел ко мне и окинул взглядом, затем повернулся к мадам Ралисе и проговорил:
Рон частый гость в твоем заведении?
Твой брат? Не скажу, что прям частый, но порой захаживает, осторожно ответила она, и я заметила, как ее пальцы, держащие мундштук, задрожали.
Подсунь ему эту девчонку, кивнул на меня.
Нет-нет, сразу же вздернула она в ответ ладонь и отрицательно затрясла головой. Я в твои игры больше не играю, Хатэр! Сколько было уже их, этих ведьм, которые с моей подачи пытались пролезть не только к нему в постель, но и в душу, и все, как одна, потерпели неудачу. Хватит уже, достаточно! Взрослый, опасный мужлан, а все как ребенок пытаешься навязать брату ведьму.
Мужчина усмехнулся, затем, когда мадам Ралиса замолчала, скрестив руки на груди, он проговорил:
Ты права. Детство закончилось, и я оставил позади игры в исполнение угрозы, что когда-то посмеюсь над Ронмарком в тот момент, когда его сердце забьется сильнее от чувства, испытанного к ведьме. Нет, Ралиса, я не поэтому хочу, чтобы ты свела его с этой девчонкой.
А почему тогда? нахмурила свои вороньи брови женщина, с опаской сощурив глаза.
У Рона есть кое-что, принадлежащее мне, и я хочу, чтобы эта девчонка мне его вернула. Это нечто находится в его городском особняке, ответил он.
И что это такое? осторожно протянула женщина.
Скажу тогда, когда девчонка сможет проникнуть в дом, не ранее, сурово бросил он. Пока все, что на данном этапе вам нужно знать, я озвучил.
Вы о чем вообще? пискнула я, абсолютно не понимая, о чем идет речь. Не знаю, что вы там удумали себе, но я участвовать в этом не буду!
Будешь, маленькая, будешь, спокойно ответил Хатэрворд, блеснув изучающим огоньком глаз. Ты же очень любишь свою подружку? Любишь. Не будь это так, ты еще вчера бы в реку нырнула, а так нет, осталась ведь, зная, что с нее три шкуры спустят тогда за твой побег. Вот и сейчас. Хочешь, чтобы Мари осталась жива и ее не постигла участь ночной пташки, которую драть будут каждый вечер так, что произошедшее в лесу ей покажется милой прелюдией? Хочешь?