Теперь, когда составил более-менее правдоподобную схему передвижений Дмитрия Петровича в ту самую ночь, стало очевидно, что и после убийства Барсуков никуда не прятался, от людей не скрывался. Он много ходил, работал, не скрывался. Человек действительно занимался своим делом несмотря на то, что его многие подозревали. Работники подтвердили убедительно, где и когда Дмитрий перемещался, где и с кем находился. Сопоставил все факты и сомневаться мне больше не приходилось в том, что Барсуков не имел отношения к преступлению. Все мои конструкции, которые я соорудил вокруг этой персоны рухнули, как сарай из горбыля. Откровенно говоря, я начал психовать. Все опять сильно затягивается, откладывается на неопределенное время и самое главное я не знаю, что делать дальше. Как любят говорить некоторые писатели теряюсь в догадках. Нет ни опыта, ни терпения, ни понимания, что мне и думать.
Оставшись у разбитого корыта, я не успокаивался. Ну не хотел мириться с мыслью, что придется все оставить как есть, бросить это расследование. Допустим Барсуков мог сделать свое дело и как ни в чем не бывало мелькать на глазах у других, чтобы не вызывать подозрений, ходить с деловой физиономией, сосредоточенно работать. Могло быть такое? Да вполне могло, почему бы нет. Моя задача убедиться в его невиновности. Как снять с него подозрения? Два дня задавался этим вопросом. Мой мозг отказывался что-либо соображать, будто кто-то невидимой рукой поставил заслон. Мысли постоянно перескакивали на что-то другое, как шарики отскакивали от хода расследования. С трудом удавалось сдерживать их в нужном русле. Ощутил впервые в жизни как бывает трудно думать, когда ты зашел в тупик и не знаешь, что еще изобрести, когда закончилась смекалка, когда в голове нет ни одной путной мысли. Надеялся, что завтра-послезавтра вернусь к расследованию и смогу хоть немного продвинуться дальше.
Не успел прийти на работу, как зазвонил телефон местной связи:
Зайди к директору, раздался в трубке голос Зиночки, секретаря.
Что-то случилось? Он вроде собирался сегодня в Министерство?
Случилось! Поездка отменилась. Он тебя ждет.
Странно! Я-то зачем ему понадобился. Сижу и думаю, только этого сейчас не хватало. Вдруг зачем-то понадобился.
Заглянул в кабинет. В кресле восседает шеф, в синем костюме, галстуке, весь напыщенный и раздраженный.
Заходи. Сядь. Разговор будет долгим.
Странно, думаю, что же такого натворил, что директор даже разозлился. Неужели опять кто-то нажаловался.
Слушаю вас, как можно спокойнее выдавил из себя два слова, хотя внутри трубил боевой марш.
Тебе ведь известно, что цемент мы получаем из Воскресенска и еще из других городов?
Да. Слышал, кивнул я.
Директор стал во всех подробностях рассказывать, как цемент уходит «налево», как часто наши вагоны по неизвестным причинам простаивают на каких-то запасных путях. У железнодорожников свои методы работы. В итоге цемент или уезжает в глухой тупик безнадежно или приходит с большим опозданием. Этому безобразию пора решительно положить конец.
Посмотрел на Яковлева с недоумением, осторожно поинтересовался:
Извините, Михаил Матвеевич, я тут причем, что я могу сделать? Глубоко вдохнул, пожал плечами и наивно полагал, что он сейчас скажет нет, ничего, ты свободен.
Алексей, ты человек серьезный, внешность у тебя представительная, разговаривать с людьми умеешь убедительно. Еще у тебя железобетонная логика, ты же конструктор. Вот я и решил, что ты прекрасно справишься с этой важной задачей. Лучше всех все сделаешь.
Каким образом?
Есть такая деревня, Волосатово называется.
В этот момент я чуть не подавился, с трудом сдержал смех и сделал вид, что раскашлялся, спрятал улыбку в кулак.
Не, не слышал.
Через нее должен пройти состав. Твоя задача дождаться поезда, встретиться с машинистом. Затем сесть в тепловоз и проследить, чтобы вагоны были доставлены на завод, а не ушли куда-то налево. Теперь задача ясна? покосился Михаил Матвеевич.
Такой поворот событий не приснился бы даже в страшном сне. Вот это директор нашел вариант! Лучше не придумаешь. Послал так послал и надолго.
В общем и целом да, только раз мне оказано столь высокое доверие, то позвольте спросить.
Спрашивай, сдержанным тоном ответил Михаил Матвеевич.
Постороннего ни один машинист в кабину электровоза или тепловоза не возьмет.
А ты купи коньяк хороший, ну там по ситуации посмотри, может еще чего. Деньги не проблема, я все потом компенсирую.
Интересно, куда пошлет меня этот машинист вместе с коньяком, непроизвольно вырвалось и я засмеялся.
А ты встань перед тепловозом и не пускай состав, пока он тебя не возьмет к себе.
Подумалось кто из нас дурак, я или директор.
Вот если бы в руках у меня был бластер или красное удостоверение, тогда может быть.
Директор юмора не понял и раздул ноздри:
Ты действуй понастойчивее, скажи, что никуда не уйдешь.
Да он с помощником схватит меня и вышвырнет в сторону, или еще лучше вызовет сотрудников милиции и в кутузку за нарушение.
Хм, вот не надо этого, искать причины, как не сделать. Лучше постарайся, подумай, как сделать, рассвирепел директор.
Насупился, с недовольным лицом взялся за трубку, затем перевел взгляд на меня. С кем-то поговорил и повернулся ко мне:
Все я договорился. К составу прицепят вагон-теплушку. Ты будешь ехать в ней.
Ага, вместе с теплушкой меня на запасные пути и сколько там просижу. Год-два-три
Э, нет. Так не годится. Твоя задача разобраться на месте. Надо к заданиям подходить не формально, а творчески. Твое дело заставить железнодорожников сделать все, как положено. Цемент должен прибыть сюда вовремя.
Возражать не имело смысла, логика у директора была железобетонной завод нуждается в цементе. Проще согласиться, чем нервировать Михаила Матвеевича и довести до скандала. Сейчас увольняться мне никак нельзя.
Так, скоро придет машина. Ты выходи к стоянке у здания, машина обязательно будет. Где-то часа через полтора-два. Подготовься, сходи домой, возьми все, что надо.
Собрался быстро. Приехал транспорт, и я увидел потрясающую сцену. Небольшой пикап «Москвич». Машина двухместная, багажное отделение без окон. Рядом с водителем сидел мужчина. Посмотрел непонимающим взглядом:
Если вас двое, мест в машине больше нет? Так или я что-то
недопонимаю?
В багажнике поедешь, правда там темно. Сядешь на запаску, сидений, к сожалению, нет.
Ладно, раз вариант единственный, в багажник, так в багажник, не помнусь. И темноты не боюсь, отшутился я.
Прямо рифмой, хоть песню слагай, улыбнулся водитель.
Мне было не до смеха, и я ничего не ответил.
Запрыгнул в грузовой отсек, уселся. Минут десять думал о преступлении, затем обнаружил рядом хлам, но его не так много, коробки, ящики, инструменты мне не мешали.
Всю прелесть комфорта езды в грузовом отсеке пикапа вскоре прочувствовал на своей шкуре. Сидеть неудобно, затекли ноги, спина. Постоянно держался за стены, чтобы не слететь на поворотах, а также когда водитель резко тормозил.
Проехали мы некоторое время, не меньше часа точно. Машина остановилась. Водитель открыл двери. Странно, неужели так быстро приехали, подумал я.
Ты как там, жив? Выйди, разомнись, подыши воздухом.
Вроде жив. А что не так?
Недавно одного так везли, не довезли.
Как это?
Дело в том, что в багажник просачивается выхлоп. Вот мужик сильно и отравился, надышался и чуть не задохнулся, еле до больницы успели. С трудом откачали.
Здесь я почувствовал, что действительно пахло выхлопными газами. Немного подташнивало.
Садись лучше ближе к дверям, через щель воздух свежее, посоветовал водитель.
Задохнуться у меня не получилось, отравиться тоже. Сам удивился своей выносливости.