Это мы на Гавре так можем, напомнил расклад Свая, да и то не всем и не везде. А я про другие горизонты.
А-а-а, с типа пониманием протянул Печень. А их чем закусывают?
Шеф вздохнул, поморщился ещё раз и объяснил прямо:
Хочу наладить поставки товара на Джиннию. Гавры остолбенело уставились на него, и в их взглядах застыла гремучая смесь сочувствия, недоумения, раздражения и прочих эмоций, на которые вообще были способны жители Гавра.
Что, сильно круто? Свая всё-таки желал обратной связи, потому как, кроме этих поцев, поделиться столь смелым планом было не с кем.
Но они же того, почти простонал Трюм, не зная, как реагировать на бред шефа, не пьют. Вообще.
Они курят там, уже более вежливо, даже участливо прокатал шефу инфу Печень. Что-то
Кальян, уточнил Трюм.
Много вы знаете, безапелляционно заявил Свая. Пьют они. Да и я не про джиннов только говорю. Всякого там, при этом шеф покрутил неопределённо рукой, хватает. Сами-то они не работают. Командуют только.
А кто работает? не понял такой фишки Печень.
Кто попало. Наши вот тоже там, вздохнул Свая.
Точно, обрадовался Трюм, я даже знаю, кто из наших там.
На Дюбеля намекаешь? спросил насторожённо Печень.
Ну!
Дюбель наш товар покупать не будет, авторитетно прояснил ситуацию Трюм, потому как скупой. Очень.
Свая терпеливо переждал, когда парни перетрут всё, что помнят про Дюбеля, и повёл разговор дальше:
Нам не ему надо товар продать. В этом ни смысла, ни куража нету. Надо, чтобы джинны покупали, пусть не для себя, но покупали.
Это замялся Трюм, подбирая нужное слово, невозможно, короче это, шеф. Многие пробовали никто не смог.
Это потому, что они подхода не знали.
А ты типа знаешь, хмыкнул Печень.
Свая решил пока на такое недоверие не обращать внимания, но косяк запомнить. При случае отыграется на Печени.
«Каламбур, однако», хотел сказать шеф, но вовремя спохватился:
Я тут поизучал матчасть, так сказать вопросом поантиресовался, так-сяк поразмышлял, за другими посмотрел
Трюм с Печенью обречённо молчали.
Всё дело в этом как его защёлкал пальцами Свая, забыв, вероятно, продолжение мысли.
В чём? постарался навести шефа на нужное слово Печень.
В этом самом а-а-а Ну вот когда девочки собираются на свиданку, они чего делают?
Мечтают о несбыточном? вставил мнение Трюм.
Да нет! Это они всегда, отмахнулся Свая. О другом я Ну, там глаза подчернить, губы накрасить, то-сё
Марафет, что ли, навести? догадался Печень.
О! Точно! воскликнул обрадованно шеф.
Ну и? возжелали парни продолжения мысли.
Ну и всё дело в ём, пояснил с облегчением Свая. Слово нашлось, а за ним и мысля вернулась.
В ком в марафете? с недоверием спросил Трюм.
Ага, счастливо улыбался Свая. Он фсё.
Парни с несчастными лицами пытались поймать мы слю. А она не ловилась.
Свая сжалился над ними и пояснил:
Чтобы правильно продать надо правильно подать. Имидж там, бренд, потребительская уникальность понимаете? Это и есть навести марафет. Даже слово есть специальное для этого. Волшебное. Чтобы впарить хоть что и хоть кому.
А, ну если волшебное, то конечно, смягчился Трюм. Тогда всё можно.
А что за слово? покрутив головой по сторонам на всякий случай и понизив голос, спросил Печень.
Шеф тоже голос понизил и негромко, но веско произнёс:
Марафетинг.
Парни в восхищении замерли. Помолчали. Покатали слово на языках. Слово понравилось.
В натуре волшебное! констатировал Печень в эмоциях. Я в деле, шеф.
3
Дальнейшее обсуждение суперкрутого плана Сваи парни продолжили в бункере шефа, что был устроен прямо под заводом.
Вы поймите, парни, втолковывал Свая, продать джиннам стиклосс вот это круть, вот это улёт. Гавр вспенится, когда мы товар в Джиннию толкнём. Кабаки минимум полгода полные будут, это я вам гарантирую.
Джиннам вообще что-то продать круть, резонно заметил Трюм. Потому как у них всё есть. То есть абсолютно.
Да, там баблонами дороги мостят, сообщил невесть откуда добытую новость Печень и пояснил: Мне Дюбель рассказывал.
Ну во-о-от, удовлетворённо протянул шеф. Парни наживку заглотили, осталось только немного замотивировать: Героями будете. Потому как сделать то, что другие не смогли, это и есть геройство. Не то, что у некоторых. Постояли рядом с крутежом, понимаешь, а теперь в короли
Ты это, шеф, оглянулся с опаской по сторонам Трюм, не сильно ли круто взял?
Не сильно, уверенно заявил тот. У нас слово волшебное. С ним мы всё сможем.
Ну да, ну да, покачал головой Трюм, но как-то неуверенно.
Шефа между тем понесло. Видать, план он свой обдумывал долго. Мыслю прожёвывал обстоятельно. И как дошло дело до обнародования, так душа его запела:
Представьте только. Наш товар облагородим, бутылку закажем, этикетку сделаем, а на ней напишем: «МЫ ПРОДАЁМ СТИКЛОСС ДЖИННАМ». А? Как оно?
Трюм поцокал языком, покатал что-то немного и выдал вердикт:
Оно длинно.
Ага, глубокомысленно сказал шеф и схватился руками за подбородок. Точно. И посыл неопределённый. Мало ли кто стиклосс продаёт, да?
Вот-вот, поддакнул Печень.
Может, «МЫ ПРОДАЁМ НАШ СТИКЛОСС ДЖИННАМ»? продолжил нагнетать мыслю Свая.
Ещё длиннее, не удержался Трюм.
А-а-а, неопределённо протянул шеф. А может
А может, того, вставил голос в образовавшийся просвет Печень, подбухнём? Мыслю поддомкратим? А то без смазки чо-т не ворочается она.
Трюм только хотел съязвить, что и со смазкой она у Печени не ворочается, но был прерван задорным хлопком шефа:
Точно! Где там у нас коллекционный штофчик, а?
Парни в изумлении посмотрели на Сваю. Отродясь никто гаврский стиклосс не коллекционировал. Пойло было зашибенное, то есть сшибало крышу, и на этом все его качества заканчивались. Про вкус и запах никто и никогда не парился. Поэтому услышать о некоем «коллекционном штофчике» для них было невероятным откровением.
Так бы и зависали гавры неизвестно сколько времени, но тут шеф, лихо подмигнув, вытащил откуда-то пресловутый штофчик и показал им его, так сказать, в натуре.
А в натуре ёмкость представляла собой полуторалитровый стеклянный сосуд с длинным горлом, запечатанный пробкой из мросского камыша. И эта деталь поразила парней даже больше, чем прозрачность продукта. Хотя и этот факт (обычно чистотой стиклосса тоже никто не парился) был шокирующе крут.
А? Свая наслаждался произведённым эффектом. Нормуль?
Пропала моя печень, прошептал почти благоговейно Печень.
И моя поддакнул Трюм.
Мгновенно на столе образовались три кружки, и коллекционный штофчик был вскрыт. Стиклосс полился щедрой рекой, и дружбаны приняли по первой за будущий неминуемый успех.
Да-а-а, крякнул Печень после хорошего глотка.
Да-а-а, поддержал, по обычаю, Трюм. От ить как зашло!
Ага, важно кивнул Свая, а вы сомневались.
Да, шеф! начали синхронно оправдываться парни. Мы же никогда ты же знаешь да мы за тебя
Любому в печень! преданно заверил Печень.
Во-о-от, подчеркнул шеф важность момента, другое дело.
На таком всеобщем обожании он решил ещё плеснуть из заветного сосуда и продолжить введение в курс дела.
Товар у нас есть. Упаковка есть. Слово волшебное есть. Осталось только насытить жаждущих им. Товаром то есть.
После второй речь Сваи приобрела некую путаность и излишнюю (для гаврского восприятия) образность:
Удовлетворить, так сказать, насущную потребность в прекрасном. Оросить, так сказать, невинность Джиннии.
Печень на такое предложение откликнулся сразу:
Это мы могём! заверил он шефа. Это мы запросто. Особенно оросить-то. Это завсегда
Трюм же старался от сути вопроса не отвлекаться, насколько это было возможно, и, чуть передохнув после третьей, уточнил:
Так что напишем-то? Покороче б надо.
«Мы продаём джиннам!» ухнул Печень.
Кого? не понял тот.
Свая тоже с интересом воззрился на товарища. Всем известно, что, когда гавру идёт мысля, этому процессу лучше не мешать.