«О, ты ожидал того, что я воспылаю яростью и унижу себя в глазах всех собравшихся здесь? Ты не сказал мне ни слова о том, что к нам прибудут эти двое, хранил молчание до самого этого мгновения. Желал удивить меня? Что ж, я удивлена. Желал заставить меня потерять самообладание? Этого у тебя не вышло, мой дорогой, и не выйдет никогда!» подумала Анна. Она чувствовала на себе взгляд супруга, но не отвечала ему ни взглядом, ни действием, показывая, что прибытие Тьюри не принесло ей суматохи чувств, хоть ему так этого хотелось.
Служить вам великая честь для нас, Ваше Величество, ответил Вильям на приветствие королевы и вновь принес ей глубокий поклон.
Хватит уже кланяться, Тьюри. Бери свою супругу под руку и подойди к нам! фамильярно хохотнул Генрих, наслаждаясь представлением, представшим его взору.
Королева ошиблась: Генрих и не думал оскорбить ее. Это представление было задумано им для него одного. Лишь для его глаз. О чувствах Анны он не думал и не считал нужным даже помнить о них.
Как пожелаете, Ваше Величество. Вильям мягко схватил ладонь Бригиды, поднял ее из глубокого реверанса, в котором она застыла с той самой секунды, как вошла в тронный зал, и супруги Тьюри направились к тронам, на которых восседали властители Англии. Там, остановившись слишком близко к Генриху и Анне, Тьюри вновь поприветствовали их, однако Бригида замешкалась, и Вильяму пришлось дернуть ее за руку, приказывая сделать реверанс. Поняв свою оплошность, Бригида покраснела до корней волос, сделала реверанс и, не смея, и не желая смотреть на Их Величества, вперила взгляд в пол.
Полная отчаяния и нежелания быть здесь, но смирившаяся с волей короля, Бригида не знала, что делать и как поступать, ведь раньше никогда не была при королевском дворе. Ее робкое поведение было тотчас замечено, ошибки тихо осмеяны и обсуждены, и даже Генрих с Анной невольно улыбнулись этой оплошности. Но, если Генрих улыбнулся, полный нежных чувств, его супруга улыбнулась свысока.
«Провинциальные дворяне. Их наряды, их поведение, их неловкость все кричит об этом. Какой красавец этот сэр Тьюри. Темные волосы, мужественное лицо. Его супруге нужно опасаться соперниц. Но нужно ли ей это? Такая красивая, нежная и совершенная. Ей ли бояться соперничества? отметила про себя Анна, пристально разглядывая лица супругов Тьюри. Остановившись на белоснежном лице леди Тьюри, Анна невольно залюбовалась ею, но вдруг ее разум пронзила мысль, которая заставила ее сердце заледенеть: Но стоит ли бояться соперничества с ней мне?»
Королева бросила взгляд на своего брата, стоящего у окна, мысленно вопрошая: «Ты видишь это, Джордж? Как мне реагировать на все это?», но сэр Болейн лишь улыбнулся сестре, говоря: «Не стоит волноваться насчет этой провинциалки. Ты же знаешь, что ни одна женщина не затмит твоего сияния, моя королева». Улыбка брата несколько успокоила Анну, но вдруг она заметила Альенору, и ее вид заставил королеву слегка приподнять бровь: Альенора не отрывала взгляда от леди Тьюри и светилась счастьем. Мисс Нортон широко улыбалась и нашептывала что-то сэру Уолшу, стоявшему рядом с ней, и это дало королеве понять, что ее верная фрейлина знакома с красавицей леди Тьюри и может стать достоверным источником знаний о новоприбывшей паре и особенно об этой слишком красивой молодой женщине.
Лорд и леди Тьюри прибыли из отдаленных земель нашего королевства, и столпотворение Лондона им в диковинку. Поэтому, я прошу Прошу? Король прищурил взгляд. Приказываю. Приказываю всем оставить осуждение и сплетни. Очернение имени Тьюри я не потерплю.
Категорический приказ и строгий тон короля заставил многих удивиться и вопрошающе переглянуться: что за птицы эти провинциалы, раз Его Величество взял их под протекцию? Возможно, эта женщина его тайная любовница? Иначе к чему ему запрещать придворным поливать ее имя грязью?
Этот вопрос имелся в разумах не только придворных, но и королевы Анны: теперь у нее не осталось никаких сомнений в том, что Генриха и леди Тьюри связывала тайная связь. Такая тайная, что ни она, ни Джордж, ни их всесильный дядя не знал о ней.
Должно быть, вы проделали неблизкий путь, лорд Тьюри. Ваша супруга выглядит уставшей, обратилась Анна к лорду Тьюри, находя его приятным молодым мужчиной и думая о том, стоит ли ей немного пофлиртовать с ним на вечернем балу.
Дорога в Гринвич была долгой, Моя Леди. Погода тоже желала оставлять лучшего. Мы боролись с метелью и жгучим холодом, почтительно ответил Вильям. В свою очередь, сэр Тьюри нашел новую королеву Англии довольно привлекательной дамой, особенно выделив ее красивую улыбку и сияющие темные глаза.
Лорд и леди Тьюри прибыли, чтобы занять заслуженные ими места в наших свитах, моя дорогая супруга, сказал Генрих Анне, однако, даже не взглянув на нее. Вильям займет место в Совете и будет сопровождать меня на охоте, а леди Тьюри готова приступить к обязанностям твоей фрейлины.
Ах, какая радость будет иметь вас в моей свите, леди Тьюри, вежливо сказала Анна Бригиде. Вы будете украшением Английского двора.
Вы так добры, Ваше Величество, промолвила Бригида и вновь сделала реверанс.
Вы, должно быть, недурно танцуете, леди Тьюри, бросил Бригиде король, открыто ласкающий ее взглядом. Сегодня вечером будут танцы, и я желаю видеть вас танцующей и смеющейся.
Ради Бога, дорогой мой супруг, дайте же этой бедной леди отдохнуть с дороги, мягко упрекнула Анна Генриха, подумав, каким же нетерпеливым и невежливым был ее супруг. Он всегда думает лишь о себе и своих радостях, и даже измученное белое лицо его возможной тайной любовницы не трогает его! Как бы она, Анна, ни была рассержена на своего супруга, ей был отвратителен приказ, данный им леди Тьюри. И ведь о лорде Тьюри он даже не помянул! А тот стоит и молча проглатывает все, что приказывает его супруге король.
Но что может лорд Тьюри? Разве он смеет идти наперекор своему королю?
При этой мысли Анна едва заметно усмехнулась: лишь одна особа во всем королевстве могла перечить Его Величеству и делала это каждый день. Она сама. Никто другой не имел смелости возразить ему. А этому красавцу Вильяму Тьюри приходилось лишь улыбаться и приносить Генриху поклон за поклоном. Должно быть, он чувствует себя оскорбленным и униженным: король так нахально и так открыто раздевает взглядом его жену! Но разве она, Анна, унижена и оскорблена не меньше? Ее супруг разглядывает другую женщину на глазах у всего двора!
Сам Генрих знал: Анна выглядит спокойной и даже ласковой, но, едва они уединятся в королевских покоях, его жена устроит скандал и наполнит комнату грозой, громом и молнией. В этом ей нет равных. А пока он упивался своей дерзкой выходкой, как мальчишка, нарочно бросивший камень в индюка и ожидающий погоню.
Вильям не знал, что чувствовать: он понимал, что оказался при королевском дворе, лишь благодаря красоте Бригиды, и это оскорбляло его мужское достоинство. Ни умом, ни смелостью, ни заслугами он эту честь не заслужил, но, стоило Его Величеству увидеть Бригиду, как Вильяма тотчас призвали ко двору, без возможности вежливо отказаться. Похотливый взгляд короля, устремленный на Бригиду, также заставлял Вильяма понимать, зачем ей было приказано прибыть в Гринвич: чтобы греть постель короля, а это значит, что это будет происходить прямо перед его, Вильяма, глазами, и он будет рогоносцем, смиренно носящим это унизительное звание и не смеющим сказать ни слова возмущения. Но возможности, вдруг открывшиеся ему, делали королевский двор привлекательным и даже желанным местом, и Вильям стремился доказать королю свои значимость и ценность.