Нам тоже следует вернуться в тепло. Разгуливать в одном халате по такому холоду не самое мудрое решение, усмехнулся Генрих, окинув лорда Тьюри быстрым взглядом, а затем громко рассмеялся и направился в замок, предвкушая горячую еду, вкусное вино и общество прелестной, но немного странной леди Тьюри.
***
Пока лорд Тьюри хвалился королю коллекцией оленьих рогов, имеющейся в одном из длинных коридоров замка, Вильям поднялся в их с Бригидой покои и строго высказал супруге свое недовольство ее побегом. Однако Бригиде удалось унять его гнев и достаточно быстро: она солгала, что приезд короля Англии так разволновал ее, что она почувствовала тошноту и просто побоялась, что ее желудок решит опорожниться прямо на дорогие меховые сапоги Генриха Восьмого.
Бригида убежала от короля и поняла, что наделала, лишь, когда оказалась в своих покоях, однако она не жалела о том, что, в миг ужасного гнева, потеряла разум и позволила своим чувствам и эмоциям взять верх. Король был ей чужд и ненавистен! Она пожелала остаться в своих покоях до самого вечера и пожаловалась на плохое самочувствие, однако настойчивое требование супруга сойти вниз и быть хозяйкой заставило ее подчиниться его воле.
Весь оставшийся день Бригида провела в обществе короля, с отвращением в душе слушая его пение, размышления о вреде и лжи католической веры, а также о грязных и наглых попытках французского короля и испанского императора, племянника его «бывшей супруги», повлиять на политику Англии. Бедная женщина слышала, как плачут и зовут ее Стефан и Екатерина, находившиеся в соседней комнате, однако Вильям, не выдержав «дурного поведения детей», отдал их няньке, которая тотчас увела их в другую часть замка. Бригида надеялась, что король смилуется над ней и отпустит ее к детям, однако тот словно не слышал ни детского плача, ни робких просьб отчаявшейся матери позволить ей уйти, хотя бы ненадолго. Он все говорил и говорил, поток его речи все никак не истощался, а затем, выпив три кубка крепкого вина, он стал размышлять вслух о месте женщин и о том, как он ценит в них скромность и безграничное послушание.
Признаться, я много лет обманывал себя мыслью о том, что мне нравится в слабом поле ум и сильный характер Анна именно такая: умная, как сова, а характер у нее, как у самой настоящей ведьмы! вдруг с презрением выкрикнул Генрих и ударил своими большими кулаками по мягким подлокотникам большого кресла, на котором, опьянев, полулежал.
Вильям бросил на супругу предупреждающий взгляд: «Молчи и не говори ни слова! Он пьян, и язык его не слушает голос разума, поэтому нам нужно помалкивать, слушать, кивать, а затем забыть все, что было сказано». Однако Бригида и сама понимала, насколько опасно было это неожиданное признание и желание Генриха вылить грязь на имя своей супруги: проснувшись завтра утром и вспомнив о том, что он наговорил накануне хозяевам замка, король может сделать их жизни несчастными или даже найти повод, чтобы забрать их владения и деньги все, чтобы заставить их молчать о его слабости.
В этот вечер Генрих словно позабыл, где находился и кем являлись его собеседники: он закрылся в гостиной с Тьюри и ругал свою супругу, ругал ее неспособность подарить ему сына, ругал Болейнов и вообще всех Говардов. Он говорил о заговоре против него, о том, как высоко он ценит своего драгоценного госсекретаря Томаса Кромвеля, «его правую руку и великого хитреца». Выпив еще, король стал осыпать комплиментами леди Тьюри и хвалить ее за то, что она родила супругу наследника, а он, бедный, так и не познал радости быть отцом законного сына, принца, ведь его сын от фрейлины Бесси Блаунт был бастардом, хоть Генрих и признал его и даже дал ему титул и владения. Не то! Его дочь Мария, от первого брака с Екатериной Арагонской, была упряма и глупа, «как ослиха», он не желает видеть ее и даже слышать о ней. Его вторая дочь Елизавета, от брака с Анной, была слишком мала, чтобы оценивать ее умственные способности и характер, однако, если она пошла в свою мать, он будет вынужден приструнить ее, да и вообще, следует приструнить и саму Анну, эту бунтарку и честолюбивую сучку.
Генрих вел монолог долго: вино усыпило короля лишь к полуночи, и, с облегчением вздохнув, лорд Тьюри и Вильям осторожно подняли короля с кресла и, закинув его руки на свои плечи, потащили его в покои для гостей. Задача эта была непростой: Генрих обладал не только высоким ростом, но и большим весом.
Пока мужчины опекали венценосного пьяницу, Бригида бросила к своим детям, однако застала их уже сладко спящими в своих кроватках. Она с любовью поцеловала лобик и ручку каждого из них и шепотом пообещала, что больше никогда не оставит их одних.
Зачем он приехал? Зачем он говорил нам все это? тихо спросила Бригида, когда она и Вильям наконец-то смогли лечь в свою постель.
Разве ты не поняла, глупенькая? Генрих в очередной раз поссорился с леди Болейн и теперь жалеет о том, что женился на ней! бросил Вильям, поворачиваясь к супруге спиной.
Он прогнал от себя верную Екатерину, а теперь жалеет! едва слышно промолвила Бригида. Это Господь наказывает его! И мне его не жаль Совсем не жаль! Пусть страдает так же, как страдает его единственная законная супруга королева Екатерина!
Будем надеяться, король останется хотя бы еще на пару дней, не услышав шепот супруги, сказал Вильям и затушил свечу.
Комната погрузилась в темноту.
Конечно, мой дорогой супруг, будем на это надеяться, слукавила Бригида, а затем закрыла глаза и помолилась о том, чтобы Генрих оставил их в покое уже завтра.
Желание Бригиды сбылось: проснувшись едва ли не к полудню и откушав плотный ланч, король заявил, что покидает замок, и даже не вспомнил о том, что заставлял хозяев слушать о его семейных несчастьях и горестях. Он действительно не помнил: вчерашний вечер прошел для него, как в тумане, и единственным, что он помнил, были васильковые глаза и полные алые губы леди Тьюри.
Как жаль, что вы покидаете нас, Ваше Величество. Мы будем вспоминать о вашем приезде, рассказывать о нем внукам и надеяться, что, возможно, вы пожелаете посетить нас еще раз, учтиво сказал лорд Тьюри, когда все семейство провожало короля и его спутников.
Джордж Болейн, брат королевы, смотрел на Тьюри свысока, и в его взгляде скользило презрение: кто такие эти Тьюри? Провинциальные тихони! Пусть знают свое место и остаются здесь всю свою жизнь! Остальные придворные добродушно улыбались и украдкой смотрели на красавицу хозяйку замка.
Уже не надеетесь видеть меня, а, Тьюри? весело сказал Генрих.
Если вчера его настроение напоминало шторм, сегодня в его душе цвели цветы и пели птицы.
Ах, Ваше Величество, вы даете нам надежду тотчас исправился лорд Тьюри.
Начинайте собираться в путь, мои дорогие Тьюри! торжественным тоном перебил его король, взбираясь на спину своего могучего коня.
В путь, Ваше Величество? удивленно переспросил Вильям.
Вы, Вильям, займете место в моей свите, ваш отец получит теплую должность при дворе, а вы, прекрасная и неповторимая леди Тьюри Король впился взглядом в лицо Бригиды и хищно улыбнулся. Вы, «Пламенная роза», будете фрейлиной моей супруги. Я ожидаю вашего прибытия в Гринвич через две недели и опоздания не потерплю.
Глава 4
Но дети! Мои дети! вырвалось из горла бедной женщины.
Ваши дети, моя леди, останутся здесь. Им нечего бегать по коридорам моих дворцов. К тому же они будут забирать ваше внимание и не позволять вам выполнять ваши обязанности при дворе. Я оказываю вам великую честь, моя леди, твердо сказал на это Генрих, словно говорил не о маленьких детях, которым нужна их мать, а о шкодливых маленьких бесах.