Эти брюки просто финиш! говорила она, и я чувствовала себя на пике моды.
«Золотце» означало, что парень, сидевший перед нами на занятиях или стоявший в баре, очень недурен собой, но в то же время годилось для ласкового обращения друг к другу.
Привет, золотце, говорила я, и мы клевали друг друга в щеки.
Словарь создавала Холли, а мы уточняли и расширяли его, но эта игра была понятна только нам троим.
Кэти подвинулась немного и похлопала по кровати, приглашая меня присесть. Потом она сделала знак Холли подойти ближе, и я пригляделась к ней внимательнее. Щеки у Кэти разрумянились, точно она только что вернулась с весенней прогулки. На виске виднелся след от ветрянки, красивые волосы ниспадали на плечи. В тот раз нам удалось спасти ее каштановые локоны при помощи охлаждающей шапочки, которую пациенты носят во время химиотерапии. Благодаря ей волосы остаются на голове, а не на расческе. По всем внешним показателям Кэти выглядела лучше меня при полном макияже.
Вот что, девочки, нам нужно поговорить. Скоро сюда приедут Брэдли и Бебе, сказала Кэти.
Твои родители? Из Аризоны?
Если они приезжали, значит, Кэти, похоже, действительно была больна. Бебе настолько боялась путешествовать, что они ехали максимум два часа в день, и все это время она, сидя на заднем сиденье, курила одну за другой «Пэлл Мэлл» без фильтра. Брэдли боялся, что в этом сигаретном чаду любая их поездка, даже в ближайший магазин, может стоить им жизни. Поэтому они переехали в местечко, где все было в двух шагах, и почти никогда оттуда не уезжали.
К Кэти они летали всего один раз. Тогда Бебе закурила в туалете и вступила в схватку с бортпроводником видео с этой сценой попало на ютуб и стало почти вирусным. Брэдли с трудом удалось уговорить ее сесть на место при помощи красной лакрицы и коктейля из «Лоразепама» и бета-блокаторов. Когда они добрались до места, уровень сахара в крови у Бебе зашкаливал. Она была непривычно расслабленной, и Кэти, увидев ее в таком состоянии, заплакала.
Значит, это не просто обследование?
Легче на поворотах, Сэмми, сказала Холли.
Это имя я ненавидела, но только в ее исполнении. Когда другие ласково или в шутку звали меня так, это не напрягало. Холли знала, что для моего отца это имя было уничижительным, а отнюдь не ласковым. Из-за ее авторитарного тона и парализующего чувства фрустрации остроумная реплика застряла у меня в горле. Позже я, безусловно, ее озвучу глядя в зеркало заднего вида своей машины.
Я пытаюсь наверстать упущенное. Я здесь всего ничего, а оказывается, родители Кэти уже в пути.
А нечего наверстывать. Пока мы ничего не знаем, произнесла Холли, по-королевски напирая на «мы», которое, как было известно Кэти, меня заденет.
Родители едут не просто так. Мне нужно, чтобы вы двое кое-что для меня сделали, сказала Кэти. Вчера вечером звонила Мисти.
Мисти? Новая жена Тома?
Говоря это, я практически слышала, как Холли прикусывает себе язык. А много еще Мисти ты знаешь, Сэмми?
Но вместо этого Холли сказала:
Что еще ей нужно? По-моему, у нее уже все есть. Или Том еще кому-то присунул своего дружка?
Если я скажу, что очень на это надеюсь, это будет плохо, да? робко спросила Кэти. А лучше пусть Мисти бросит Тома ради личного тренера или массажиста.
У надежды дамские причиндалы, сказала Холли. Мы с Роузи хотим сделать к следующему гей-прайду такие футболки. Или дамские причиндалы звучит тупо?
По-моему, дамские причиндалы говорят сами за себя, рассудила Кэти.
Я перевела взгляд с Кэти на Холли. Если шутка предназначалась и для меня, значит, можно засмеяться?
Кэти хихикнула. С Роузи, подругой Холли, она была знакома. Холли вернулась в город год назад, но я лично с Роузи еще не встречалась. После окончания колледжа прошло десять лет, когда Кэти однажды сказала мне по телефону:
У Холли подружка. Она лесбиянка.
Я почувствовала острую боль. Бороздки и ямочки сухой персиковой косточки, которая, как казалось, живет у меня в животе, заполнило кислое чувство утраты Холли. Меня томили вопросы, и, чтобы ответить на них, мы с Кэти говорили по телефону, встречались за кофе и выбирались в бары. Когда Холли поняла? В колледже? Она хотела сказать мне, но не сказала? Поэтому она так разозлилась из-за Майка?
Тебя не смущает, что она лесбиянка? спросила Кэти.
Она даже не сказала мне!
Но все-таки что, Сэмми? спрашивала я саму себя. Она любила тебя не так сильно, как ты думала? Как только вы разъехались, ты перестала быть для нее важной? Твоя значимость, о которой у тебя и без того было невысокое представление, по факту оказалась еще ниже?
Я знала, что Кэти, Роузи и Холли периодически ужинали или пили пиво в здании Мемориального союза с видом на озеро. Я догадывалась, что те несколько раз, когда Кэти не сразу отвечала на мои эсэмэс, она была с Холли. Выходило так, что двадцати с лишним лет, которые Холли провела на Манхеттене, будто не существовало, и все, кроме меня, между собой дружили. Я с папашей-брюзгой, бесхребетной мамой и обманщиком-мужем вызывала у людей неловкость. У меня была одна подруга и дочь, которая того гляди выпорхнет из гнезда. И все это в каком-то смысле было моих рук дело.
Когда Кэти сказала: «У надежды есть промежность», я решила, что пора вклиниться в разговор.
Я неравнодушна к промежностям, сказала Холли.
Говоря промеж нас, сказала я.
Мне хотелось сказать что-то забавное, напомнить Холли о том, что когда-то мы смеялись над одним и тем же, но шутка не получилась, и тогда я решила ее подсластить и брякнула:
У надежды есть яичники.
И только прозвучало это слово «яичники», все сразу вспомнили, по какому хреновому поводу мы собрались в больничной палате.
Классный слоган для фандрайзинговой кампании, мягко сказала Кэти.
Посмеялись прослезились. Так мы всегда говорили, когда что-то, казавшееся смешным, мгновенно становилось несмешным. Точно мы снова были студентками и перенеслись в тот вечер, который начинали лучшими подругами, а под конец остались каждая сама по себе. Откатиться назад мы уже не могли, а как друг без друга двигаться вперед не знали. Вечер, начавшийся пьянкой-гулянкой, окончился тем, о чем никто из нас не знал как говорить.
Так вот, девочки, сказала Кэти. Том сдал Арахиса в собачий приют, у них там, в Лос-Анджелесе. Мисти считает, что это одно из тех мест, где усыпляют собак, которых нет возможности пристроить. Кому нужна страдающая диабетом пиренейская горная собака, особенно таких размеров? Она посмотрела на настенные часы. Сейчас девять утра, и я начну обзванивать все приюты, пока не найду его. Если необходимо, я любую сумму заплачу, чтобы его там подержали. И потом поеду за ним. Ненавижу Тома.
Вовсе она не ненавидела Тома, это было по ней видно. Она необъяснимым образом любила его, и Том почему-то винил Кэти в своей интрижке в том, что она не могла родить, переживала из-за бесплодия и болела раком. А еще в том, что он был вынужден искать счастья на стороне по мнению Тома, это было оправданно. При мысли об этом меня всякий раз охватывала лютая ярость, подобная торнадо, я была готова рвать и метать.
Ты не можешь ехать за собакой, сказала Холли, кладя руку на руку Кэти.
Она не понимала отношений людей с их питомцами. В 2013 году мы с Кэти ездили в Колорадо-Спрингс после наводнения и спасли белого пушистого щенка. Это и был Арахис. Увидев его, облепленного грязью, с просвечивающей кожей, мы обе дрогнули. Его била дрожь, он жался к ботинку и тут увидел Кэти. Он посмотрел на нее глазами умудренного старика, и в это мгновение родилась их любовь.
Арахис рос, и их с Кэти обоюдная привязанность становилась все крепче, а Том изыскивал способы эксплуатировать эту любовь. В спасательной экспедиции он не участвовал, хотя к тому времени они с Кэти были женаты уже шесть лет. А два года спустя, когда шел развод, Том, у которого были деньги и время, устроил из-за Арахиса настоящую битву, так что Кэти унесла ноги от них обоих. Когда в прошлом году Том и Мисти перебрались на другое побережье, мне казалось, что Кэти никогда не оправится от печали.