Итальянский фронт. Рим, 6-го августа. Сообщение итальянской Главной квартиры: На всем фронте происходили артиллерийские бои; наша артиллерия проявляла особенно энергичную деятельность в верхней части долины Феллы, где ее огнем было повреждено железнодорожное полотно.
Балканский фронт. Солун, 5-го августа. Вчера неприятельские аэропланы бомбардировали Верткоп, при чем несколько греков были убиты и ранены».
Клубок всех событий на фронте в конце летаначале осени 1916 года, завязывался вокруг Румынии, которая 27 августа объявила войну Австро-Венгрии. Русские войска, с трудом преодолевая укрепленные горные позиции австрийцев, с потерями продвигались в Карпатах.
Румынское наступление и его провал всей тяжестью легли на Россию и заставили ее оттянуть большую часть своих сил на второстепенное направление. В очередной раз русские солдаты своей кровью оплачивали политические маневры стран Антанты.
Вахты сменялись вахтами. Переходы КуйвастоРогекюль, Роге-кюльРевель, РевельЛапвик, ЛапвикРогекюль, чередовались, как в калейдоскопе. Боевая работа заслоняла собой все воспоминания мичмана Садовинского о береговых делах в Гельсингфорсе, и они уходили в память все глубже и глубже. Но одно чрезвычайное происшествие, случившееся 16 августа, на переходе «Расторопного» из Лапвика в Рогекюль, неожиданно, позволило мичману Садовинскому оставаться в Гельсингфорсе в течение последующих 16 дней, и вновь видеть Ирину.
В 10 ч 25 мин миноносец «Расторопный», на пути из Лапвика в Рогекюль разошелся контр-курсами со сторожевым судном «Ворон». В 12 ч вахтенный офицер доложил командиру, находящемуся на мостике, что наступает время прохождения поворотного буя с Растхольмского створа на Хестхальский створ НуккеВормского фарватера. Что произошло дальшее, какие решения принимал командир миноносца, особенности метеоусловий ветер, видимость, волнение, как маневрировал встречный угольный транспорт, теперь уже сложно установить, но в вахтенном журнале «Расторопного» 16 августа 1916 года, сделана следующая лаконичная запись:
12:02. У поворотного буя с Растхольмского створа на Хестхальский створ НуккеВормского фарватера столкнулись с угольным транспортом «Мыслете».
Столкновение не имело серьезных последствий, через полтора часа миноносец «Расторопный» вошел в гавань Рогекюль и ошвартовался к эскадренному миноносцу «Деятельный».
И еще, этот день запомнился мичману Б.Садовинскому тем, что, как было записано в вахтенном журнале:
Сего числа, прибыл на миноносец из штаба Командующего Флотом мичман Михаил Михайлович Воронин.
За время службы на «Расторопном» они крепко сдружатся.
Накануне командир запросил разрешение командования Минной дивизии на переход в Гельсингфорс, для постановки миноносца на заводской слип, с целью осмотра подводной части корпуса после столкновения с угольным транспортом. 17 августа разрешение было получено, и эсминец «Расторопный» в 12 ч 22 мин ошвартовался у пристани судоремонтного завода «Усберг» в Гельсингфорсе.
На следующий день, после того как сторожевое судно «Кондор» освободило судоподъемную тележку, миноносец отошел от пристани и в 11ч 30 мин начал входить на тележку. В 15 ч 15 мин корабль вошел на тележку, и завод приступил к ремонтным работам, которые предполагалось закончить до 1 сентября.
На период ремонта миноносца, мичману Б.А.Садовинскому был предоставлен отпуск сроком на 10 суток, с 22 по 31 августа включительно. Он получил распоряжение передать, по приезду в Петроград, пакет с бумагами «под шпиц» Адмиралтейства, а все оставшееся время было в его полном распоряжении.
Позвонив по телефону Ирине и рассказав ей о неожиданно полученном отпуске, Бруно с удивлением и радостью для себя, услышал в ответ:
Я так рада, Бруно! Мы вместе поедем в Петроград. Целыми днями будем вместе. Будем гулять по берегам Невы и Стрелке Васильевского острова.
Документального подтверждения предоставления отпуска Б.А.Садовинскому и его поездке в Петроград, в конце августа 1916 года, в документах Минной дивизии, находящихся в РГАВМФ мной не обнаружено, но факты говорят о следующем: в течение январямарта 1916 года в Морском корпусе ему отпуск не предоставлялся. С прибытием в апреле на Минную дивизию, на миноносец «Разящий», и до конца июля, когда он был назначен на эсминец «Расторопный», в отпуске Садовинский не был. Об этом свидетельствуют регулярные подписи мичмана в вахтенном журнале «Разящего». С начала августа и по 21 августа включительно, мичман Б.Садовинский регулярно расписывается в вахтенном журнале «Расторопного». Затем подписи отсутствуют, и с 1 сентября, регулярные подписи мичмана Б.Садовинского возобновляются.
В ежедневном рапорте вахтенного офицера командиру миноносца, в пункте «Число больных офицеров» за период с 22 по 31 августа стоят нули, значит, мичман Б.Садовинский отсутствовать по болезни в этот период не мог. Командировки флотских офицеров в Петроград практиковались, но срок их не превышал 35 суток. Отсутствие на корабле мичмана Садовинского в течение 10 суток совпадает с длительностью предоставления отпуска флотским офицерам в военное время. Отдыхать в Гельсингфорсе, конечно можно было остаться, но отсутствие своего жилья, и достаточно однообразные развлечения молодых флотских офицеров в гарнизоне, делали поездку для отдыха в Петроград предпочтительнее.
Пульмановский вагон мягко нес их мимо больших и маленьких озер, мимо густых лесных массивов и небольших опушек. Вдали мелькали опрятные финские хутора, и аккуратно обработанные поля. Бруно и Ирина болтали о чем-то незначительном и, как дети, радовались путешествию. Петроград встретил мокрыми от дождя мостовыми, свежим ветром и усеянным обрывками облаков небом. От вокзала они взяли извозчика. Исаакиевский собор поблескивал мокрым от недавнего дождя куполом, шпиль Адмиралтейства вонзался в небо острой золотой иглой. На первый взгляд казалось, что все как всегда.
Но война наложила свой отпечаток на город, не только сменивший имя, и сбросивший вниз тевтонских рыцарей с их конями со здания бывшего германского посольства. В Петрограде уже не было того бесшабашного, довоенного столичного веселья. В городе не много было семей, где бы не оплакивали погибшего сына, отца, брата. На Невском проспекте то тут, то там мелькали солдатские фронтовые шинели, проезжали не шикарные авто, а крытые брезентом военные грузовики, и афишные тумбы пестрели не афишами театральных премьер, а призывами помощи фронту, раненным и увечным. Но Петроград по прежнему оставался столицей империи, а Нева душой города. Ее водная гладь оживляла гранитные набережные, наполняла воздух и душу свежестью. Бруно и Ирина остановились на Стрелке Васильевского острова. Необъятная ширь Невы в этом месте поражала и радовала глаз одновременно. Железная воля императора Петра воздвигнувшего этот город, воплощенная в металл пушек Петропавловской крепости, в узор мостов и решеток набережных рек и каналов, в звон колоколов многочисленных храмов, предстала перед ними воплощенная в этом великолепном граде
Это были самые чудесные и счастливые дни в жизни мичмана Бруно Садовинского. Что ждет их с Ириной впереди? Сильный человек, всегда надеется на лучшее.
1 сентября, сразу после прибытия из отпуска, мичман Б.А.Садовинский представился новому командиру «Расторопного» старшему лейтенанту А.И.Баласу. Капитан 2 ранга В.В.Селитренников покинул «Расторопный», и старший лейтенант Балас был назначен приказом начальника Минной дивизии 787 временно командующим эсминцем с 27 августа 1916 года.