Он сказал, что это работа профессионала, возможно маньяка, написал вот на этой салфеточке сумму и сказал, что поможет. кривая ухмылка исказила мое лицо.
Ты ему не веришь?
Я его первый раз в жизни видел, как я ему могу верить. Но он пришел от серьезного человека и выбора то особого нет, не на Борисова же рассчитывать, он тут звонил кстати.
Ты не перезвонил ему?
Пока нет. Надо деньги в банке снять, столько сколько Ганецкий написал за 1 день не снять. Сейчас перезвоню Борисову.
Я достал телефон и кликнул по пропущенному. Борисов взял сразу, будто ждал моего звонка. Хотя такие хмыри как он часто сразу берут трубку, будто это их кармическая задача и они ей свято следуют. Из короткого монолога Борисова, я понял, что он хочет видеть меня сегодня в отделении. Я сказал, что буду через пару часов.
Мне кажется, он взял меня в оборот. Этот Ганецкий намекнул тоже, что не стоит доверять Борисову и нужно купить новую симку на рынке.
Каков план? Ах, да, я сегодня все-таки ездила в университет, Борисов уже был там вчера и опрашивал студентов, знавших Аню, искал врагов, конфликты, грязь и разврат. Не знаю, нашел или нет, но с кем я говорила, никто о таком не слышал в жизни Ани. Во двор к Ане не успела, давай вечером съездим, поговорим с людьми, как раз люди с работы пойдут домой.
Сейчас поеду на рынок за сим картой, потом в банк, потом к Борисову. Потом поедем посмотрим, что там у дома Ани.
Я допил пиво, оделся и пошел в уборную. Уборная была за баром, что тоже было весьма похабно, проводя аналогии с храмом. Я помочился в тесной грязной кабинке. Почему-то в любом пабе уборные грязные, видимо так заложено мирозданием. Я наклонился над потрескавшейся раковиной и умылся холодной водой. Пивной туман отступил, мысли прояснились. Бумажных полотенец предусмотрено не было. Я вышел в зал, где меня уже ждала одетая Лиза. Уходя, я почувствовал на себе пристальный взгляд, обернулся, на меня смотрел бармен, неспешно протирая пивной бокал маленьким полотенцем.
На улице расходилось ненастье, дождь набрал силу и барабанил по тротуару, создавал лужи и ручьи, впадающие в ливневую канализацию, забитую желтой листвой. Мы прошли вдоль дома и свернули в небольшой переулок, где нас дожидалась Лизина машина, работающая на холостом ходу, создавая внутри теплый уют. Ветер успел накидать на лобовое стекло листву. Мы сели в салон уже ставшее привычным удобное кожаное сиденье, приятные ароматы, ощущение уверенности.
Выехав из переулка, мы направились на один из крупных рынков, где рассчитывали повысить нашу анонимность. Для конспирации мы запарковались во дворах, а до рынка дошли пешком. В огромном павильоне бойко шла торговля, тут можно было купить все и свежее мясо, и жирный сыр без заменителей, орехи макадамия, чурчхеллу, одежду и мобильные телефоны на любой вкус. Мы подошли к ларьку, витрины которого были заставлены бушными телефонами и рекламой сотовых операторов. Толстый азербайджанец в полосатом свитере и распахнутой кожаной куртке сразу нами заинтересовался, вышел из ларька и опершись о створку двери стал наблюдать за нашим выбором.
Спрашивайте, говорите, все покажу расскажу, лучше телефоны, лучшие цены, сразу подключим симку, все сделаю! продекламировал он.
Я выбрал смартфон актуальной модели по демократичной цене, Лиза выбрала дорогой айфон. Мы сделали вид, что нас в первую очередь интересовали смартфоны, а не подключение, что бы не вызвать подозрения продавца.
Азербайджанец понял, что на нас можно заработаь по максимуму и стал предлагать чехлы, стекла на экран и конечно же супервыгодные тарифы.
Я бы взял сим карту, но паспорт не брал, мне только телефон. лицемерно изрек я.
Вай, ну какие проблемы, дорогой, какой паспорт, у меня же не таможня. Говори имя фамилия адрес, я все оформлю! воскликнул торговец.
Я продиктовал чужие данные и адрес на другом конце Москвы. С Лизой сцена повторилась, и она тоже получила сим карту ультравыгодного тарифа на подставные данные. Каждый был доволен торговец сделал комбо продажу, закрыл ларек и пошел видимо отмечать со своими друзьями удачный день. Мы же получили некую анонимность.
После этого мы заехали в банк, я забрал нужную сумму. После этого мы поехали в сторону отделения Борисова. Все манипуляции заняли достаточно времени и к Борисову мы поехали после шести вечера по вечерним пробка, осложнявшимся проливным дождем, в который никто не хотел куда-либо торопиться, ехать быстрее или проворнее. Мгла постепенно накрывала город, туман и испарения снижали видимость, огни фонарей и свет окон размывались. Пока мы ехали, я отправил слово Церковь на номер Ганецкого. У белых фигур на поле вышел свой слон, но пока не было ясно, по черным или белым клеткам он будет ходить.
Глава 6
10 октября
Аня не знала, сколько провела времени в камере и сменился ли день. Ей принесли поднос с едой бутылка воды и сэндвичи с лососем. Внизу двери открылось окошко, туда некто протолкнул поднос и тут же его закрыл. Аня пыталась кричать, пока окошко было открыто, но по ту сторону металлической двери была тишина. Лампочка в камере не выключалась, камера рутинно фиксировала то, что происходит. Вероятно, те, кто ее похитили, специально хотели, чтобы она знала, что за ней непрерывно наблюдают, поэтому установили камеру с красным индикатором записи, что давило морально. Она пока не стала притрагиваться к еде, а решила обследовать камеру. Стены были оштукатурены и покрашены, и на первый взгляд не содержали какой-то информации или отметин. Она осмотрела откидные нары и в темном углу под ними увидела нечто отличающееся от стены. Она пригляделась и увидела семь нацарапанных черточек, перечеркнутых косой чертой. Затем еще и еще. О господи, здесь кто-то был до меня и отмерял дни, недели ужаснулась Аня. Ей итак было плохо, ей казалось, что это сплошной тяжелый сон и она все никак не может проснуться. Она села на нары, обхватила колени руками, уткнулась в них лицом и заплакала. У нее была прекрасная юная жизнь, интересная учеба, мысли и мечты о будущем, о поездке в Европу летом, о отношениях, а кто-то ворвался в ее судьбу и все перечеркнул, засадив ее в мрачную камеру где-то под землей. Судя по всему, после похищения прошло достаточно времени и ей хотелось есть. Раз кого-то здесь держали неделями, то вряд ли еда отравлена, подумала она. Она открыла пластиковую бутылку и немного отпила воды. Ничего особого вода и вода, она выпила еще. Затем принялась за сэндвич, он был свежий и даже вкусный. Аня еще не знала, что и в еде, и в воде есть смесь транквилизаторов и наркотиков накопительного действия, которые начнутся проявляться со временем.
Тем временем где-то над ней в черной комнате сидели трое. На столе горела огромная черная свеча в окружении более маленьких таких же свечей. Копоть свечей уходила вверх и обвивала подвешенный на цепи черный перевернутый крест над свечами. На столе лежала карта, подобная игральной, только значительно большего размера, старая и потертая по краям, на которой в средневековой технике был изображен козлоголовый рогатый дьявол, держащий лапами цепи, к которым были прикованы бесы с рогами. Над дьяволом была начертана римская цифра XV. Рядом, веером была разложена колода таких же карт, только рубашкой вверх, на которой был изображен причудливый орнамент из могил, крестов, скелетов и страшных рожь. Все трое сидели в черных балахонах, с надвинутыми на глаза капюшонами, будто средневековые монахи.
Начинай, Скорпион, сказал толстяк, который звался Сискст, мужчине неопределённого возраста. Тот молча кивнул.