Вечный завал! сидя за рабочим столом, причитала я.
Сортируя карты вызовов в соответствующие папки, я заинтересовалась, не виденными мною ранее, многочисленными опросниками, созданными на одно и то же имя.
Кто такой Эмиль Маркони? тщетно напрягала я память, силясь вспомнить что-то такое, что впопыхах могла забыть. Но на ум не приходило вообще ничего я действительно не знала человека с таким именем.
«Как все это оказалось на моем столе?»
Катрин, зайди, задумчиво пробормотала я в трубку служебного телефона.
Я всегда была в курсе того, что творится в моем кабинете, ведь без меня никто в него не входил, но этих документов я ни разу не видела, и этот факт наводил на раздумья.
В дверях возникла длинноногая и фигуристая секретарша шефа.
Что это за документы? помахав кипой бумаг, спросила я, глядя ей прямо в глаза. Она подошла ближе, и шустро просмотрев парочку листов, произнесла:
Не знаю, мадмуазель.
Кто их принес? Кто был в моем кабинете? настаивала я.
Я не заметила, мадмуазель, опустив голову, ответила та.
Как не заметила? Мой кабинет был на замке!
Я не видела, чтобы к вам кто-либо заходил, испуганно пробормотала она.
Так, хорошо, я понемногу выходила из себя, Среди наших сотрудников есть некто, по имени Эмиль?
Она нахмурила аккуратные брови и сделала губки трубочкой. Так и хотелось ее растормошить и прикрикнуть, что она не у босса в кабинете. В конце концов она проговорила:
Нет. Даже среди новеньких такого имени я не встречала.
Понимая, что продолжать бессмысленно, я отпустила ее, и снова принялась рассматривать документы, в поисках контактных номеров.
Не успела я и строчки прочитать, зазвонил телефон. Я взглянула на часы 10:02.
***
В 13:30 я положила трубку и перевела дух. Такого количества звонивших не было уже давно. Двадцать три вызова из них восемь суицидального характера. Я была вымотана и не могла отдышаться.
Откинувшись в кресле, мне представилось как, должно быть, сейчас хорошо на улице: свежий воздух, теплое солнце и голубое небо.
Но мои мысли снова были прерваны.
Линия жизни, Алана. Слушаю. Что у вас произошло? ответила я на очередной звонок.
Алана, это я.
Простите? нахмурилась я, потирая переносицу от усталости.
Мне на рабочий телефон близкие люди никогда не звонили, да и была у меня только мама. Поэтому я даже не задумалась, что это мог быть кто-то свой.
Мы с Вами разговаривали неделю назад в последний раз, я молчала, выжидая продолжения, Ну, о смерти
Ах, да! почесав бровь мизинцем, еле слышно ответила я, приготовившись к тяжелому разговору.
«Должно быть, все-таки ему открыли доступ»
Что вас беспокоит на этот раз, мисье?
Эмиль, представился он.
Эмиль? всполошилась я, и рука скользнула к папке с документами на краю стола. Взяв бумаги, обомлела.
Имя «Эмиль» вообще нигде не фигурировало! Они все были на мое имя! А самое удивительное, я могла точно сказать, кто и когда мне их принес это были мои документы!
«Разве могло такое показаться?! Обман зрения? Но как же так?! Ведь даже секретарша их видела!»
Я взяла себя в руки, выдохнула и вернулась к ожидающему на проводе клиенту.
Как вы, мисье?
Алана, Вы верите, что есть другие миры? без переходов и, не утруждаясь ответить на мой вопрос, начал он.
Какие, например?
А какие знаете Вы? Но только не сказочные, а действительно существующие?
Его голос был напряжен. Мне показалось глупым так серьезно интересоваться тем, чего на самом деле нет в реальности.
Зачем Вам мое мнение? устало ответила я.
У меня совершенно не было настроя на интеллектуально пустые беседы.
Ответь, пожалуйста.
С этим клиентом общение переходило все грани, я чувствовала себя куклой в его руках, но при этом знала, что он нуждается во мне. Я была почти уверена в том, что у него обостренная шизофрения все разговоры сводились к невозможности и неустроенности этого мира, а тело, по его словам, стремилось в иной мир. Он утверждал, что точно знает дату своей смерти, но это знание не зависит от болезни.
Он был на обследовании, прошел всех врачей, в его диагнозах не обнаружилось ничего серьезного, но он продолжал утверждать, что скоро умрет. И самое интересное, психологическая экспертиза поставила неоспоримый диагноз здоров.
Обо всем этом поведал мне он сам, в течение предыдущего месяца. Для меня уже стали привычными постоянные разговоры с ним и признаюсь, что логики в его словах практически не было, но поглощающий и непреодолимый профессиональный интерес я так и не научилась скрывать. Он знал это. И пользовался.
Так, ладно, выдохнула я, Играем по Вашим правилам и пусть это не профессионально с моей стороны. В моих представлениях, помимо реального мира, в котором я живу, существует еще два: один из них Мир Морфея иначе Мир Грез или просто Сны. Второй Фантазия моя личная фантазия, представления и воображение.
Не плохо! пропел он и чуть тише добавил, Для обычного человека.
Что, простите? уже почти не воспринимая всерьез его слова, переспросила я, давая ему возможность исправиться.
Я говорю, что у Вас радикальные взгляды и суждения.
А какие суждения и взгляды у Вас? передала ему пас.
Я просто верю.
Во что же?
Во все, что вижу. Я знаю: кто я, кто Вы, кто есть каждый. Я знаю, кому принадлежу и кем ведом. Я знаю, когда умру, и кто за мной придет. Я знаю кто я. А вы?
А мне просто нравится жить в неведении, откинувшись в кресле, выдохнула я и прикрыла глаза.
Возможно, Вы правы, Алана. Но как изменилась бы ваша жизнь, знай Вы, когда умрете?
Не знаю и просто счастлива. Мысль о смерти всегда пугает сильнее, чем сама смерть, даже не задумываясь, отчеканила я.
Он выдержал паузу.
Скажите, существует ли хоть минимальная возможность услышать ваш голос не в трубке телефона, а в настоящей жизни?
Прошу простить, но это предложение переходит рамки дозволенного. Наши разговоры записываются, и я не хотела бы, чтоб у меня были проблемы.
На протяжении месяца Вы единственный человек в ЭТОМ он сделал ударение на слове, мире, кто разделял со мной мои мысли! не унимался он, Не отказывайтесь! Я не причиню Вам вреда. Обещаю.
Я думала, что ослышалась он предлагал мне встречу с глазу на глаз. Мое тело напряглось, и я, выпрямившись в кресле, нервно сглотнула. После всех моих насмешливых мыслей о его нормальности и нелепости высказываний, я неуверенно прошептала:
Я не Не думаю как будто кроме отрицательного ответа могло быть другое решение этого вопроса. Не могу понять, почему мой голос дрогнул, а сказать твердое «нет» не повернулся язык.
Вошел Эдмон. Я сразу пришла в себя, будто пробудившись от дурманящего сна, и проговорила в трубку:
Простите, это невозможно.
Я позвоню Вам завтра, уловив мое настроение и невозможность продолжать разговор, закончил он, Надеюсь, Вы измените свое решение. Всего хорошего.
Я положила трубку и наигранно повседневно выдохнула, вымученно улыбнувшись собеседнику. Эдмон присел на край стола и пригладил мой выбившийся непослушный локон, заправив его за ухо.
Устала? спросил он, но взгляд его странно блуждал по кабинету, пока и вовсе не остановился на стуле напротив меня.
Можно вопросом на вопрос? глядя на его лицо, произнесла я.
Он улыбнулся в ответ.
Ролан не рассказывал тебе, открывали ли заблокированному парню доступ на мою линию?
Какому парню?! задумался он, наконец оторвав взгляд от стула и направив его на меня, Ах, это Нет, ничего не говорил. Все звонки проходят через Рауля, у него и спроси.
Я вскочила и направилась к Раулю, бросив только:
Сейчас вернусь, ставь чайник.
Глава 2. Его зовут Эмиль
По дороге обдумывала, что именно заставило меня усомниться в вопросе встречи с этим ненормальным типом:
«Неужели способна была сказать да!? Как вообще могло в голову прийти такое?!» стуча каблуками по серой плитке, злилась я.