Клим подходит к лесу, испрашивает у духов-хранителей лесных тайн позволения войти в их владения. Дождавшись знака одобрения, Клим пересекает незримую заповедную грань, за которой живёт по своим непонятным для чужаков обычаям и правилам лесной мир. Здесь всё иное. Войдя сюда, Клим и сам становится другим, будто бесплотный обруч обхватил его голову и изменил его сознание, затуманив в нём то, что неприемлемо для пребывания в мире этого леса.
Зачем пожаловал, Калистрат? спрашивает у Клима лесной дух, воплотившийся в старого ворона.
Взгляд у ворона строг и грозен. Клим (а в этом сне Калистрат) держит ответ по всем правилам этикета, установленного в этом лесу. Он обращается к ворону, называя его батюшкой
Варфоломеем. Это подтверждает, что он здесь свой и знает духов леса по именам.
Иди и помни своё место, Калистрат. Не забывай: Калистрату Калистратово, а Климу Климово.
Проснувшись, Клим попытался понять значение этого сна. Он попал в детский дом, не имея никаких сведений ни о том, откуда он родом, ни о том, кем были его предки. По ощущениям этого сна, одним из его дальних предков был некий Калистрат свой человек в волшебном мире какого-то неведомого леса, имевший там что-то очень важное своё, Калистратово. И в том заповедном лесу есть нечто очень важное теперь для дальнего потомка Калистрата, для Клима, что-то особое, Климово, оберегаемое для него строгими духами леса.
Глава 2. Второй сон Клима
Следующей ночью Клим увидел новый вещий сон. Ему приснилось, что он сошёл с поезда на станции под названием, которое показалось ему очень значимым для всей его последующей судьбы. Ноги сами вывели Клима на дорогу, пролегающую вдоль дремучего леса, сами свели его с неё в степное разнотравье. Эта местность была уже знакома Климу по его предыдущему сну, будто бы ничего не изменилось в ней с давних былинных времён: всё та же тусклая зелень её трав с мелкими и блеклыми цветами, всё такие же насекомые, всё тот же терпкий запах полыни. Не было только старого слепого гусляра с проводником. Минули, ушли в небытие гуслярские времена.
Клим подходит к лесу и ему ясно вспоминается ритуал, проводившийся его давним предком по имени Калистрат, по испрашиванию у духов-хранителей лесных тайн позволения войти в их владения. Клим с точностью до мельчайших деталей воспроизводит этот древний ритуал и получает знак одобрения. За невидимой гранью, отделяющей мир леса от всего остального мира, Клим внутренне преображается.
С чем это можно сравнить?
Вероятно с тем, как преобразился бы человек, если бы, целиком погрузившись в море, он вдруг в то же мгновение стал амфибией. Но к этому следовало бы добавить ещё и то, что в том море открывался бы мир волшебства. Именно лесное волшебство мягким бесплотным обручем обхватило голову Клима и изменило его сознание, затуманив в нём всё, что неприемлемо для пребывания в мире этого леса.
И было встреча Клима с лесным духом по прозванию батюшка Варфоломей, явившимся в облике старого ворона. И было объявление этим духом строжайшего запрета на посещение в этом мире тех мест, которые не предназначены для Клима.
Дойдя до места, открытого для его посещения,.. Клим проснулся.
Проснувшись, Клим понял, что он не обретёт покоя, пока не побывает в заветном месте, оберегаемом для него духами-хранителями лесных тайн.
Перед уходом в этот манящий и неизведанный путь Клим рассказал мне как своему единственному другу о своих вещих снах и о его бесповоротном решении изведать свою судьбу через приобщение к лесным тайнам.
Больше мы с Климом не виделись.
Я искал его, но так и не нашёл.
Думаю, что он остался там, куда влекла его сама судьба, обольщая вещными снами.
Если всё так и произошло, то мне хочется верить, что Клим счастлив в волшебном мире заповедного леса.
Теперь верю
Чужая планета была пустынна, а я был на ней одинок и гол. В руке у меня был меч
из какого-то диковинного сплава. Я не понимал, каким образом я оказался в этом неизвестном мне месте в таком виде и с таким оружием. Мои недоумения стали множиться под натиском всё новых несуразностей. Они начались с того, что на горизонте, в мареве горячего воздуха, появилась узкая тёмная полоса. Она заколыхалась и двинулась на меня. Её стремительное перемещение напоминало сход с вершины горы вулканической лавы, но никаких других признаков такого подобия в этой «лаве» не виделось.
Вскоре в потоке «лавы» стали просматриваться её чёрно-рыжие ингредиенты.
«Муравьи? Какого чёрта им нужно?!!»
Муравьи приближались, разрастаясь в размерах.
«Да они огромные, как собаки! Я что для них единственная еда на этой пустынной планете?!»
Ты обязан их уничтожить! Иначе они доберутся до дворца нашей королевы! прозвучал у меня в голове суровый командирский голос.
Да пропади она пропадом, эта ваша чёртова королева вместе с её чёртовым дворцом! Я не собираюсь погибать на вашей проклятой планете под челюстями этих проклятых тварей! закричал я в ответ.
У тебя нет выбора. Если ты не будешь сражаться, то погибнешь наверняка, а если примешь бой, то получишь шанс остаться в живых, услышал я тот же голос.
«Один против этого полчища?!»
В этот же миг по обе стороны от меня встали шеренги бойцов, таких же голых, как я, и вооружённых такими же, как у меня мечами.
Битва была яростной и долгой. Когда она закончилась, я свалился на землю от чудовищной усталости и проснулся в своей постели.
Усталость во мне была немыслимой. Моё тело кровоточило от множества ран, нанесённых мощными челюстями ужасных гигантских тварей. Из моей онемевшей руки выпал меч, изготовленный из какого-то диковинного сплава.
Мысли путались.
Вчерашним вечером я лёг в свою постель и уснул.
Утром я проснулся в своей постели.
Во сне я очутился на чужой пустынной планете и вёл там бой с полчищами гигантских муравьёв.
Это был сон!
Но то, что я проснулся в своей постели разбитым непомерной усталостью, со множеством кровоточащих ран, нанесённых гигантскими муравьями, держа в руке меч, изготовленный по какой-то неземной технологии из какого-то диковинного сплава, должно иметь логическое объяснение! Однако, весь этот «сон не сон» выходит за пределы земной логики. А это значит, что, оказавшись непонятным для меня образом на какой-то чужой планете, я попал под действие её инопланетных физических законов и её же инопланетной логики.
Настало время, когда раны мои полностью залечились. Остались лишь шрамы, бугрящиеся наростами келоидной ткани. Я вновь наполнился силой, радуясь, что сумел выйти живым из боя на неведомой мне планете.
Радость была недолгой.
Уснув в своей постели, я вновь оказался на той же чужой пустынной планете и мне снова пришлось вести бой, чтобы обрести шанс на спасение от гибели в утробах осатаневших и дурных на всю голову муравьёв размером с самых крупных земных собак.
Я вновь остался живым.
А что будет в следующий раз?
В поисках разгадки этих своих выпадений из обычного сна в непонятную и кошмарную необычность я вспомнил прочитанное мною когда-то о проживающих в двух параллельных вселенных папуасах племени оолуги. В Стране Дня они живут обычной жизнью, а в Стране Теней им приходится вести сражения с ужасными чудовищами из тьмы, в том числе, с гигантскими муравьями. Раньше эта информация была оставлена мною без анализа за отсутствием индикаторных средств а анналах личного опыта. Теперь я вновь обратился к той информации, черпая её изо всех открытых источников. Прежде я этой информации не верил: слишком она ирреальна.
Теперь верю.
Сакральная сила слова
Если долго повторять какое-нибудь одно слово и вдумываться в него, то оно вдруг потеряет смысл
А. И. Куприн «Поединок»