Кровь. Повсюду была кровь.
Нет, Макс-младший не долетел до стола. И в постеле не было намеков на твердые предметы. Просто из ушей, глаз и носа одиннадцатилетнего паренька беспричинно потекли струйки горячей жидкости. Пятна безобразно расплылись на синем рисунке постельного белья.
Лина с обезображенным от ужаса лицом метнулась на кухню за салфетками.
Где-то поблизости загудел в истеричном звонке мобильный. В коридоре, вторя собрату, пискнул планшет. Даже заранее отключенный айфон Исаева тревожно завибрировал в кармане. Электроника сошла с ума в тот самый миг, как из паренька хлынули потоки.
Что за черт? задал в пустоту вопрос мужчина и сильнее прижал тело сына. Как ни был он зол на сорванца-подростка, но такого не желал никогда.
Бледный Макс что-то зашептал и начал мотать головой. Присмотревшись, Исаев понял: тот в обмороке.
Для людей из Срединного мира этот припадок был реальным, ведь Максим не играл. Он в самом деле отключился, бессвязно лепетал бессмыслицу, закатывал глаза и невпопад дергал конечностями.
Для самого же парнишки реальность исчезла, и ее место заняло нечто иное. Грезы, вымысел, далекие вселенные сплелись в беспорядочной круговерти ирреальных событий, заставили лицезреть то, чего не могло быть на Земле.
Открыв глаза в своем новом сне, Максим увидел, что все также лежит на кровати, родители недвижно сидят в ногах. Вместо вычурно-немодного потолка, который так любила мама, висит перевернутая комната. Нет, не комната, зала. Бальная зала из фильмов о гусарах, дворянских барышнях и русском царе.
Пол комнаты-спутника стал потолком и складывался из мраморных плит, подобно шахматным клеткам. Он блистал, начищенный до состояния зеркала, от сотен свечей в канделябрах. Белые колонны у стен упирались капителями в пустоту там, где когда-то висели карнизы. Арочные окна, статуи дам и воинов, розовые кусты на подоконниках все в перевернутом мире сияло совершенством и роскошью. Все, кроме человека в центре залы.
Он пугал.
И причиной этому была столь явная вещь, что бежали мурашки.
Высокий и широкоплечий, он принадлежал к расе химер. Получеловек-полуживотное; имитация разума и души в знакомом образе двуногого походила на венца природы довольно сильно, если не замечать отдельные черты.
Опасным или дружелюбным был новый гость галлюцинаций, сказать затруднился бы любой, но массивный торс и лапы с изогнутыми когтями устрашали. Хищник в военном мундире вот, кто предстал перед парнишкой.
Тряхнув головой, офицер поднял голову и посмотрел наверх. Взгляды пары встретились. Каким бы грозным ни показалась химера вначале, но Оциола понял, что на него смотрят глаза разумного создания, не мертвые и пустые, как у гиены, а живые, с озорным блеском, хитрецой.
Паника тут же отступила, уступив место любопытству и какой-то невообразимой приподнятости настроения.
А создание, тем времени, неспешно изучило черты лица дитя и, также успокоившись, расслабилось. Белая шерсть на макушке легла на место, разгладилась.
Пора, друг, пора, неожиданно проговорил зверь басом, повернулся и зашагал к выходу.
Куда?! Куда пора, ие-кыла? закричал ему вслед Максим, подскочил на постели и потянулся к офицеру с мордой обычного белого медведя. Тот, словно не услышал вопроса, хлопнул створками дверей и исчез в пустоте.
Душа Макса треснула, больно заныла. Химера, которую он впервые увидел несколько минут назад, стала вдруг такой родной. Ее сила и мощь, неизмеримая стать придала храбрости мальчику, заставила расслабиться даже сейчас, в обстановке незнакомой, абсолютно чуждой.
Почему ие-кыла? Что это? вспомнил он свои же оброненные вопросы и с тоской посмотрел на закрытую дверь. Ответить ему смог бы только один человек. Тот, которого не стало семь лет назад. Колдун, шаман и дедушка Макса, старый Асай знал все о мире духов. И белого медведя он тоже мог знать.
Парень чуял, что без помощи деда и белого медведя жизни в реальности ему не будет. Гиены, белые паразиты это лишь начало, и дело не в наркотиках, дело в нем. Что-то проснулось внутри Макса. То чего боялась Лина и чем гордился старый Оциола.
Куда ты, ие-кыла! Вернись, услышал Макс свой же голос издалека, открыл глаза, наполненные слезами и понял, что лежит на постели в полной темноте.
За окном мерцали звезды, лаяли местные псы во дворе, а в ногах, где в фантазиях сидели восковые фигуры родителей, свернувшись калачиком, спала мама. Ее посапывание навевало дрему, отчего через минуту подросток уснул.
Эта ночь была последней, когда семья принадлежала друг другу. Исаев уехал и в квартиру вернулся семейный уют, которым окружили себя двое одиноких, потерянных человека. Кроме того, эта ночь стала самой теплой для них и самой короткой.
Проснувшись с утра, Максим накинул свое одеяло на мамины плечи, доел торт именинника и, собрав в рюкзак самое необходимое, вышел из квартиры. Неслышно прикрыв за собой дверь, он начал спускаться.
Поверх футболки он накинул ветровку и натянул капюшон так, чтобы прохожие не заметили синяков под глазами. В полупустом рюкзаке гремели телефон, карандаши и альбом с набросками, в кармане побрякивали ключи и складной нож.
Центральный парк, куда держал путь подросток, оказался пуст. В шесть утра мало, кому пришло в голову выйти на прогулку, только у площадки для выгула собак бродили сонные хозяева с такими же невеселыми питомцами.
Зеленые поляны сменились хвойными зарослями. Сквозь жесткие иглы сосен проглянули яркие вкрапления цветочных клумб.
Макс спустился к пруду.
Когда дорога легла через палисадник, Оциола присел у пушистых астр, вдохнул их сладкий запах и улыбнулся. Как жаль, что наступила осень и совсем скоро зелень превратится в омертвевший мусор, который соберут в тачки и вывезут из города.
Но за осенью и зимой наступит весна, с надеждой подсказал внутренний голос.
Наступит, но не для меня, ответило внутреннему ребенку эхо поколений.
Максим встал и обошел небольшой яйцевидный пруд.
У пожелтевшего клена он снова присел, вытащил нож и стал копать. Когда острие уткнулось в корень, мальчишка отбросил металлического помощника и принялся грести из углубления влажную землю. Под корнем блеснула коробка. Вытянув ее на изумрудный ковер травы, юный путешественник снял крышку и приподнял белый сверток, прятавшийся на дне. Когда-то, лет шесть назад, они с мамой пришли сюда, чтобы спрятать от мира кусочек уродства, которое досталось мальчику при рождении, теперь же настал день принять себя полностью.
Дернув за угол, Макс развернул ткань и поднял с нее маленькую косточку. Шестой палец с левой ноги, бережно удаленный хирургами у новорожденного Максима почти одиннадцать лет назад.
Как только лучи солнца коснулись кусочка кости, поднялся ветер, и парковые фонари резко вспыхнули. Макс зажмурился, прекрасно понимая, что очнуться в Краснодаре ему уже не суждено.
От непривычной мысли глаза невольно распахнулись. НоЧто бы ни нашептывали ему голоса, Максим-младший все так же стоял перед золотистым кленом и пялился на знакомые ветки.
Неожиданно он зарычал, схватил камень с промёрзшей земли и запулил в дерево.
Лажа! Ты все врала! заорал он гневно и пригрозил дереву кулаком.
Клен, как и ожидалось, не ответил, да и отвечать маленькому каму не имело смысла. Как только тот отвел взгляд от ствола и осмотрел местность, сразу понял, что деревья никогда не врут.
3. Четыре апостола
Кам есть аватар Бога, им созданный и вдохновленный.
Через него Всевышний ведет беседу, дабы вселить в нас,
послушников и греховников,
веру в себя и в провидение.
Бойтесь бунтовать и молите о покаянии.
Милена Амбросия, кухарка и верноподданная
кесаря Филиппа XIV короля Умбрии.
«История Умбрии», том 5.
Бакша (камшун) уродился от диавола самого.
Бесноватый отрок темного племени.
Сила его, гадами скверными преумноженная,
разрубила сердце чистое и посеяла великое горе на земле.
Как погиб лучезарный Ло, так нет среди нас покоя и радости.
Не сотвори оного, было бы иначе.
За деяние прокляли предки бакшу,
и ходит с тех пор сын бесстыжего с душами многими.
И отражается в них, аки в зеркале, все зло мира.
Писание монаха древнего царства Коюн Васа Тишайшего.
Эй, шаманы, маги, экстрасенсы и подобные вам,
испытайте себя!
На мне испытайте!
Не вините, если невинного погубите.
Покажите, на что способны!
Пантелей Камриди, писатель и греческий философ XXI века,
отрывок поста о лженауках и паранормальном.