Ладно Давай аккуратно достанем твою руку из бандажа.
Тру ладони, словно хочу согреть их, хотя они и так горячие. Сажусь ближе. Бережно достаю руку из бандажа. Девушка морщится, но не воет и не плачет. Лишь яростно кусает губы, стараясь не хныкать вслух.
Я никогда в своей жизни ничего не ломала, тихо признаётся она. Не думала, что это так больно.
А я ломал. В основном руки. И частенько разбивал костяшки пальцев. В драках. Это было давно. Говорить об этом мне тоже не хочется.
Выдавив немного мази на её локоть, начинаю водить пальцами по припухшей области. Отёк уже приобрёл болезненно-фиолетовый оттенок и выглядит не очень хорошо. Вряд ли спадёт за пару суток.
Ты правша или левша? спрашиваю я, продолжая наносить мазь.
Левша, отзывается Богдана.
Да уж Не повезло.
Я справлюсь!
Поднимаю глаза к её лицу. Девчонка вскинула подбородок, пытаясь выглядеть стойкой и бесстрашной.
Для двадцатилетки ты слишком волевая, ухмыляюсь.
Вообще-то, это комплимент, и я не собирался её обижать, вот только Богдана, видимо, подумала иначе.
Говоришь так, словно тебе пятьдесят. И ты весь такой умудрённый опытом, фыркает она.
Мне тридцать, спокойно отвечаю я.
Отлично. А откуда знаешь, сколько мне?
Это несложно выяснить, отвечаю расплывчато. Можешь немного повернуть руку вот так?
В попытке добраться до внутренней стороны локтя, неуклюже надавливаю на больное место. Богдана почти подпрыгивает и, зажмурившись, шипит от боли.
Господи Неужели там просто трещина?
Чёрт Я не хотел. Прости, бормочу извиняющимся тоном. Давай закончим на этом.
Осторожно убираю её руку обратно в бандаж. Приношу стакан воды, и Богдана принимает таблетки.
Есть какие-то новости о моей сумке? интересуется она, когда я сажусь напротив неё в кресло.
Нет. Сумки нигде нет. Завтра утром в доме заменят замки и сигнализацию.
Богдана обречённо качает головой.
Во мне борются желание позвонить маме и всё рассказать и нежелание портить ей отпуск.
Звонить никому не нужно, говорю немного резче, чем хотелось.
Ведь отец наверняка сразу наберёт меня. А я не готов так часто слышать его голос.
Когда был ребёнком, папа был мне нужен. Но его не было А теперь я ненавижу в нём буквально всё.
Хорошо, не буду, девушка отводит взгляд, вновь скользит им по гостиной. Я поеду к подруге. Переночую у неё, говорит она, не глядя на меня.
Здесь есть свободная спальня, в моём голосе откуда-то появляется хрипотца. А ещё я заказал пиццу.
В «Квикли»? с улыбкой уточняет Богдана. Надеюсь, пепперони?
Гавайскую, ухмыляюсь. Но я тебя услышал. Любишь поострее, да?
Её глаза расширяются, и она громко сглатывает. А я понимаю, что мой вопрос прозвучал с неожиданным подтекстом.
Просто пепперони самая популярная мямлит девушка и вновь отводит взгляд. Гавайская тоже супер. Вообще-то, я работаю в «Квикли».
Что ж Я знаю! И всё ждал, когда она в этом признается.
И как тебе? Нормально платят?
Не очень, её губы вздрагивают в улыбке. Но мне оставляют хорошие чаевые.
Я не удивлён, пробегаю глазами по её телу.
Стройная как тростиночка. С маленькой грудью, но аппетитными бёдрами. Очень симпатичная блондиночка. На ангелочка похожа.
Полная противоположность тем, с кем обычно я сплю.
Ну так что? Ты останешься?
На пиццу? её щеки снова розовеют.
И на ночь, ещё больше вгоняю её в краску.
Если я тебя не сильно напрягу, то да, останусь. Не представляю, как смогу добраться сейчас до подруги. И не хочу, чтобы ты отвозил меня, уже поздно.
Она лепечет это всё на одном дыхании, поглядывая на меня с робостью котёнка. Я молчу и просто смотрю на неё. И мой взгляд непроизвольно продолжает скользить по её телу то вверх, то вниз. Красивое лицо, гибкая шея, небольшая грудь, стройные ножки
Богдана скрещивает ноги, положив одну на другую. Рука в бандаже прижата к рёбрам. Вторая теребит край футболки.
Как твоя рука?
Лучше, выдыхает с благодарностью. Боль уже не такая острая. Мазь подействовала. И таблетки
В домофон звонят, и я нехотя иду открывать доставщику из «Квикли». Чувствую, как Богдана заметно расслабляется, когда я перестаю смотреть на неё так пристально и выхожу из гостиной.
Глава 8
Богдана
Мы едим пиццу, и Денис время от времени интересуется, как моя рука. И я понимаю, что, несмотря на всю странность ситуации, мне приятно его внимание. Но в той же степени мне неловко находиться здесь, в его квартире, с ним наедине.
Особенно неловко было тогда, когда он наносил мазь. Его пальцы буквально обжигали кожу. И то, как он смотрел на меня, время от времени пробегая взглядом по фигуре заставляло невольно ёрзать от смущения.
За свои двадцать лет ни разу в жизни я не была в такой неловкой ситуации. С малознакомым мужчиной в его квартире Да ещё и на ночь осталась!
Да уж, Богдана Влипла так влипла!
Мы переходим на кухню, и Денис заваривает чай. В отличие от мрачной гостиной в стиле лофт, здесь очень светло и современно. И здесь мне даже как-то спокойнее.
Будущий дизайнер интерьеров во мне впитывает буквально каждую деталь этой кухни. Начиная с роскошного стола со стеклянной столешницей и заканчивая ручками на дорогущем гарнитуре.
Значит, зарплата маленькая, ухмыльнувшись, бросает Денис, вручая мне чашку.
Эм Что? не сразу понимаю, о чём речь.
В «Квикли», поясняет он.
Всё-таки решил вернуться к этой теме, хотя минуту назад мы говорили о том, что утром нужно ехать в банк, чтобы восстановить мою карточку.
Насколько маленькая? продолжает допрос Исаев.
Я работаю по субботам и воскресеньям полный день, иногда по средам, но в вечернее время, начинаю юлить. Наверное, поэтому у меня мало получается.
Сколько, Богдана? Сколько?
Кажется, Денис начинает раздражаться, а я совсем этого не хотела. Молчу, опустив взгляд на чашку, которую держу в руке.
Мне позвонить бухгалтеру? спрашивает Исаев совершенно серьёзным тоном, и я поднимаю на него взгляд.
Шесть тысяч Примерно, отвечаю, тут же смутившись ещё больше.
Странная ночь Я вроде как жалуюсь начальнику, который, ко всему прочему, ещё и мой брат. Сводный.
Негусто, качает головой Исаев. Но теперь тебе работать необязательно. Владимир Сергеевич уладит твои финансовые трудности.
И говорит Денис таким тоном, словно я уже нахожусь на содержании его отца.
А мне не нужно, чтобы он что-то там улаживал! выпаливаю я, стукнув чашкой по стеклянной поверхности стола. Я учусь на дизайнера! Иногда нахожу подработку в интернете. Недавно у меня был небольшой заказ, я создавала проект для одной квартиры. Почти такой же большой, как твоя, обвожу взглядом кухню.
Это похвально, сестрёнка. Мой отец и с работой тебе поможет, вновь ухмыляется Исаев.
Он назвал меня сестрёнкой?
Почему из его уст это звучит как-то пошло?
Послушай, я делаю глубокий вдох и выдох, я не знаю, почему у тебя такие отношения с отцом. И это не моё дело. Но всё же ты был к нему слишком строг тогда, на свадьбе и
Ты права! перебивает меня Денис. Это не твоё дело!
Он резко встаёт со стула, подходит к раковине, выплёскивает в неё остатки чая и разворачивается ко мне лицом.
Пойдём, я покажу тебе, где ты будешь спать этой ночью.
От добродушного «братика» и следа не остаётся. И теперь этот высокий крепкий парень, весь покрытый татуировками, реально пугает.
Медленно встаю, и Денис протягивает руку, чтобы забрать мою чашку. Ставит её в раковину, шагает прочь из кухни, а я тороплюсь за ним. Мы проходим по широкому коридору до самого конца. Здесь две двери, расположенные напротив друг друга. Исаев открывает ту, что слева, и пропускает меня вперёд. Я быстро захожу в комнату и сразу вижу огромную кровать в центре. И больше ничего. Ни шкафа, ни тумбочки. Только кровать. Эта спальня такая же мрачная, как и гостиная. Кроваво-красная подсветка тоже присутствует, только она не в потолке, а в стенах.