Нынче намечается праздник! с добродушным выражением мордочки, он отдал ей ярко-желтый листок с флажками, лентами и драконьим черепом.
Рассмотрев рекламу, Эрс взглянула на мальчишку, поинтересовавшись:
Что за праздник?
Праздник? А вы не знаете? кажется, мысль от том, чтобы кому-то рассказать о празднике, приводила его в восторг. Он подскочил с места, вскинув черные лапы. Это праздник времен! Двадцать лет тому назад, благородный рыцарь Чарльз храбро направился к дракону в пещеру, чтобы убить его! он сделал выпад в сторону невидимого врага, атакуя его воображаемым оружием. Дракон этот нападал на стада и уносил в пещеру весь скот. Вот король и искал рыцаря, который с ним справиться, и отважный Чарльз пришел в пещеру к дракону и провозгласив: «Сейчас ты умрешь!», убил его!
И почему же на листочке изображен драконий череп? Эрс знала ответ, точнее, догадывалась, но решила позволить мальчишке-коту пояснить, что он с удовольствием и сделал.
Череп дракона это трофей, принесенный рыцарем Чарльзом королю. Настоящий череп до сих пор сохранен, но на ярмарках при празднике, на вершину праздничного колеса с лентами, он указал черной лапкой на балку с колесом над ними. От колеса вились ленты. всегда ставят самодельный череп.
Интересно, а откуда ты все это знаешь?
Сэр Мартианас, сын графа Валле, искал работников на мероприятие, и я случайно попался ему. Вообще, это работа для взрослых и там было много Сертан и Кейвов, но я ошибся и делать нечего. Папа уехал давно куда-то, работать за хорошую плату, забрал с собой сестру и с тех пор от него приходят только мешочки со златом. Нам очень тяжело устроиться, но мама нашла себе работу, вот и я решил ей помочь. Черных котов часто не берут на работу, но Мартианас думал, я умею готовить. Не вышло, тогда он передал меня своему менее «высокопоставленному» другу. Он дал мне листовки, быстро рассказал о празднике и поставил на площади. Еще приставил ко мне слугу, он был где-то здесь, мальчишка осмотрелся. Следит за работой, ему за это платят. Тут много прохожих и никого не интересует праздник! он показал на толпы людей и тут же замер, подняв жёлтые глаза наверх. В окне дома через стекло, человек-кот, в шелковой, яркой одежде, погрозил ему лапой, сжатой в кулак. Мальчик-кот что-то промямлил и обернувшись к, рассматривающей окно, Эрс, попрощался, отбежав от колеса с лентами, вновь восклицая в толпе и протягивая листовки.
Эрс снова взглянула в опустевшее окно и никого не обнаружив, опустила взгляд на листовку в руке. Она раскрыла котомку и сложила туда листочек, продолжая ожидать. Ей казалось, она ожидает уже вечность и встряхнув висящую на плече котомку, решилась на отчаянный поступок.
Пойдем-ка мы к Шарафу. Когда-то Фоська рассказывала, как пройти к нему, она посмотрела на проходы между домов и перехватив котомку, направилась в оттененный переулок.
Переулки пересекались узкими перекрестками, проходы становились все уже, а то и вовсе были настолько узкими, что приходилось просачиваться. Солнечный свет медленно угасал за самодельными лестницами и досками на крышах и между окон, рядом стоящих домов. С тенями наплывала и грязь на улицы. У стен выброшен мусор в изорванных, тканевых пакетах. Позвякивали бутылки, в темноте, стены домов рыдали трещинами, роняли камни и кирпичи на заваленные улицы. Выбитые окна первых этажей. Через них еле видны дыры в полах, заполненные хламом, над которым роились мухи. Изредка, в переулках встречались Сертане, лежащие на земле и укрывающиеся остатками от пакетов с мусором. Встречались и Кейвы со сломанными лапами. Они поднимали тусклые глаза, бросая на нее отсутствующий взгляд и снова брели по переулку, прихрамывая и глядя на грязный пол.
Вдали виднелись тусклые пятна. Одежда, развешенная на веревках: рубахи, брюки, юбки, полу-порванные платья. Чаще встречались Сертаны. В разбитом окне Сертанка, держа ребенка на руках, шуршала самодельной игрушкой-мешочком из обрывков тканей. Взяв в лапы мешочек, он потянул его к мордочке и схватил голыми деснами. Ткань разорвалась, оставив голые нитки, а сушеный горох со стуком повалился на прогнивший пол. Покачав мордой, женщина-ящерица, потянулась за горошинами и увидев Эрс, прижала к себе ребенка, поднялась со стула и спряталась в тени. В темноте виднелись только два золотистых, словно сияющих, глаза. Эрс отступила. Может она уже окончательно заблудилась в переулке? Сколько она прошла от входа, но так и не нашла Шарафа. Это был ее жалкий шанс попросить помощи. Чуть вытянув руку, отчего Сертанка спряталась в тени стен еще чуть дальше, она решила спросить:
Извините.
Женщина не вышла из тени, недоверчиво взглянув на нее.
Вы случайно не знаете, где живет Шараф?
Она молчала, оставшись в тени. Ребенок на руках молчал, словно подменили куклой.
Понимаете, я ищу друга, у него еще голубая мордочка и зеленые глаза. Думаю, он выделяется из здешней толпы, вот и подумала, что вы его видели.
Молчание.
Не замечали?
Тишина.
Что же, Эрс отшагнула от разбитого окна. ничего, спасибо, что выслушали, и продолжила свой путь, пока не заметила движение. Сертанка вышла из-за угла и тени набросились на худую морду. Кожа натягивалась на кости, как ткань на булыжник. Сухой рукой она показала на проход, уходящий вправо.
Там, и скрылась в тенях, уходя прочь.
Мрачный переулок продолжался даже за поворотом. Нити с развешанной одеждой сопровождали ее всю дорогу, являясь чем-то вроде местных, длинных флажков. Как на площади, они выполняли одинаковые функции: украшали и придавали частичку уюта окружению.
Рядом откликались в старых домах детский смех.
Подошди!
Догоняй!
Из подворотни выскочили два босоногих, маленьких Сертана. Мальчик, похожий на исполинскую ящерицу, с отломанным кончиком хвоста и девочка эублефар с двумя хвостами. У обоих по корзинке, топорщащихся соломинками. Маленькая Сертанка в платье начертила лапой на земле черту.
Так на счет три.
Эрс отошла к стене, чтобы не мешать. Сертаны встали на линию и когда прозвучала заветная «три», перехватили корзины и сиганули к стенам, уложенным мусором. Звенели стеклянные бутылки, одна за другой падая в корзину. Они рылись в мусорных мешках, пачкая лапы, как если бы, в поисках рождественских подарков, залезли под елку. С сочувствием взглянув на детей. Эрс отошла от стены, продолжая путь, переходя через вырытую в земле черту, засыпая ее обувкой.
Вырисовывался дом с деревянными подпорками, совершенно серый, словно камни мгновенно выцвели. Строение смешивалось по цвету с окружением и казалось, что весь переулок это один огромный дом. Эрс прошла через пустой дверной проем и шагнула на лестницу. Из квартирок с выбитыми дверями слышались ссоры и крики, чуть выше, из-за восстановленной и заплатанной двери, виднелись дети Кейвы, играющие на пыльном, каменном полу в самодельные игрушки из тряпок и стёклышек, еще выше, нужная дверь. Позвякивание посуды, тихий шорох воды. Фося говорила, что у Шарафа в квартиру «Всем вход заказан». Еле держащаяся, на петлях дверь повисла у открытого прохода. Эрс постучала в деревянные косяки.
Прости, Саркаф, но на обед вчера была овсянка и рис, помнишь? послышалось совсем близко, но звон посуды не прекратился.
Эрс, осмысливая сказанное, не решилась войти. Через некоторое время звон прекратился, и вода утихла, послышалось шуршание и шаги.
Еще рас прости, но я уше скасал, что фруктов у меня нет, в коридоре появился Шараф. Увидев девушку на пороге, он удивился и осмотревшись, завел ее в квартирку. Приведя в кухню, он обернулся к незваной гостье, прошептав: Что ты сдесь делаешь?