Встреча с Иисусом Христом буквально перевернула всю мою жизнь, которая с тех пор разделилась на «До» и «После». Первая часть о поиске истины во лжи, а вторая познание Истины в Иисусе Христе и освобождение. Теперь мой долг перед Иисусом Христом описать все именно так, как надо Ему, называя все вещи именно так, как хочет того Он, и не присваивать себе ничего, отдавая всю славу Ему. И поэтому в третьей части описаны все пророчества, которые передавал Бог.
Глава 2. Почему появилась идеология само-спасения
Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя.
(Иеремия 1:5)
ПЕРВОЕ ПРОРОЧЕСТВО:
Бог впервые пришел ко мне, когда я была подростком, это был первый пророческий сон. Я шла по дороге и слева от себя увидела море, прекрасное, умиротворенное, и было побуждение свернуть к нему, но я поняла, что мне не сюда. Далее по дороге я увидела слева от себя богатейший коттеджный поселок, все роскошью пропитано. Я прошла, взглянув лишь мельком, понимая, что мне это не надо. Я шла до тех пор, пока не увидела православный храм. Он стоял прямо на дороге, нельзя было обойти. Я вошла в него и начала молиться. Иконы Христа не видела, а вот икон святых было много. И тут я увидела, что лица на этих иконах начинают гримасничать, выглядело это безобразно и страшно. А потом церковь загорелась прямо изнутри, и я бежала оттуда. Опять оказалась на дороге, и пошла дальше, но теперь уже не одна, меня сопровождали мужчина и женщина.
Бог сказал мне: «Ты принадлежишь мне, и нам предстоит долгий путь. Тебе придется много пережить, ты будешь испытана, одиночество будет твоим уделом надолго, но запомни у этого есть своя цель. В конце ты все поймешь, и награда превысит все твои ожидания. У нас с тобой есть важное дело. Ты никогда не будешь идти одна, Я всегда буду с тобой».
Бог показал мне итог моей жизни, плод ее прямо в тот приход. Но я была еще почти ребенком, и мое внимание привлекли именно перспективы испытаний. И самое серьезное впечатление произвела на меня фраза, что я принадлежу Богу. Навеки.
И вот как это начиналось
Легче всего было пройти искушение богатством, там я прошла, не оглядываясь. Сложнее, и намного, далось искушение эмоционально-чувственной жизнью. Молодой женщине это сложно дается. Но в храм я вошла.
°°°
Разветвленная, разросшаяся вширь система «духовного развития», автор которой сатана, описывает огромнейшее количество условий, которые требуется выполнить, чтобы считаться достигшим. В основе всей системы лежит идея о само-спасении. Идея для многих привлекательна тем, что создает иллюзию, будто человек может контролировать себя и свою жизнь. Причем, все так запутано, что человеку даже и в голову не приходит, что вся эта система направлена не К Богу, а От Него.
Это стало первым, и достаточно серьезным искушением и для меня, которая с ранней молодости по собственной инициативе прибывала в христианской церкви. Первая встреча с Богом была организована Им самим. Сейчас я знаю, что Бог приходит к каждому человеку еще в детстве или юности, и предлагает идти за Ним. Со школьной экскурсией я впервые попала в храм с историей, в Киево-Печерскую Лавру, и сразу факт существования Бога стал для меня несомненным, и Его Слава, Его величественное присутствие настолько сильно впечатлили меня, что я поняла, что без Него нет, и не может быть мне никакой жизни.
С того дня в юности Бог стал целью, единственно важной, чтобы направлять на эту цель все усилия жизни. Бог навсегда. В одну секунду, и навеки.
Но случилось то, что случается с 90% всех, кто оказывается в такой ситуации: некому было научить, разъяснить, рассказать, направить. Регулярные посещения церкви не только на Богослужения, но и просто по потребности и для служения были важны, но не удовлетворяли основной потребности. Бог оставался далеким, непонятным, грозным, а суть христианства была недоступна. Зато святые, Дева Мария это понятные, и где-то близкие. Не Бог, но вроде как с ними можно поговорить, потому что в них нет этого непостижимого присутствия.
И я сейчас удивляюсь, как же мало было во всем этом самого Иисуса Христа, поскольку распятие в церкви стояло над столом, где были поминальные свечи. И поэтому как-то само собой закрепилось соотносить Иисуса Христа только с мучениями, распятием и смертью. Бог, умерший за нас. По такому только скорбеть, и не любить людей, которые сделали это с Ним. К такому с просьбами просто не получится обратиться: неловко как-то. А вот Дева Мария с ней проще, она как мама, только святая. И святые тоже проще, человечнее. И даже сама церковь называлась Церковь Николая Угодника. То есть не Христу посвященная, как и должно быть, по идее, в христианстве. А посвященная человеку, который достиг святости через Иисуса Христа. Вполне логично, что все в этой церкви в основном молились именно этому святому, считали его своим покровителем.
И интересная подмена наблюдается церквах: если Иисус Христос на иконе, то чаще всего в виде младенца на руках у Девы Марии. Так проще его воспринимать. Такая икона стояла посреди церкви, и к ней надо было прикладываться. Не тот Иисус, который выполнил свою великую миссию, был распят на кресте, умер, и воскрес, разрушив власть сатаны. А тот, еще «беспомощный», которого мама и папа спасали от Ирода, вынесшего смертный приговор всем младенцам.
Не тот, благодаря завершенной жертве которого Мария стала называться Богоматерью. Так Мария стала в моем понимании выше и важнее Иисуса. Мать, страдающая за сына. Милосердная и прощающая. И много мужчин и женщин, взрослых людей, ставших святыми. И младенец Иисус. А потом сразу распятый и умерший. И скорбь Марии.
Вот такая мешанина была в голове. Молитвы и Богослужения на церковнославянском не разъясняли ничего. От слова «совсем». Религиозный ритуал, исполненный величия, вызывающий трепет, ощущение сопричастности чему-то потрясающему, таинственному и непонятному, и вечная скорбь о себе. Не про радость все это было. Но покой, успокоение давало. Покой, происходящий от благоговения. Которое сохранялось только в церкви, но улетучивалось сразу по приходу домой.
Подростки они гордые, внутри в конфликте с миром и с собой, страдание для них притягательно, особенно по «высоким» причинам», таким, как любовь. И они еще не очень-то умеют общаться, но зато стремятся к свободе всеми силами. Поэтому подростки сами с вопросами не подойдут, особенно если бабушка-служительница смотрит грозно, и как бы даже осуждает за то, что ты такая молодая здесь толчешься. Возникали даже мысли, что то, что я подросток это какой-то непонятный грех. Хотя о грехе даже не было четкого представления.
Поэтому сама я не спрашивала, а просто была постоянно в церкви, служила. А ко мне никто не подходил, не разъяснял. Даже и в мыслях не было читать Библию тогда. Для чтения был только Псалтырь, который и покрывал, как мог, все нужды в понимании происходящего между мной и Богом.
Конечно же, понимания не было. Ведь Псалтырь написан на церковнославянском, большая часть слов непонятна, общий смысл неочевиден, но догадаться можно. Ритм успокаивает, благодать приходит, звучит как заклинание. А если еще и поют, то вообще душа летит навстречу Богу. Но только в храме. А сама идея что-то почитать, и тем более Библию, даже и в голову не приходила именно потому, что она написана совершенно непонятным языком.
Голод духовный оставался, потому что в церкви была лишь пища для эмоций. А требовалось понимание. Это создало отличные условия для врага рода человеческого, чтобы прийти и начать сначала потихоньку, а потом и погромче говорить о том, что пора идти куда-то и искать истину. То есть информацию.