Ну, так мы идем? спросил Харон.
Что, сейчас? удивился Данька.
Да. А чего ждать-то?
Так вечер уже.
Какая разница. Все равно на свалке стоит плотный туман. День или ночь, все едино хоть глаз выколи.
А как же мы ориентироваться будем.
По запаху, ответил Харон.
Данька озадачено посмотрел на Гермеса. Тот пожал плечами и произнес:
Ну, я пойду. Вы тут сами разберетесь. Ага?
И не дожидаясь ответа, Гермес быстро в развалку припустил вдоль деревни.
Я домой за харчами. Подожди меня здесь, произнес Харон.
Данька подошел к полуоткрытой двери кузницы и заглянул внутрь. Тут же на полу у входа он заметил предмет. Судя по всему, это был витраж. Искусно выполненное изображение оказалось знакомым. Мать с младенцем на руках. Данька вспомнил сон, где языки пламени пожрали женщину и дитя. Стало не по себе. Ощущение будто за ним наблюдают в эту минуту.
Данька пристально изучил рисунок. Изображение отличалось от увиденного во сне. Здесь, наяву, младенец и мадонна смотрели на зрителя испуганными взглядами, о чем-то умоляя. Во сне же мать ласково смотрела на дитя.
Нравится? прозвучал за спиной голос Харона.
Данька вздрогнул от неожиданности.
Да.
На свалке нашел. Хорошая вещь. Ну, что? Пошли?
Живое и мертвое
Со стороны поселения свалка оказалась отгороженной деревянным забором. Столбы массивные брусья, уже почерневшие от времени, не стояли на каменном фундаменте, поэтому некоторые из них подгнили и накренились.
Я тут сам себе хозяин, пояснил не без гордости Харон. Жители деревни мало уделяют внимания границам. Да и вообще они стараются сюда не соваться. Только я иногда прихожу и поправляю забор. Как-то негоже видеть туман. Чертовщина мерещится.
Данька заметил: остальная часть ограждения доски не плотно пригнаны друг другу. Сквозь щели внизу пробивалась желтая трава. Куски тумана, словно опара, свисали из прорех. Обнаружил Данька и следы ремонта. Некоторые доски уже меняли, они были более светлыми, дожди и ветер еще не успели разрушить дерево.
Попутчики шли вдоль забора по заросшей тропинке. Забор стоял справа, слева и чуть позади Деревня-На-Отшибе. Даньку волновал сейчас единственный вопрос:
А почему вы называете наш город мертвым?
Опять ты за свое?! рассердился Харон. Ты же помнишь, давеча тебе я рассказывал. Мертвый, значит, мертвый. Другого значения слову я не придавал. Не метафора это. Много раз я появлялся в твоем городе. Людей на улицах нет. Только самоходки да многоножки ползают везде и что-то вынюхивают.
Но я несколько часов назад был в Серышевске. Там кипела жизнь. Неужели
Отстань! Ничего не знаю, отрезал Харон и замолчал ненадолго. Нам сюда. И указал на большую дыру в заборе.
«Да, странное зрелище», подумал Данька, разглядывая как туман молочного цвета, словно желеобразная субстанция, медленно выплывая из прорехи, растворялся в воздухе. Сюрреалистическая картинка. Больше похоже на фантастический сон. Во сне все может быть.
Когда они подошли ближе, он почувствовал на языке знакомый сладковато-кислый привкус.
Погоди, сказал Харон и достал из мешка два респиратора. Это я тоже там нашел, произнес он, показывая в сторону свалки.
Интересно, пытаясь что-то разглядеть в тумане, сказал Данька. А как ты вещи на свалке находишь?
Опыт. Надевай.
Да вроде, нет необходимости. Запах тот еще, но потерплю.
Надень. Бывает, дымом тянет, а это хуже той кислятины, которую ты сейчас чуешь.
А дым-то откуда?
Отходы жгут.
Харон опоясался веревкой и, передав свободный конец Даньке, произнес: «Привяжи к ремню. Узел хорошо затянул? Отлично. Теперь пошли». Вожатый надел респиратор и уверенно шагнул в белое желе.
Туман обволок их со всех сторон, будто проглотил. Данька почувствовал неровную поверхность под ногами, но не смог отделаться от ощущения, что порой его сознание проваливалось в небытие. Он путал верх и низ, а очертания предметов вокруг либо были призрачными, либо отсутствовали. Куда идти сквозь неопределенность? Где лево? Где право?
Харон, ты меня слышишь?
Да, произнес тот.
У тебя есть компас?
Харон неожиданно остановился, огляделся по сторонам и, бросив короткий взгляд на Даньку, раздраженно сказал:
Не сбивай меня! Компас здесь не поможет. Есть зоны, где до черта навалено железного лома. Как только попал в это место, считай, будешь кружить долго. Я уже пробовал.
А как ты ориентируешься? забеспокоился Данька.
По запаху. Я ж тебе сказал. Это самое надежное. Ладно, хорош болтать.
И они снова двинулись в путь. Данька решил больше не задавать глупых вопросов. По запаху, значит, по запаху, но через респиратор Хотя въедливая приторная сладость, витавшая в воздухе, умудрялся проникать сквозь фильтр и оседать в гортани. И все же он не понимал, как можно именно чувствовать дорогу в этом безликом пространстве. Запах ему казался везде одинаковым, однако кузнец уверенной походкой шагал вперед, поворачивал то налево, то направо, обходил какие-то обломки, но иногда они поднимались на груды искореженного металла, хотя можно было их обойти. Данька пару раз высказал сомнения, которые Харон пресек короткой репликой: «Лучше не сворачивать, а идти по проверенному пути. Это только кажется, что вот тут удобнее и безопаснее».
Они забрались на гору пластикового лома, и вдруг кузнец остановился.
В чем дело? спросил Данька.
Чувствуешь?
Нет.
В том-то и дело. Сладковатый запах исчез.
Данька принюхался ничего. Но, сняв маску, он почувствовал, что свалка источала тошнотворное зловоние. То ли гниль, то ли тухлятина. Особый сладко-кислый душок больше не щекотал горло.
Что это может быть?
Обычно здесь запах неизменен. Перемена не к добру, в голосе Харона прозвучали ноты тревоги.
Так что
Погоди. Здесь кто-то есть.
Да кто может и тут Даньку осенило. Неприятный холодок пробежал по спине.
Это могли быть только тени.
И они появились. Семь штук. Слева. Четкие силуэты, застывшие в позах людей приготовившихся бежать. Данька впервые почувствовал, как напряжены их тела, как грудные клетки поднимаются от глубоких вдохов и выдохов. «Они живые», обожгла мысль.
Тени зашевелились, окружая людей на холме. Мертвецы двигались бесшумно. Но больше всего Даньку напугал утробный голос:
Стойте. Вы пойдете с нами.
Твою ж мать! выругался Харон, вертя головой по сторонам. Влипли!
Данька оглянулся. Теней оказалось гораздо больше. Не меньше десяти. Они словно выросли из-под земли. Отступать было некуда.
Оружие.
К черту! прошипел Харон, на них это не действует. Они мертвые.
Но я почувствовал, в них теплится жизнь. Погоди, ты с ними раньше встречался?! удивился Данька.
Да. Видел, конечно, на расстоянии. Но в этот раз они обнаглели, сволочи. Появились рядом.
Следуйте за нами, вновь приказал низкий голос, прозвучавший с натугой, будто ворочались мельничные жернова. Мы не причиним вам вреда.
Но где гарантии? спросил кузнец, переводя взгляд с одного мертвеца на другого. Он не знал к кому обращаться.
«Он что, сбрендил? Какие гарантии? Неужели не понимает, с кем имеет дело?» возмутился Данька. Однако Харону ответили.
Гарантии? прозвучал спокойный голос. Мы клянемся Великой Царицей, что вы будете жить, не зависимо от обстоятельств. И еще раз повторяем, мы не причиним вреда. Нет смысла калечить вас.
Данька спросил сам себя: «Может, они зомби?» В голове все перемешалось. Живые. Мертвые. Смазались привычные представления о мире. Смысловая ткань порвалась, обнажив абсурдность. Это не были бездумные истуканы. Их речь осмысленна. Или кто-то говорит через них? Невидимый хозяин поработил волю мертвяков и словно кукловод дергает за нитки?
Следуйте за нами. Мы приведем вас в подземный город.
Без вариантов, разочаровано прошептал кузнец. У них преимущество они мертвы.