Да какие же тут гостиницы, в нашей-то округе? Дорога тут сплошная будет идти, одни только деревеньки, да хутора. Регион у нас не богатый на такие заведения, чтобы путника приютить на ночь.
Лена обреченно взглянула на солнце, что близилось к горизонту и розовело. Представить себя в ночной дороге было не сложно, но она очень боялась уснуть за рулем.
Неужели придется заночевать в машине? оглядела она свою «Ладу», в которой никогда ранее не ночевала.
Так зачем же в машине? поставила старушка ведра на землю, у меня дом большой, несколько комнат. Ну не оставлю же я человека, попавшего в неприятность, на улице?
Неудобно как-то, ответила Лена, чувствуя, как ее захлестывает волна смущения и легкого напряжения.
Пойдем, старушка снова подняла ведра и головой зазвала Лену за собой, меня Лидия Ивановна зовут, можно просто баба Лида.
А меня Лена, ответила девушка и, удивленная такой простотой деревенских людей, пошла за старушкой, не забыв запереть машину.
Баба Лида с удовольствием рассказывала про Ульевку, про свой быт и жизнь, а Лена только и успевала усваивать такой стремительный поток информации. Запомнилось только про колхоз, в который раньше ездили всем селом, про Мишку, сына, что в город умотал, и про соседей, дядю Ваню и Гришку кузнеца безрукого.
Во дворе у бабы Лиды было много советской атрибутики, начиная от железных подков, заканчивая старым летним умывальником, который Лене приходилось видеть только в старых русских фильмах. Больше всего поразило покрывало, которым была услана скамейка. Изделие ручной работы подчеркивало любовь и уважение к русскому фольклору соблюдалась вся цветовая гамма, присуща региону, а когда-то губернии.
Мишка, сын мой, не приезжает ко мне уже много лет, теперь баба Лида погрустнела и открыла дверь в дом.
Как же так? Почему не приезжает?
А кому мы теперь нужны? Мне ведь забор некому подремонтировать, завалился набок от снегов и ветров.
Лене искренне жаль стало старушку. Она и представить не могла, какого это, остаться в старости совершенно одинокой.
В доме скрипел дощатый пол, громко тикали настенные часы и пахло ветхостью. Из кухни доносился аромат подошедшего теста. Лена даже вытаращила глаза от переполнявших ее впечатлений. Настолько атмосферно было в доме со старинной скатертью на столе, ажурным тюлем и огромным святым уголком со множеством икон. Все образы были обрамлены золотыми цветами, сверху накинуты вышитые ручники. На стене висел шерстяной пестрый ковер, каких ни в одной комиссионке днем с огнем не сыщешь. А в самом верху Лена в этот момент закрыла рот рукой Внимание! Портрет самого Леонида Ильича Брежнева. «Да здесь застыл восемьдесят второй!» пронеслось в голове девушки. От статуэтки-бюста Ленина и вовсе мурашки пробежали по спине. Он, конечно, у многих до сих пор имеется, их даже продают на сайтах по баснословным ценам. Но чтобы с таким почетом и уважением выставить его на трюмо, в прихожей, на самом видном месте!
Проигрыватель! Подлинный граммофон выпуска шестидесятых! Пока баба Лида рассказывала о своей нелегкой жизни и выкладывала в миску горячие вареники, Лена с открытым ртом разглядывала настоящий советский деревенский интерьер. Сколько же было старых книг в шкафу, а сколько необычной посуды в серванте! Да ее же на аукционе скоро продавать начнут, как раритет, а она пылится в какой-то Ульевке!
Садись Лена, вечерять пора, позвала баба Лида Лену и оторвала от своих мыслей.
У вас здесь необычно так, не могу оторваться, призналась Лена, переводя дыхание.
Да что у нас может быть необычного, в глухой забытой всеми деревне?
А где вы берете продовольствие?
Хлеб сами печем, молочные продукты покупаем у тех, кто коров держит, куры почти у всех имеются в хозяйстве, огороды выращиваем, иногда машина ездит, конфеты продает, протараторила старушка, нарезая хлеб.
Мда протянула Лена, совершенно не представляя, как можно привыкнуть к такому быту, и налетела на вареники.
Они оказались такими вкусными, что девушка будет помнить их до конца жизни. Этот старинный рецепт так и останется в Ульевке, среди добрых местных старушек.
Вскоре девушку сморил сон. Она и сама не знала, насколько устала после дороги. Дала о себе знать ссадина на лбу, головная боль и предшествующая потеря сознания. Ей бы врачу показаться, но это потом, после отпуска.
***
Проснулась Лена от разговоров на улице, за окном. Сон ее был исцеляющим, спокойным, без всяких сновидений. Из приоткрытой форточки пахло медовыми яблоками и осенним садом. Баба Лида с кем-то разговаривала возле дома. Что ж, пора благодарить старушку за хлеб, соль и ночлег и двигаться дальше. Лене пришла в голову мысль дать ей денег, но потом она вспомнила, что тратить в Ульевке их попросту негде.
Как спалось на новом месте? обрадовалась старушка, увидев Лену на крылечке.
Отлично! Наши городские диваны не сравнятся с вашей периной.
Еще бы! покачала головой баба Лида и принялась тяпать в палисаднике.
А что вы делаете? поинтересовалась Лена.
Да вот, снова отвлеклась от работы старушка, сентябрины мои с годами разрослись, а трава вокруг них еще больше. Я все полю, полю, а трава никак не уходит, растет и растет. Ох, а как же я люблю сентябрины! Мои любимые цветы, осенние. Сын сам сажал, когда в последний раз приезжал на побывку.
Тут Лену охватил легкий ужас, а потом сердце остро пронзило сочувствие и жалость к старушке. Баба Лида ведь не понимает, что совсем не полет траву, а просто прибивает тупой стороной тяпки поднявшуюся амброзию. Лена поняла, что старушка, в силу своего возраста, скорее всего, немного сходит с ума от одиночества. Девушка решила, что надо будет помочь бабе Лиде, а только потом продолжать свой путь.
Сейчас будем завтракать, я блинчики испекла, кашу сварила, сказала баба Лида, отложив тяпку.
Лене снова стало неудобно, но она согласилась. Кухни у бабы Лиды как таковой не имелось. Была веранда, где старушка стряпала еду, и прихожая, где стоял обеденный стол, старый телевизор с рогатой антенной и забавный диван с зеркальцем на основании спинки. А бархатный ковер с оленями больше всего покорил сердце Лены. Этот уютный самобытный деревенский домик навсегда останется в ее памяти.
У вас невероятно вкусные блинчики, призналась Лена, и я не буду просить рецепт, ведь знаю, что все равно такие не получатся.
Ой, а что их там готовить, воодушевленно бросила на скамейку полотенце старушка. Слушай, стакан муки.
Она рассказывала рецепт блинов, а Лена потихоньку приходила к выводу, что Ульевка ничем не хуже Туапсе, разве что моря нет. А отдыхается тут как! Да люди с моря приезжают измученные ротавирусами и пьянством, а она с самой настоящей экологически чистой деревушки вернется на Урал, кишащий заводами. Без следов усталости, посвежевшая и помолодевшая, на зависть всем коллегам. И даже не расскажет им, где, в каких местах оздоровлялась. Это, конечно, были шуточные мысли в голове у Лены. Она пообещала бабе Лиде прополоть весь палисадник, и та охотно, но с едва скрываемыми, застывшими слезинками на глазах, согласилась.
А с кем вы утром разговаривали? полюбопытствовала Лена.
С соседом, Ванькой, он же рядом со мной, и кивнула в окно, указав на соседский ветхий дом.
***
Когда Лена выполнила обещание и прополола палисадник с сентябринами, солнце уже стояло в зените. Оно припекало еще сильнее, чем вчера, что выходило за рамки нормальной погоды средней полосы России.
Посмотри, какая хорошая, хвасталась баба Лида деду Ване, когда тот, прихрамывая, подошел к ее калитке.
Лена доброжелательно поздоровалась и продолжила складывать траву в мешок. Работа разморила ее, заставила проголодаться, а баба Лида обещала вкусный обед, раздразнив с веранды запахом борща с чесноком. Тут подошел и Гришка, другой сосед. Он был помоложе, на вид лет пятидесяти. Руки у него не было одной по локоть, и когда он сказал, что потерял ее на войне, Лена тут же стала предполагать, на какой же войне он мог воевать. Скорее, в Афгане, а может и в Чеченской. Эти войны возраст накидывают людям, с толку совсем сбивают.