Он стоял, безуспешно вглядываясь во мрак и вдыхая полной грудью незнакомые запахи.
«Незнакомые запахи. Значит, были и знакомые запахи. Но какие? Нет, не могу вспомнить. Может, я сплю? Конечно, я сплю и поэтому ничего не могу понять. А потом я проснусь, и всё будет как прежде. Как прежде! А как было прежде? мозг опять отказался ответить на этот простой вопрос. Неважно, я сплю, и это мой сон. Сон не обязательно должен быть понятным. Я сплю».
В траве под ногами что-то слабо светилось. «Что это? Какая любопытная вещь!» Он нагнулся и поднял замысловато отделанный длинный предмет. Тот удобно лёг в руку, слабо вспыхнул и медленно, рывками, словно нехотя погас.
«Да это же мой посох! Как я мог не узнать его!» Ярве поудобнее перехватил посох. В листве раздался какой-то шорох, он насторожился, рука сама собой легла на рукоять меча.
«Так, хорошо, сейчас я приду в себя; наверное, я стукнулся головой, вот ничего и не помню». «Тело помнит больше, чем разум», будто чужая, возникла мысль. «Хм, где-то я это уже слышал. Ещё бы вспомнить, где? Или когда?» Теперь ему стало почему-то спокойнее. Он ждал, что последует дальше, напрягшись и сосредоточившись на своих ощущениях. Какое-то время ничего не происходило, затем раздались ещё один шорох и стон. Ярве бросился вперёд, но осторожно, как учили. Заходя со стороны, а не ломясь напролом. Он ещё отметил это обстоятельство и опять удивился: «Кто учил и когда? Хорошо, что не нужно думать об этом. Правильно, думать сейчас не нужно, нужно действовать. Лучше слушать своё тело оно-то уж точно помнит, а со всем остальным я потом разберусь. Сначала посмотреть, кто там стонет, даже если это ловушка».
Осторожно обойдя широкое развесистое дерево с колючими иголками, он с трудом рассмотрел что-то тёмное под корнями. «Что это?» Стон явно раздавался оттуда. Странные непрозрачные тени, нависая, скрывали то, что находилось внизу. Чёрные тени среди теней. Даже не тени, а сгустки какого-то тёмного вещества. Зияющие провалы кромешной шёлковой тьмы и запах: непонятный, приторный, кислый, провальный запах, вперемежку с чем-то ещё, слегка отдающим железом. Ярве интуитивно понял, что это враги, и тотчас выхватил меч. Клинок загорелся алым светом. Медленно, будто нехотя сгустки отступили перед его сиянием, и теперь он увидел, что их привлекло. «Человек!» На мшистой влажной земле лежала скрючившаяся фигура. Он ещё раз огляделся по сторонам и склонился над ней, осторожно заглянув в лицо. Кожа была неправдоподобно бледная и казалась сухой, как бумага. Губы и нос посинели. Но, несмотря на всё это, он узнал лежавшего.
«Нита!»
Мысль возникла в голове, казалось, независимо от него самого. Он знал этого человека и знал, что его зовут Нита. И всё, на этом память заканчивалась. «Ладно, потом разберёмся. Друг явно в беде, чем я могу помочь?» Он осторожно постарался осмотреть его. «Крови нет, значит, не ранен. Это уже хорошо, но судорожно сжался в комок и прижимает руки к животу. Что же с ним? Если бы я знал, чем ему помочь! Что же делать?» Сумрачные силуэты отошли недалеко, он всё ещё видел, даже, точнее, ощущал каким-то особым чувством, что они где-то здесь. Это было тягостное осознание: точно всё самое плохое, самое страшное и неприятное, что произошло с ним, было вот где-то тут, рядом. Но оно же и помогало прийти в себя.
Я вам его не отдам! выкрикнул Ярве больше самому себе, совершенно не думая, могут ли эти существа его слышать и тем более понимать.
«Нужно что-то делать. Может быть, развести костёр? Правильно огонь, ему нужен свет в том сумрачном месте, он ему просто необходим. Вон как они шарахнулись от светящегося меча. Вот и хорошо. Теперь я знаю, что делать добыть огонь». «Костёр» это слово почему-то тоже вызвало воспоминания. Хотя ещё и неосознанные. Даже не память, просто какие-то куски, обрывки, моменты прошедшего.
«Мы с Нитой сидим у ярко горящего пламени и о чём-то говорим. О чём не вспомнить. Я словно со стороны вижу всё происходящее. Нита жадно ест. Говорит и ест. Точно! Его отравили! Но кто? Мы же вдвоём сидим у костра, я больше никого не помню, рядом никого нет. Это неважно, об этом можно подумать потом. Ниту отравили, и потому он держится за живот. Теперь я знаю, что нужно делать. Быстрее!» Ярве полез за пазуху. «Вода, всегда с собой вода. Это ему поможет. Дать ему пить и вызвать рвоту, и снова пить. Теперь я смогу помочь другу. Ну, давай же!» Он попытался посадить Ниту и сунул ему в рот горлышко бутылки. «Пей, ты должен. Ты просто обязан это сделать». Но друг без сознания, и никак не реагирует на все попытки. С трудом у Ярве получилось всё-таки разжать ему зубы и сунуть в рот, полный слюны, флягу. Зубы Ниты с неестественным звуком стукаются о край бутылки, но Ярве удалось влить в рот друга несколько глотков. От воды Нита начал понемногу приходить в себя. Глаза у него открылись, и он в изумлении посмотрел перед собой расширенными зрачками.
Ярве! Что случилось? с трудом вытолкнул он из себя.
Эта фраза, видимо, отняла у него все силы: по телу пробежала судорога, руки непроизвольно вздрогнули, Нита часто дышал и дрожал, как в лихорадке.
Пей, ты должен пить, Ярве почти не обратил внимания, что его назвали по имени, просто отметил про себя. «Меня, оказывается, зовут Ярве, нужно запомнить. Я подумаю об этом, потом». Он будто физически чувствовал, что времени мало и оно вот-вот закончится. У него и у самого кружилась голова и рот полон слюны, но сейчас прежде всего нужно спасти друга. Ярве снова сунул ему в рот горлышко бутылки. Нита медленно сглотнул и наконец его начало тошнить. Его рвало долго; надсадно кашляя, он отплёвывался и вот уже вполне осознанно сел у ствола дерева. Ярве придержал его за плечи и почувствовал, как сердце у друга бьётся слабо, быстро и неритмично. Временами тот по-прежнему вздрагивал как от озноба.
Что произошло? наконец с трудом произнёс Нита. Ярве, что случилось, как мы здесь оказались? Почему я ничего не помню? Как же болит голова! Просто раскалывается.
Всё хорошо. Хочешь ещё воды? Тебе надо пить.
Здесь действительно темно или это у меня темнота перед глазами и пляшущие в ней цветные мошки? Я и тебя-то вижу с трудом. Что случилось?
Да, тут темно. Ты чем-то отравился. Пей и выплёвывай всю эту гадость. У меня нет противоядия. «Или есть? Ярве неожиданно для себя задумался и полез за пазуху, достал небольшой мешочек с травами. Джузматаль! Точно, как я мог забыть о нём!» он начал сосредоточенно перебирать свёртки, торопясь отыскать.
«Вот оно! Драгоценная трава, собранная и высушенная мною лично. Что там говорил Лойола: Пить не больше одной второй части; если ты дашь больше, это будет яд, а не лекарство! каркающий голос учителя словно возник в голове и приободрил его. Всё будет хорошо. Мы выберемся. Всё будет хорошо!»
Ты должен проглотить джузматаль. Ярве тщательно разломил небольшую продолговатую пластинку и дал одну часть другу.
Я не могу, тот покачал головой и его снова вырвало.
Ты должен! Ярве сунул ему в рот лекарство, и Нита, наконец, проглотил его.
Что вообще произошло? Я помню Нита замолчал, я ничего не помню, я не помню даже, как меня зовут, и мне страшно Эти фигуры, он слабо кивнул за спину Ярве, что им надо? Где мы? Ярве, что случилось, ты что-нибудь понимаешь?
Ярве оглянулся, мрачные тени, отступившие было и скрывшиеся в сумраке, когда он вынул меч и развёл костёр, теперь вновь приблизились к ним, прячась в густых, низко нависших ветвях старых раскидистых буков. И опять появился этот неприятный, сладковатый, тошнотворный запах. Ярве вскочил и снова схватился за клинок.
Ну, идите сюда! Я плохо помню себя, но как держать в руках оружие я не забыл. «Тело помнит больше, чем разум».
Ярве яростным вихрем бросился на них, но фигуры только заколыхались, как клочья тумана, и распались, расступаясь в стороны от меча.