Нили пикнула:
Ой.
С детства вбилось: полиция равно смерть. Избегать любым способом.
Куда? Тормози! шикнул я Гаю.
Начнём туда-сюда по улицам ёрзать скорее засекут. Сунулись в жопу головой теперь уже нечего отступать. Сколько раз нас выручала наглость?
«Раск» замер напротив зелёного креста, горящего неоном. До входа метров пять, мотоцикл чуть бампером не задели. В аптеке та же стойка боком к нам, только окно, несмотря на вечернюю прохладу, открыто. Аптекаря видно не было.
По тротуару на другой стороне улицы приближались сзади двое патрульных. Один вёл пса на поводке совсем хреново. Если псов специально натаскали, их не обманешь «некусайкой». Спустя столько лет наш запах по-прежнему тревога номер один наряду с наркотой. И так будет, пока мы не перестанем оставлять следы грабежей, а совсем не оставлять их нереально.
Последний рывок, уговаривал я Нили. Сделай, ты сможешь.
Сказала же, сделаю!
Она начала злиться. Не поймёшь, хорошо это или плохо что за мысли в этой милой головке?
Плечо Нили дрогнуло под моей рукой, потому что из аптеки вышел пухлощёкий шакал в форме. Пожилой аптекарь проводил его, как старого друга.
Через двадцать минут подъезжай, будет готово.
Шакал заказ, наверно, оставил. Оба коммуна окинули взглядами «Раск». Мы обмерли. Гай сделал вид, что болтает с Нили:
На меня, на меня смотри!
Мотоцикл просел под толстым шакалом, затрещал мотор. Я вернул на место предохранитель пистолета пронесло. Обдав наше лобовое стекло выхлопом, шакал удалился. У нас было двадцать минут, пока он не вернётся.
Удачи. Мы с тобой, проводил я Нили.
Великий Отец-Альфа выдохнула она и открыла дверь.
Продержись, малышка, пожалуйста.
Старый аптекарь вернулся за стойку. Рожа хитрая, с таким угрозы не прокатят. В открытом окне показалась Нили, сама белее аптекарского халата, но листок сунула уверенно:
Рецепта нет, заплачу, сколько нужно. Поскорее, у меня встреча.
Кажется, наша омежечка немного освоилась. Старик нацепил очки, долго рассматривал бумажку. Тар флегматично целился в седоватую голову. Наверняка ему до писку хотелось нажать спуск.
Вы не из нашей коммуны, докопался аптекарь. Издалека едете?
Издалека.
Нили накалялась, я увидел те же сжатые в замок пальцы.
Не болтай с ним, предостерёг я. Проколоться можно на любой мелочи.
Позвольте узнать, для чего вам ладинол, товарищ? не унимался старик.
Друг попросил купить, пожала плечами Нили.
Я встревожился:
Не отвечай. Пусть продаст и всё.
Ваш друг врач?
Вы продадите или нет? голос дрожал, Нили нервно чесала шею была на взводе.
Э-э Да, конечно.
Старик застыл на краткий миг, но я почувствовал: что-то не так.
Он развернулся к двери подсобки. Нарочито быстро сдался, ненормально это. Я посмотрел на Нили: худоба, бледность, изящество не палево, беты тоже красивые бывают Из-под убранных волос виднелось открытое ухо. Проколотое, кхарнэ!
Сердце рухнуло.
Гай, вперёд! я пнул его в спину.
Нили услышала, оробело глянула на «Раск».
Уходи оттуда, сказал я. Сейчас же, молча.
Шакалы с псом на поводке проходили напротив. Мотались в кобурах табельные ПЛ-45. В сторону аптеки не смотрели не смотрели
Гай вышел и спокойной походкой направился к двери, надевая наушник. Семь шагов. Аптекарю до подсобки четыре три
Уходи, Нили!
Не прокатило. Она сорвалась и наставила на аптекаря дуло:
Стоять, коммунская морда!
Старик развернулся, подняв руки:
Омега, выплюнул презрительно.
Пистолет ходуном ходил в неумелых руках, палец дрожал на спуске. Ох, зря мы дали Нили оружие.
Я зашипел:
Не стреляй!
Грохот выстрела поднял бы на уши весь Санеб. Выстрелит, глупая!
Тар!
Тихо дзынкнуло пробитое стекло «Раска», глушитель проглотил хлопок. Выбитый из рук Нили пистолет отлетел куда-то вниз. Она замотала ушибленной кистью:
Кхарнэ!
Старик пригнулся за стойкой, следом потянулся шнур телефона. Кому звонишь, паскуда?
Гай ворвался в дверь, перемахнул через стойку, сбивая выставку тюбиков. Аптекарь обмяк в огромных лапах, Гай уткнул пистолет в старчески обвисшую шею:
Не дёргайся и выживешь!
Альфа, прокряхтел аптекарь. Стоило догадаться.
Я чуть успокоился омежка в безопасности.
Нили, закрой штору!
Заметят прохожие сцену в окне нам каюк, шакалы совсем рядом. Но Нили не слышала. Тянулась к аптекарю через стойку с перекошенным лицом:
Ненавижу вас!
Стой там и не лезь! осадил её Гай.
Достал скотч и заклеил старику рот, хотя он орать вроде не собирался. Неужели поверил, что выживет? Такой большой дядя.
Гай подтянул его к окну, захлопнул створку. Внутренности аптеки исчезли за жалюзи. Перевёрнутая табличка теперь гласила «Закрыто». Я больше их не видел.
Почему, Дарайн? обиженно засопела Нили.
Ушки твои, малышка. Ничего страшного. Подними пистолет. Возьми листок Аби и попробуй найти хоть что-нибудь.
Только не плачь, очень тебя прошу.
Впереди пёс потянул шакала через дорогу. Унюхал что-то, блохастая сволочь. Гадство, полицаи же почти ушли
Что там Гай так долго возится? Всего-то делов найти в подсобке шкаф или стол и запихнуть подальше труп. Приятель-мотоциклист не сразу его обнаружит. Ещё успеем сменить машину в укрытии и доехать до другого поселения, пока не закроются аптеки там. Эрхон всего в двадцати километрах.
Но я услышал в наушнике злобное:
В подсобке пусто!
Совсем пусто? оторопел я.
Гай взревел:
Только грёбаные коробки!
Я посмотрел на Тара; он, приспустив окно, залеплял пулевую пробоину изолентой. Я повернулся к Карвелу и понадеялся, что моё лицо не такое же белое, как у него.
Аптекаря нельзя здесь убивать, это ясно. Через двадцать уже десять минут сюда вернётся шакал на мотоцикле и найдёт тело. В Санебе поднимется тревога, дороги перекроют, без перестрелки не уйдём. А с нами беспомощная омега. Съездили, называется, по-тихому.
Дерьмо, озвучил вывод Карвел.
Точнее не скажешь.
Я вздохнул:
Лады, Гай. Когда позову, выходите. Пулю Тара не забудь.
Учить будешь своих альфят, огрызнулся Гай.
Возможно, Халлар прав, кое-кто меня реально недолюбливает.
Задание наше усложнилось. Коммуна надо было забрать с собой. Незаметно. Как незаметно уложить тело в багажник, когда шакалы и прохожие вон они?
В «Раске» и так слишком тесно, сядет кто-то лишний будет заметно. Доедем не дальше первого полицейского. Значит, кому-то придётся выйти. Кому-то придётся выбраться с незнакомых улиц Санеба и не пасть под огнём патрульных. Если поймают живьём С них станется пытать, чтобы узнать, где прячется клан. Последнюю пулю мы всегда оставляем для себя.
Гай лжебета. Я обязан закончить задание. Тар или Карвел?
Я не рассчитывал, у кого из них больше шансов. Я вспомнил, как мы возвращались домой с Лиенной, вдвоём в кабине фургона, остальные в кузове. И я чуть не свернул в канаву, когда резко свело в паху от аромата течной омеги. Тогда подумал: это судьба. Лес рядом, фургон спрячу, и группа дрыхнет сзади. Мне хоть попробовать её, хоть одну короткую вязку, услышать, как она хрипит моё имя. Просто немножечко Лиенны. Но она вжалась в угол на спальнике, за занавеской. И до самого дома, все три часа нашей общей пытки держала меня на прицеле, чёртова упрямица. Меня никогда так не опускали
Может, и к лучшему, что коммунский «Раск» не рассчитан на размеры альф?
Я решил:
Тар, увидимся в укрытии.
Карвел дёрнулся что-то сказать, но я пресёк, прикрыв микрофон:
Без тебя Нили совсем рехнётся. А дело не закончено. И лучше Тара никто не спрячется.
Не поспоришь: он и на голой площади с брусчаткой сольётся, ещё отцова школа. Тар согласно кивнул, положил на пол автомат, оставив себе крошку-ПЛ. Карвел отдал запасную обойму, оглянулся:
Давай, не смотрят.
Красно-синяя шапка метнулась с освещённого пятачка во мрак за аптекой. Если псы учуют следы, Тару придётся трудно. Я закрыл за ним дверцу и признался себе, что хочу не дождаться его в укрытии. Очень хочу.