А мы с мужиками поворачиваем на северо-запад, не к Ярославлю, а к дороге на Вологду. Туда ведёт такая же «дорога», как и к Ярославлю. То есть, не надо валить толстые деревья и нет непролазного болота. А вот молодые деревца мужики валят постоянно, благо, топоры у них всегда с собой. Два раза вытаскивали телегу из грязи (я скромно стоял в стороне).
Около четырёх, наконец, добираемся до дороги. Грунтовой, разумеется, но в неплохом состоянии. Кто-то за ней явно следит, засыпает ямы. Мужикам я велю устраиваться на ночь и ждать меня завтра, примерно в обед или позже, а сам, с зайцами и глухарём, отправляюсь пешком. Далеко, разумеется, не ухожу, а переношусь на 200 лет вперёд. Слава Богу, здесь дорога проходит лишь метров на 70 севернее, так что вскоре я уже голосую. До Ярославля километров 15, и за 300 рублей дедуля на старом жигулёнке подвозит меня прямо к храму. До вечери ещё 20 минут. Отец Михаил радостно смотрит на зайчиков, но морщится от запаха моих сапог.
Так ты мне всех прихожан распугаешь. Пойдём, посмотрим, нет ли чего на твою ногу. В крайнем случае наденешь тапки.
Среди сданных прихожанами старых вещей находится пара белых женских кроссовок. Уже некогда искать носки, и я надеваю их на голые ступни (и грязноватые, в бане был четыре дня назад, и после этого ещё на охоту ходил).
Я исповедуюсь за последние пять дней, и после службы мы идём к отцу Михаилу. Вскоре приходит и охотник, Василий Фёдорович. Это грузный мужчина под 60, не удивительно, что успехов на охоте у него немного. Он принёс полсотни патронов и старую куртку типа штормовки из брезента. Получает он за это только глухаря и самого мелкого зайчика. Двух других отец Михаил оставляет себе. Надо кормить детей, а доходы у него небольшие.
Я снова ночую в сторожке при храме, а утром причащаюсь. Литургия только одна, и после неё матушка кормит нас зайчатиной и чаем с сушками. И мы с Михаилом идём к старушке прихожанке, одна из комнат её квартиры-трёшки отдана под склад старья. Тут я замечаю, что моё сознание раздваивается. 90% тряпья можно смело выбрасывать, остальное тоже не каждый наденет. Но помещик Арсений видит изобилие дорогих фабричных тканей, хорошую фурнитуру, качественные нитки, ровный и крепкий пошив. Есть и немного обуви, три пары даже неплохие. Пока мы роемся в горе тряпья, священник заводит разговор:
Арсений, а ведь твой браслет это золотое дно. Надо наладить торговлю, ведь тебе там многое может пригодиться из современных вещей. Ты будешь действовать там, а тут твоим представителем буду я. Буду брать комиссию 10%. Тебе здесь неудобно без документов, а мне надо кормить семью
Да уже думал я об этом, отец Михаил. Ждал, когда крестьяне оброк сдадут. И что же? Получил 14 тонн зерна, но какого? Самого низкого сорта, мелкое, и с примесями. Не думаю, что вы сможете его дорого продать. А ведь перевозка такого груза это тоже непросто. Большой реки у меня нет
Есть у меня один знакомый, работает он в животноводстве. Какой-то начальник, не знаю точно должности. Посоветуюсь с ним. Может, у него и по зерну есть знакомые специалисты. Ты в следующий раз принеси зерно для образца, может, и можно такое продать, экологически чистое. И я объявлю сбор детских вещей, посмотрим, сколько удастся собрать. А пока что у меня для тебя подарок. Помнишь, ты говорил о курах? Так я выяснил просто купить яйца и вывести кур это трудно. Проще купить цыплят. И я уже договорился, купишь сегодня шесть цыпляток в одноразовой переноске. У тебя ведь ещё остались деньги?
Мы набиваем пять больших картонных коробок и вызываем такси. Две коробки поменьше влазят в багажник, остальные три на заднее сиденье с трудом помещаются. Прощаюсь с отцом Михаилом, и еду сначала за цыплятами, это как раз по дороге на Вологду. Шесть цыплят, два петушка и четыре курочки, помещают в картонную коробку с поилкой и едой. Гарантия шесть часов, но неофициально мне сообщают, что крайний срок примерно 10 часов.
Через 15 минут я уже выгружаю коробки прямо на обочину. Отношу их на 10 метров от дороги, тут уже за кустами ничего не видно, и одну за другой перемещаю в 1820 год. Минут двадцать у меня уходит на поиск мужиков, которые устроились не совсем там, где я их оставил, а дальше уже их дело таскать коробки к телеге. Весит тряпьё не так уж и много, и отдохнувшая лошадка уверенно везёт телегу. Мужики торопятся, и нам удаётся вернуться, когда ещё не совсем стемнело. Первым делом я прошу позаботиться о цыплятах. Они все выжили, и выглядят вполне бодрыми.
На следующий день мы с Власом изображаем Николая угодника. Предварительно распределили шмотьё, и едем по деревне на телеге. У каждого дома останавливаемся, и обитатели получают в подарок от двух до четырёх вещей. Хозяйки, которые по мнению Власа поискуснее, получают наборы иголок и нитки. Особенно повезло сапожнику: он получил три больших катушки толстой нити из синтетики. Надеюсь, его изделия теперь станут долговечнее.
Крестьяне, конечно, рады, но и слегка недоумевают. Они убеждены, что все вещи явно с барского плеча. Удобно ли такое носить крестьянам?
После раздачи слонов я, стоя на телеге, толкаю речь:
Сами смотрите, что надевать, а что придётся перешить. А вот продавать запрещаю, как и менять, разве что внутри деревни, тут меняйте. Даром получили, так и продавать не смейте. А кто продаст и пропьёт тот в следующий раз не получит ничего. Всем раздам, а его дом обнесу.
Для цыплят я велел построить новый курятник, больше и теплее, чем тот, что уже есть. Благо, плотников у меня много, работать на меня они обязаны
Хотел я недельки через две повторить выезд в Ярославль-21, но увы Зарядили дожди, грязь, и пришлось ждать санного пути по первому снегу. Благо, выпал он уже в конце октября. Болота ещё не замёрзли, снег вот-вот растает, так что путь в это время не очень. Но сани, в отличие от телеги, в грязи не вязнут, так что по лесной «дороге» ехать даже проще. Тем более, что путь как раз недавно прорубили.
И вот, ясным морозным субботним утром, я отправляюсь с мешочком зерна, с четырьмя увесистыми зайцами и с теми же двумя мужиками, но теперь в санях. К Лилии Михайловне не заезжаем, так что уже в половине третьего я подкатываю к дому батюшки. Настроение у меня прекрасное, а вот отец Михаил, кажется, не слишком рад. Улыбается, но как-то натужно.
А, Арсений. Что давно не был? А мы тут объявили сбор детской одежды, но Приход небольшой и небогатый. Обычно у всех есть одежда, из которой дети выросли, но здесь, на окраине В общем, собрали кое-что, но не так много. Кроме одежды ещё пелёнки, два одеялка есть.
Время как раз есть, и мы осматриваем и укладываем в коробки детские вещи. Их всего-то полторы коробки. Да и то примерно четверть откровенный хлам. Но я как получил заряд бодрости с утра, от свежего снега, от солнечного дня, так и радуюсь целый день.
Ничего, добьём взрослыми вещами. И неплохо бы ещё ниток добавить.
Ты же в прошлый раз этих ниток увёз Я думал, тебе на 10 лет их.
Наши вещи крестьянам не очень подходят. Да и размеры, в основном, велики. Они бы всё на лоскуты разобрали и сшили, как им удобнее, благо, работать не боятся. Только сдерживает их опасение, что чудесные нитки могут закончиться.
Гм ну хорошо. Сейчас служба, завтра воскресенье К следующему твоему приезду куплю. А пока что матушка даст, что может.
Отец Михаил, вот зерно, вот зайчики, шкурка уже получше. А скоро и лиса, и волк будут уже в пушистой зимней шубе. Как, есть здесь спрос на таких зверей? Выясните через Василия Фёдоровича, или ещё как? Ну и медведь его взять не так просто, но, если надо, если хорошо заплатят
Василий-то всех бы взял, тот же волк это можно уже хвастаться, не говоря уж о медведе. Да только не больно-то он богат, Василий. Ну, можно попробовать через него выйти на богатого охотника. И 10% мне, идёт? Вот, придётся Васе двух зайцев отдать, а они бы и мне пригодились. Подкормить детей мясом перед постом, да и самому