Выше по склону ситуация начинает меняться, появляется более суровый мир. Мягкая вулканическая земля уступает место массивам лавы. В одном месте над дорогой нависает широкая застывшая река из черного базальта, образовавшаяся после извержения XVII века. В этом темном мире сохраняет свои позиции только желтый ракитник. Его цветы кажутся очень яркими на фоне стигийского мрака. Ракитник в компании с еще несколькими неприхотливыми видами сорняков уже положили начало процессу, который когда-нибудь превратит эту неподатливую территорию в землю, на которой будет расти виноград.
Выше зоны деревьев путник оказывается в мире запустения. Но даже здесь причудливо изогнутые прожилки лавовых потоков придают мрачному пейзажу строгую красоту. Вторичные конусы кратеры, образовавшиеся при латеральных извержениях, добавляют лунному пейзажу некие округлые штрихи, а изредка встречающиеся смелые цветки ракитника слегка оживляют его. Снег придает яркость самым высоким склонам, а следы лыжников указывают на то, что современный человек получает удовольствие там, куда его предки никогда не заходили по собственной воле. Весной можно провести утро, катаясь на лыжах на вершине Этны, а день купаясь в море у ее подножия.
«Монгибелло» так великую гору называют местные жители. Название вполне могло произойти от monte bello «красивая гора». Более прозаически настроенные лингвисты утверждают, что это название соединение итальянского monte и арабского jebel. Оба слова означают «гора».
Нельзя недооценивать арабское влияние на Сицилии. Долгие века оккупации оставили свой след на расовом типе населения острова, да и сицилийский диалект изобилует старыми арабскими словами. Изощренные сельскохозяйственные техники, превратившие нижние склоны Этны в сад, вкупе с широко распространенной ирригационной системой, являются заслугой в равной степени и арабов, и итальянцев жителей Сицилии.
Периодически, даже если Этна спокойна, она имеет обыкновение показывать весьма впечатляющий фейерверк из активного кратера, который расположен теперь не на вершине, а ниже по склону. Тогда по ночам в пылевом облаке сверкают молнии, и на голых вершинах светятся лавовые потоки. Такое шоу скрытой мощи, как правило, продолжается день или два, после чего гора возвращается в мирное состояние, и лишь тонкий дымок напоминает о том, что огонь лишь затаился, но никуда не делся.
К востоку на другой стороне Ионического моря острова Итака и Занте сильно тряхнуло во время землетрясений 1952 года, когда много домов было полностью уничтожено. Прибрежная территория порта Вати утратила свою схожесть со старой Венецией. Расположенный восточнее, в Эгейском море, остров Санторин дает нам один из самых интересных в мире примеров вулкана caldera. Caldera (португальское слово, обозначающее «большое котел») термин, применяемый к углублениям в форме чаши, обнаруженным на португальских Канарских островах. При формировании классической кальдеры, такой как на Санторине, вулкан постепенно поднимается с морского ложа. Иногда гора, образовавшаяся таким образом, оседает, при этом заполняя кратер. Уплотненные каменные породы тогда начинают запечатывать отверстие, через которое горячая магма поднимается из недр земли. В результате по прошествии определенного времени создается огромное давление под старым кратером, способное привести к взрыву, который может разрушить весь центр острова. После взрыва, когда все успокоится, впадину заполняет море, создав огромную внутреннюю гавань.
Почти наверняка так было на Санторине. Некоторые геологи и ученые считают, что взрыв Санторина во времена, предшествовавшие античным, может иметь какую-то связь с неожиданным крахом Кносса и могущественной минойской цивилизации. Когда образуется кратер таких размеров, как случилось, когда в 1883 году взорвался вулкан Кракатау в Зондском проливе между Явой и Суматрой, формируется огромная приливная волна (одна гигантская волна с Кракатау достигла мыса Горн, удаленного от Зондского пролива на 7818 миль). Санторин находится всего в 60 милях от Крита, и взрыв такой силы должен был не только разрушить все постройки на острове, но также затопить все порты и гавани.
Когда обрушившаяся чаша кратера затопляется морем, в течение многих веков центральное ядро снова поднимается над уровнем моря. Это и произошло на Санторине, где маленькие островки в середине ослепительно-голубого залива (Palaea-, Mikra-, Nea-Kaümene) являются частью нового конуса. В исторические времена Страбон описал большой взрыв на Санторине в 196 году до н. э. Mikra-Kaümene появился во время больших потрясений 1570 года, а Nea-Kaümene в 1707 году. Земля продолжает меняться, и в недавние годы сильнейшее землетрясение разрушило большую часть Фиры современной столицы Санторина.
Средиземноморье, по крайней мере его центральная и восточная часть, пребывает в процессе перемен. Время и люди, каждый по-своему, ответственны за эрозию и изменение земель вокруг внутреннего моря. Но другие структурные перемены происходят из-за действия сил природы. Как именно они действуют, сегодня по большей части понятно, однако едва ли стоит удивляться тому, что в легендах и истории этого моря центральное место занимают вулканы и вулканическая активность. Неудивительно и то, что греки, римляне и другие жители Средиземноморья приписывали пугающие конусы, страшную дрожь земли и разрушительные взрывы сверхъестественным силам. Во времена, когда, как пишет А. К. Томсон, границы человеческого и сверхчеловеческого, материального и нематериального представлялись весьма размытыми, такие острова, как Вулькано и Стромболи, и горы Везувий и Этна неизбежно считались местом обитания если не богов, то могучих великанов-разрушителей. Тогда, как продолжает тот же автор, каждый ручей, дуб и гора были местом обитания некоего духа, природа которого находилась на границе между человеческим и божественным. В нем были и человеческие, и божественные черты. Люди платили дань этим божественным проявлениям молитвами и жертвоприношениями.
По сей день маленькие придорожные часовни на склонах Этны и Везувия наполнены ex votos с благодарностью за освобождение от силы горы. Святая Дева и ее Сын теперь получают свечи и ладан там, где некогда другие божества доисторические, финикийские, греческие, римские взирали сквозь поднимающийся из кратера дым на распростертые фигуры своих почитателей. Пусть Тихий океан считается самым неизменным, не имеющим возраста, зато Средиземное море меняется вместе с людьми.
Глава 3
Ранние мореплаватели
Люди пересекали некоторые части Средиземного моря на лодках еще в доисторические времена. Гончарные изделия, украшенные орнаментом, выполненным на глине до обжига, тисненые изделия были найдены на очень ранних уровнях в Юго-Восточной Турции, Греции, Италии и на Сицилии. Но такие же гончарные изделия были найдены на Мальте. Это доказывает, что даже в четвертом тысячелетии до н. э. люди могли переплывать 60 миль, отделяющих Мальтийский архипелаг от Сицилии.
Джон Дэвис Эванс пишет об археологической истории острова: «Колонизация Мальтийских островов с Сицилии определенно была не случайной. С мыса Пассеро, что на юго-западной оконечности треугольного острова Сицилия, в ясный день можно увидеть Мальту и Гоцо невооруженным взглядом. Жаждущие земли крестьяне, которые впервые переправились на них, точно знали, чего хотят, и, должно быть, тщательно продумали экспедицию. Кроме себя и своих семей, они должны были переправить на новое место домашних животных и семена для посева. Для этого у них были лодки того или иного вида, хотя не обязательно более совершенные, чем простые плоты или выдолбленные каноэ. Мы ничего не знаем об их лодках, поскольку никаких остатков или изображений не сохранилось, а изображения более или менее современных им плавсредств Восточного Средиземноморья, обнаруженные на гончарных изделиях Греции и Киклад, для нас бесполезны. Можно только предположить, что лодки более примитивных народов Западного Средиземноморья были проще и грубее».