У Смирновой глупо и по-предательски загорелись щеки.
Мария Николаевна, вы, может, хотите что-нибудь добавить? внезапно обратился к ней Павел Викторович.
Маша пробежала взглядом по пока безымянным для нее членам команды.
Главное: играйте и выигрывайте, произнесла она, вздрогнув от того, как непривычно ее голос разнесся эхом по арене. А я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы вам не пришлось больше ни о чем переживать.
Спортсмены снова отозвались дружными ударами клюшек об лед, а брат одобрительно кивнул.
А теперь продолжаем тренировку! Паша дунул в свисток. Хоккеисты разъехались по катку, переговариваясь. Без болтовни! Мария Николаевна, вас проводить?
Нет, спасибо, Павел Викторович, я как-нибудь сама, пробормотала Маша, держась за бортик и медленно продвигаясь к выходу. Надо же привыкать.
Паша вслед ей усмехнулся и вернулся к команде.
Дима
Краем глаза Дима заметил приближающегося Сашку Жарова.
Димон, видал? Парень мотнул головой в сторону тренера и новоиспеченного директора. Какая цыпа!
Маслов ухмыльнулся, развернулся на коньках и заскользил спиной вперед, чтобы лучше видеть девушку.
Обычная, произнес он.
Да ладно тебе! Жаров толкнул его локтем в бок. Сам-то уже глаз на нее положил!
Я? Да ни разу. Дима развернулся обратно и продолжил движение, принимая пас от Ромы Дятлова и передавая шайбу Косте Табарчуку.
А Пашка наш? продолжил Жаров. Так и крутится возле нее
Послушай, дружище, не выдержал Дима. Давай все разговоры потом. Сейчас Зотов увидит, что мы занимаемся не тем, чем надо, и задаст трепку.
Ему не до нас, хохотнул Жаров и поехал к калитке в противоположной части арены.
Маслов кинул очередной взгляд в сторону выхода и успел заметить лишь удаляющуюся спину Смирновой.
* * *
Сынок, вставай, проспишь занятия.
По сонным Диминым подсчетам, мама пришла будить его третий раз за утро. А может, и четвертый.
Угу, пробубнил он из-под одеяла и повернулся на другой бок.
Давай поднимайся! Мама повысила голос. Сейчас уйду и тебя будет некому тормошить. Давай-давай!
Встаю я, пробормотал Дима.
Он услышал, как мама вышла из комнаты, и со стоном стянул с головы одеяло.
Сегодня был тот редкий случай, когда ему снился сон, который не прерывался даже после его вялых попыток проснуться. Сон был странным, но оставил после себя приятные эмоции и уверенное желание остаться в постели, чтобы досмотреть его до конца.
Дима прокручивал в голове сновидение, пока умывался и принимал душ и даже когда сел завтракать.
Какие планы? спросила мама, щелкая кнопку на электрическом чайнике и насыпая в кружку с мультяшным драконом быстрорастворимый кофе и две ложки сахара.
Сейчас универ, вечером тренировка, стараясь не выронить из набитого рта омлет с колбасой, ответил Дима.
Тренировка? Я что-то путаю? Разве следующая у вас не в субботу?
Дожевывая омлет и протягивая руку за очередным куском хлеба, парень покачал головой.
У нас новый спортивный директор. Сейчас все менять будут. Вот пока пробуют переставлять время.
И кто на этот раз счастливчик? Очередной любитель легкой наживы? Мама налила в кружку кипяток и разбавила молоком. Кухню наполнил запах кофе.
Не. Павел Викторович привел свою знакомую.
Женщина? В голосе мамы слышалось удивление.
Мы с парнями тоже прифигели. Дима встал, чтобы убрать тарелку в раковину. Мама протянула ему кружку, и он в благодарность чмокнул ее в щеку.
Ну, как бы то ни было, главное чтобы результат был. Ладно, я на работу. И ты не засиживайся! Мама взъерошила Диме волосы и щелкнула пальцем ему по носу.
Всю дорогу до университета Диму не покидали мысли о сегодняшнем сне. В наушниках играли Panic! At the disco[1], и парень прикрыл глаза, чтобы вспомнить ускользающие образы.
Когда он рассказывал матери о новом директоре клуба, у него неуверенно екнуло сердце, потому что последнее, что он видел перед пробуждением, это ее смущенная улыбка и большие, светящиеся счастьем карие глаза.
Он видел Марию Николаевну всего раз, но за два дня, что прошли со времени их знакомства, не переставал о ней думать. И додумался до того, что спровоцировал сон, где делает ей предложение.
Действие происходило прямо на ледовой арене. Он в спортивной форме стоял перед ней на колене и протягивал коробочку с кольцом, прося стать его женой.
Дима резко открыл глаза и увидел сидевшую напротив него в автобусе симпатичную девушку, пытавшуюся рассмотреть в телефоне свое отражение и поправить распушившиеся после улицы волосы. Она, видимо, ощутив на себе чужой взгляд, оторвалась от мобильника и посмотрела на парня. Маслов улыбнулся, отчего девушка густо покраснела и, продолжая неловко приглаживать волосы, резко отвернулась в сторону покрытого грязью и пылью окна.
Дима тоже посмотрел в окно. Он знал, как его внешность действует на девушек, и мог привлечь внимание любой. Каждая вторая покупалась на его «обезоруживающую улыбку» и «небесного цвета глаза». А если добавить еще и то, что он хоккеист, тогда и каждая первая готова была ради него совершать мыслимые и немыслимые глупости.
Но от этого были и свои недостатки. Девушек привлекал симпатичный молодой спортсмен, но не каждая рассчитывала терпеть его фанатичную увлеченность хоккеем, постоянные разъезды, тренировки и полубезумных болельщиц.
Его последние отношения закончились недавно, и расставание вышло болезненным, поэтому пока Маслов не задумывался о поиске новой дамы сердца и полностью сосредоточился на учебе и тренировках.
Дима снова вспомнил сон и тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Смирнова? Предложение на льду? Женитьба? Он ее видел-то всего однажды. Бред.
Но послевкусие сна тем не менее было приятным.
Димин лучший друг, Саша Жаров, как обычно, проспал и пришел только к большому перерыву между второй и третьей парой, когда можно было перекусить в местной столовой.
Блин, уже четвертый курс, а я до сих пор не понимаю, кто мог додуматься ставить пары в 7.45, сказал он, плюхаясь на стул напротив потягивавшего горячий чай из одноразового бумажного стаканчика Димы.
Маслов посмотрел на наручные часы:
Но сейчас одиннадцать.
Жаров откинулся на спинку стула и картинно взмахнул рукой:
Идешь сегодня на треню?
Можно подумать, ты нет.
Да знаешь, тут нарисовалось одно полуинтимное дельце Сашка подался вперед и заговорщически подмигнул. Но, наткнувшись на каменное Димино лицо, снова отклонился. Ах, ну да, додумался кому говорить капитану команды. Эх, никакого с тобой праздника, Маслов. О! Он кивнул подбородком другу за спину. А вон и твоя идет.
Дима обернулся и, увидев, кто к ним приближается, продемонстрировал другу мученическое выражение лица:
Никакая она не моя.
Ага, ты ей скажи Привет, Иришк! Саша выдавил из себя улыбку, но она получилась откровенно кисловатой.
К парням присоединилась темноволосая и длинноногая красотка Ирина Пономарева, с которой Дима расстался два месяца назад. Несмотря на то что девушка была также пресс-секретарем «Талисмана», она не могла признать тот факт, что дела команды порой могли быть важнее ее капризов.
Кульминацией их отношений с Масловым стала попытка «поставить Диму на место» и исчезнуть на несколько недель без возможности как-либо с ней связаться.
Позже выяснилось, что во время своего «исчезновения» Ирина неплохо проводила время в компании подруг и незнакомых Диме парней на Черном море.
Первая встреча после этой выходки стала последним днем их отношений, и с того момента Пономарева при любой возможности пыталась объяснить Маслову, что «все осознала» и «это было ошибкой», но Дима ее усилий не оценил. Ему сполна хватило того, что он почти месяц был сам не свой и сходил с ума от невозможности до нее дозвониться, а после от выложенных одной из ее подруг в соцсети фотографий с этого самого отдыха. На нескольких из них Ирина была в крепких и отнюдь не дружеских объятиях некоего квадратоподобного амбала.