«А Мальфриде я объясню, что она сама себя наказала, потому как не нужно было без моего ведома вносить в завещание дополнительные пункты!» мстительно усмехнулась своим мыслям Рогнеда.
Ох и зла же она была на дочь-аферистку, прочитав, что та отписала себе мельницу, Улитте осла и тысячу златников, а Кейт песца! Но и она тоже хороша, справедливости ради пожурила себя Рогнеда, нужно было перечитать то, что её старшая дочь вписала в завещание до того, как Ансельм его подписал, а не после.
Зато теперь, всё очень удачно складывается! удовлетворенно хмыкнула коварная злодейка. А я всё голову ломала, как сделать так, чтобы про меня с дочерьми по всему королевству не поползла дурная молва из-за смерти Кейт и завещания, которое мы с Мальфридой подсунули на подпись находящемуся в горячечном бреду больному Ансельму вместо того, которое он продиктовал! Теперь, когда я окружу «Кейт» заботой и любовью и помогу ей якобы справиться с горем, никто и не подумает сомневаться в том, что Ансельм поступил очень мудро, когда отписал всё своё состояние мне и моим дочерям, а не своей родной дочери. Все будут думать, что он знал я позабочусь о его кровиночке лучше, чем она сама о себе позаботится и именно потому, что умирал с лёгким сердцем он и завещал ей в шутку песца!»
Всё ещё улыбающаяся Рогнеда вошла в комнату дочерей и одобрительно кивнула, увидев их приготовления. Нарисовав мелом на полу пентаграмму, она присыпала её золой. Раскрыла книгу и нашла нужное заклинание.
Что ж пора, сообщила она дочерям.
А Кейт? Разве нам не нужна Кейт? удивилась Улитта.
Нет, покачала головой, Рогнеда. В этом и вся прелесть. Кейт так и не узнает, что именно произошло, и почему она вдруг оказалась в теле Улитты. Впрочем, долго удив
Улитты?! перебив мать на полуслове, взревела Мальфрида.
Да! жестко припечатала злодейка. Вслед за чем кратко, но ёмко и, при этом не стесняясь в выражениях, изложила причины своего решения.
Ты права, я сама виновата, со вздохом признала мгновенно сникшая дочь-аферистка.
Ты завещала мне осла?! возмутилась Улитта, пнув сестру под бок. Я тебе это припо-ооомню!
Ничего ты ей не припомнишь! Она твоя сестра! И, кроме того, она знает твою тайну! многозначительно-поучительно заметила Рогнеда, посмотрев на младшую дочь. Ты меня поняла?
Да, мама! Конечно, мама! закивала головой Улитта.
А что касается тебя, Рогнеда перевела взгляд на старшую дочь, то я очень надеюсь, что ты извлекла урок! И больше никогда не посмеешь меня ослушаться!
Да, мам. Конечно, мам, поникшим голосом пролепетала чувствующая себя совершенно несчастной Мальфрида.
Что ж, удовлетворенно кивнула злодейка. Тогда приступим.
Рогнеда взяла в руки острый нож и, сделав небольшой надрез на своём запястье, сцедила несколько капель на горящие угли. Затем она по очереди проделала тоже самой с дочерьми и, прошептав заклинание, сделала надрез на запястье каждой.
Каждый раз, когда кровь капала на угли, злодейка произносила заветные слова призывающего заклинания.
Какое-то время ничего не происходило, но вот воздух в центре пентаграммы подернулся рябью и расступился, словно его что-то вытеснило его изнутри. Аромат мирры и ладана уступил место тошнотворному смраду тухлых яиц и серы
Сиян, который только-только достучался до Кейт и теперь подгонял её собираться быстрее, сразу же уловил характерный запах гниения и разложения, всегда сопровождавший приход тварей из преисподней.
О-оох! Это плохо! Это очень плохо! запричитал зверёк. Что же делать? Что же теперь делать? От этих тварей же ни убежать, ни скрыться! Всё что злодейкам нужно это какая-нибудь личная вещь Кейт, которая у них наверняка есть, и всё прощай Кейт! Случилось именно то, чего я больше всего боялся! Эта ведьма оказалась взаправдашней ведьмой! Всё-о! Всё про-па-ло! простонал, обхватив лапками свою голову отчаявшийся пушистик. Всё про-па-ло! Всё про-па-ло! Всё про-па-ло! шептал он и слёзки сами собой наворачивались ему на глаза.
Над головой Сияна раскрылся портал, из которого выпал миниатюрный, размером с крупную ящерицу, дракончик. Однако увлёкшийся отчаянием страдалец не заметил ни необыкновенно яркой вспышки света, ни материализовавшегося в комнате гостя.
Кейт заметила и свет и «ящерку», но была слишком «занята» тем, что умирала, поскольку как раз в этот момент её душа начала покидать тело. По крайней мере, Кейт думала, что умирала. Ну а что ей ещё было думать, учитывая то, что у неё перехватило дыхание, а грудную клетку раздирала совершенно невыносимая боль?
Сиян! Наконец-то я тебя нашёл! радостно объявила «ящерка» и тут же превратилась в очаровательного юношу.
Оставь меня, Ян, я в печали! простонал Сиян. Однако уже в следующую секунду до него дошло, что он сказал. Ян?! зверёк убрал лапки с головы и поднял заплаканные глаза на бывшего хозяина. Ян?!
Да, Ян я, Ян! подтвердил расплывшийся в счастливейшей из улыбок паренёк. Ну привет, Сиян!
Потом! тут же предупредительно вскинул лапку вверх Сиян и заговорил по-деловому. Извинения, покаяния, обнимашки и целовашки всё потом. А сейчас мы ловим душу этой девушки, указал он на Кейт, и возвращаем её назад! Или не видать тебе, Ян, моего прощения, как своих ушей!
Глава 3
Стройная миниатюрная женщина, обладающая настолько величавой манерой держаться, что казалась гораздо выше и внушительней, чем была на самом деле, с грустью наблюдала за веселящимися и смеющимися гостями.
Почти сто пятьдесят человек сочли за честь поздравить её с семидесяти пятилетием, вместо того, чтобы провести новый год в кругу своих друзей и близких. Более того, многие из её гостей приехали из-за рубежа, а среди поступивших на её мобильный телефон звонков наличествовали также поздравления от премьер-министра и президента страны. Спикер же парламента в данный момент превозносил достоинства виновницы торжества, восхваляя её острый ум, сердечную доброту и душевную щедрость.
«Душевная щедрость это самое ценное мое качество?! Ага, как же?! мысленно хмыкнула Катерина Алексеевна. Единственное моё ценное качество и одновременно проклятие это то, что я распоряжаюсь многомиллионным состоянием. Вот почему вы все здесь! А самого дорогого мне человека, единственного родного мне человека, моей внучки Сонечки, здесь нет.
Екатерина Алексеевна снова окинула ищущим взглядом сверкающих драгоценностями похлеще огней новогодней ёлки и разодетых в смокинги и вечерние платья гостей.
Нет.
Она так и не пришла.
Такая умная девочка. И такая глупая.
Влюбилась в проходимца, которому от неё нужно только её наследство.
«Проклятые миллионы! промелькнуло у в мозгу у пожилой, умудренной годами и опытом женщины. Вы уже отняли у меня мужа и дочь. Неужели теперь вы отнимите у меня ещё и внучку?! Нет. Я вам не позволю!
Мужа, талантливого инженера и удачливого предпринимателя, Екатерина Алексеевна потеряла ещё в лихие девяностые. Убийство было заказным. И заказчиком оказался Богдан Вервольский лучший друг и, по-совместительству, партнёр по бизнесу её мужа. Её, несмотря на совместно прожитые почти тридцать лет, всё ещё горячо любимого мужа.
К слову, она сама лично вывела убийцу на чистую воду.
Пожилая, но всё ещё поразительно красивая женщина горько усмехнулась, вспомнив, на что ей пришлось ради этого пойти и как осуждали её близкие друзья, и с каким призрением к ней относилась дочь. Но ей было плевать. Искренне говоря, тогда ей было плевать на всё, кроме мести. Сердце её словно бы превратилось в камень, да и вообще вся она изнутри закаменела. Никого в своей жизни она ненавидела так, как Богдана Вервольского и, тем не менее, она стала его любовницей. И какое-то время была самым преданным и надёжным советчиком. А затем и его судьей и палачом.