Может быть, да. А, может, и нет во избежание «возникновения панических настроений».
В конце концов война до Сахалина всё же докатилась поправ оптимистичные прогнозы командования. После разгрома русских войск под Мукденом вся Россия ждала другого начала русско-японских мирных переговоров. Однако в верхах что-то тянули, переговоры так и не начинались.
* * *
Тем временем сформированная весной 1805 года на Хоккайдо из резервистов общевойсковая дивизия под командованием генерал-лейтенанта Харагучи уже в конце июня того же года двинулась на собственной вспомогательной флотилии через пролив Лаперуза. Флотилия шла под прикрытием Северной эскадры вице-адмирала Катаоки.
23 июня 1905 года порученец Канаев ворвался в кабинет генерал-лейтенанта Ляпунова с развевающейся, как вымпел, длинной телеграфной лентой в руках:
Ваше высокопревосходительство, только что получена депеша из Корсаковского поста, от полковника Арцишевского: через пролив Лаперуза под японским флагом идет большое соединение военных кораблей
Значит, все-таки началось, искренне расстроился Ляпунов. Вот что, батенька: мне срочно нужен прямой провод с Петербургом. Предупредите телеграфиста, а пока соберите на совещание командиров отрядов! М-да Все-таки началось!
С этой последней фразы военный губернатор и начал оперативное совещание, спешно собранное уже через час после получения депеши из Корсаковского поста. В штаб были вызваны командиры Арковского, Александровского и Дуйского отрядов, сосредоточенных на западном побережье острова, а также командиры всех приданных отрядам дружин. Конный разъезд помчался с донесением о японских кораблях в село Рыковское, где был расквартирован Тымовский резервный батальон.
На оперативном совещании Ляпунов уточнил диспозицию Сахалинского гарнизона и задачи, стоящие перед защитниками острова. В южном укрепрайоне были сосредоточены серьезные силы: отряд Арцишевского из четырехсот пятнадцати штыков, восьми орудий и трех пулеметов защищал пост Корсаковский. Еще четыре орудия удалось снять с затонувшего крейсера «Новик». На юге Сахалина «осели» также длинноствольные орудия, несколько пулеметов и большое количество стрелкового вооружения, отправленные по приказу военного министра Куропаткина для довооружения двух постов еще в октябре 1904 года. Однако присланной буквально вслед директивой военного министра все это вооружение предписывалось оставить в Корсаковском.
Остальные четыре отряда укрепрайона предназначались для партизанской войны в случае захвата противником юга острова.
Но как защищать северное побережье?
По телеграфному проводу Ляпунову удалось связаться с военным министром. Поставленный перед фактом нападения на Сахалин, министр сообщил, что им в Ставку направлено требование об отправке на Сахалин регулярного батальона численностью две тысячи штыков, а также необходимого тяглового лошадиного резерва и боезапаса. Переброска войск и обозов должна была быть осуществлена предстоящей зимой, с установлением санного пути.
Собранные на совещание офицеры со значением переглядывались: враг уже на пороге, а военный министр, словно не слыша, уповает на санный путь! В июне, когда до зимы еще пять месяцев!
Кстати говоря, этого пополнения на острове так и не дождались: Ставка, в который уже раз, отклонила план Куропаткина.
Ляпунов, стараясь не встречаться глазами с офицерами, напомнил им: Арцишевский имеет приказ оборонять пост Корсаковский сколько возможно, а в случае неминуемого захвата его противником ему предписывалось уничтожить административные здания, денежную наличность, документы и уйти в тайгу, для ведения партизанских действий. Чтобы сохранить орудия и обозы, в тайге заранее прорублена просека, по которой отряд Арцишевского и приданная ему артиллерия могли быть скрытно от движущихся в Татарском проливе японских кораблей переброшены до села Соловьевка. В тайге, утверждал генерал-губернатор, были заранее размещены и замаскированы тайники с продовольствием, оружием и боеприпасами.
Ландсберг слушал генерала со смешанным чувством гнева и бессилия. Давно оставив службу инженера-архитектора, он за недавнее время, тем не менее, дважды побывал в Корсаковском посту прошлой осенью и нынче летом. И по возвращению с юга острова счел своим долгом письменно изложить военному губернатору острова профессиональное мнение о состоянии той рокадной[2] дороги.
Может, его высокопревосходительство просто забыл об отвратительном состоянии рокады в той просеке? Но ведь невозможность прохождения по ней обозов и артиллерии была подкреплена самолично сделанными Ландсбергом фотографиями. По той наспех сделанной просеке могли пройти по зимнему времени, и то с великим трудом! лишь легкие нарты с собачьими упряжками. К нынешнему лету просека и вовсе заболотилась, и была преодолимой разве что для пешего либо верхоконного прохождения. Да и то при условии, что лошади были бы сахалинские, привычные к подобному передвижению по оставленным корням и невыкорчеванным пням.
Рапорты Ландсберга и его фотографические снимки легли под сукно
Что же касается тайников с боеприпасами и продовольствием, устроенных в тайге для будущих партизанских действий, то это и вовсе было общеизвестным скандалом. Некто Коптев из ссыльнокаторжных еще прошлой осенью выдал эти тайники японским рыбопромышленникам юга острова агентам японских спецслужб. Пропивая полученное вознаграждение в кабаках, Коптев без зазрения совести хвалился перед собутыльниками своим иудиным делом. Слухи о предательстве дошло до властей Корсаковского поста, Коптев был арестован и попал под следствие, во всем признался и получил новый срок. Арцишевский провел ревизию нескольких тайников, и убедился, что они частично разграблены, а частично приведены в полную негодность. Об этом было доложено военному губернатору Ляпунову и озвучено им на очередном совещании. Однако мер по пополнению тайников и смены мест складирования в тайге припасов для партизан не принял ни Арцышевский, ни сам Ляпунов. Не были арестованы и изолированы прознавшие про тайные склады японские агенты.
Тем не менее на нынешнем совещании Ляпунов с воодушевлением вещал про переброску войск с юга по несуществующей рокаде. Были и упомянуты как действующие и разграбленные таежные тайники. Ландсберг слушал генерала и не верил своим ушам. Все это походило на дурной сон
При этих условиях говорить о сколько-нибудь длительном сопротивлении Корсаковского гарнизона и действенности сопротивления партизанских отрядов Южного Сахалина было просто безумием! Тем не менее военный губернатор утверждал, что долгое сопротивление корсаковцев свяжет силы японцев и не даст им возможности двигаться на север.
Да здоров ли Ляпунов? Не страдает ли он провалами памяти? А прочие участники совещания? Отсутствие условий для маневра войск на юге острова и провальная ситуация со схронами для партизан были известны всем и люди молчали
Да и какая разница, мрачно размышлял Ландсберг, на какое время свяжет Арцишевский японские силы на юге острова на два дня или на две недели? Да хоть на два месяца! Какая разница если здесь, на главном направлении удара противника, ничего уже не изменить ни за два месяца, ни за два дня.
Вся сущность Ландсберга, всё, чему его когда-то учили в саперном батальоне и наглядно демонстрировали на полях сражений всё восставало против выработанных Ляпуновым тактики и стратегии обороны. Господи, да имеет ли его высокопревосходительство вообще понятие о таких военных науках?!