Ради моего же блага? едко переспросила та, не веря такой наглости. Закусила губу, старательно сдерживая себя. В голове вспыхнуло множество вопросов, требующих немедленных ответов. Не учи меня, пока сам не можешь определиться.
Наступила тишина. Он сглотнул, с трудом подавляя дикий, безудержный порыв рассмеяться ей в лицо. Что она там напридумывала? О себе? О Джулии? Об их так называемом треугольнике? Да, он поцеловал ее, но опять же это был всего лишь мимолетный порыв просто почувствовать хоть что-то, хоть какие-то эмоции. Оказалась рядом и поддалась, позволяя ему. Девушка начала дергать ручку двери, пытаясь выбраться.
Я не буду повторять. Он не производит впечатление человека, которому можно верить. Даже Джулия держится от него подальше, несмотря на то, что он очень уважаемый человек и друг их семьи. А насчет нас, он неожиданно вспомнил о вечеринке, странном поведении рыжеволосой и о том, как она льнула к нему, требовала взаимности, совершенно не понимая, кто стоит перед ней. Это всего лишь одна из ее пьяных выходок. Не выдумывай то, чего нет. И насчет себя тоже.
Это был его самый длинный диалог за все время их знакомства. Выдохнула, даже не собираясь с ним спорить. Пусть думает, что хочет. Пусть будет уверен в своей правоте, но, черт возьми, он как ураган, который сносил все на своем пути, и она не хотела связываться с этим. Коснулась рукой своих все еще горящих от поцелуя губ и отвернулась к окну, тем самым завершая разговор.
Киллиан тоже молчал, углубившись в воспоминания. Один раз, около полугода назад, они напились. Жестко, до потери ориентации. До потери последних крупиц здравого смысла. Кровь вскипела, мозг отключился, а горло обожгла горечь выпитого виски. Тогда она казалась ему прекрасной, совершенной и готовой абсолютно к любым его безумствам. Он плохо помнил, как они добрались до первой попавшейся свободной комнаты. Плохо помнил, как они сумели снять с себя всю лишнюю одежду. Но зато мозг услужливо подкидывал вид ее безупречного тела, ее идеальные изгибы. Девушка, недовольно сопя, пыталась расстегнуть кружевной лифчик. Покачиваясь из стороны в сторону, высунув язык. Вайту пришлось помогать, и совершенно ненужная вещица полетела в сторону. Их губы встретились в слабом, пьяном поцелуе. Он чувствовал вкус вишневой водки, сладкий, но такой притягательный. Чувствовал, как она прислонилась к нему своей голой грудью, пытаясь справиться с ремнем. Плавно переместились на кровать, разрывая поцелуй и глупо, по-детски хихикая, будто бы в случайном сексе нет ничего неправильного. Нет ничего абсурдного. А затем резкое движение, и Джулия оказывается без чувств. Она мгновенно отключилась, и ее руки бессильно падают на обнаженное тело. Веки подрагивали, а рот чуть приоткрылся. Опешив, он быстро поднялся, накрыл своим одеялом и лег рядом, не в силах больше бороться с подступающим сном. Между ними так ничего и не произошло, но воспоминания остались, и вряд ли Макдэвон помнила хоть что-то. А вот он отлично помнил и до сих пор жалел об этом, ведь сейчас мысли заняться сексом со своей подругой, которая буквально стала ему сестрой, казались абсурдными, будто принадлежали его прошлой жизни.
Поехали уже, он вырулил со двора. Теперь их путь лежал в совершенно другой район, небогатый и совершенно неблагоприятный для влиятельных людей. По дороге они оба хранили угрюмое молчание. Совсем скоро стук колес по земле затих, и они вышли из машины. Остановились у самой двери, и девушка нетерпеливо отвернулась, ища в сумке ключ от квартиры.
Ну вот и все, ухмыльнулся, прожигая взглядом ее спину. Можно даже и не прощаться. Он моментально уловил идущие от нее волны душащего смятения. Косилась. Обжигала глазами, прикидывая, оценивая, как бы лучше поступить. Ее рука осторожно коснулась покрасневших щек, пряча глаза. Ключи упали на пол. Он потянулся и вместе с ними обнаружил какую-то визитку. Быстро прочитал и тут же порвал бумажку в клочья. Будем считать, что этого не было, убийственно холодным тоном процедил, чувствуя, как закипала злость, как она медленно, но верно вонзилась в него своими стальными тисками.
Негодование пробралось под кожу, воспламеняя кровь. Он хмыкнул от злобы, старательно блокируя негативные эмоции, силясь добавить что-то едкое, обидное, но язык не слушался. Жуткое чувство не отпускало, оно скользило вверх, по ногам, останавливаясь где-то в затылке. Резко развернулся и пошел по ступенькам, больше ничего не сказав.
Испытывал ли Киллиан Вайт какие-то эмоции в данные момент? Определенно больше нет. Он слишком долго выстраивал вокруг себя стены, свою крепость, слишком долго учился мастерски подавлять любой негатив.
Эмоции это проявление слабости. Эмоции это то, что твой противник может использовать против тебя.
Почему-то снова хотелось поговорить с Джулией. Может стоит узнать об этой наглой девчонке как можно лучше? Или об этом Джоне? Раз он уже дал ей свой номер, значит он явно заинтересован в дальнейших встречах. Но с другой стороны, ему-то какое дело? В конце концов он предупредил, а выбор она может сделать и сама. Он набрал номер подруги. Но гудки упорно оповещают о том, что ей совершенно нет до него дело. Набрал сообщение:
«Где ты пропадаешь?»
Но ответа так и не последовало.
Глава 3
Телефон беззвучно вибрировал, уведомляя о новом звонке. Затем короткий сигнал пришедшего сообщения, и он, наконец, замолчал, давая возможность им обоим наслаждаться сладкими, пленительными минутами их близости.
Джулия, зажмурив глаза, протяжно застонала, хаотично двигая бедрами и насаживаясь как можно глубже. Рука скользнула по накаченному торсу, удерживая равновесие и пропуская через себя долгожданную дрожь. Длинные ногти чуть царапали влажную кожу, оставляя едва заметные метки. Стрела наслаждения пронзила ладное тело, и, вытянувшись, она, наконец, достигла долгожданного оргазма. Пульсирующие, ненасытные волны продолжали хлестко накрывать с головой, и девушка удовлетворенно улыбнулась, коснувшись головой мягкой подушки. Хотелось побыстрее принять душ, но ее чрезмерно активный ухажер нагло пообещал затрахать до потери сознания. До потери последних крох самообладания. Затрахать так, чтобы она кричала, стонала только его имя. И, как ни странно, она была слишком рада такому заманчивому обещанию.
Он схватил с тумбочки телефон. Взгляд изучающе, неторопливо скользнул по экрану, и его лоб прорезали едва заметные морщины. Напрягся, разозлился. Перед глазами моментально вспыхнул целый калейдоскоп кругов, и он рывком повернулся к ней, выхватывая из тонких, цепких пальцев стеклянный бокал с игристым шампанским.
Что такое? озадаченно спросила Макдэвон, поймав его злобный, полный леденящего душу гнева. Взгляд, не суливший ничего хорошего. Облизнув пересохшие от легкого, колющего волнения губы, она прочитала сообщение от Киллиана и изящно изогнула бровь в явном, раздражающем недоумении. В чем проблема? Неужели ревнуешь? она легко усмехнулась, пытаясь скрыть нарастающую тревогу.
Глупость какая-то, в голосе улавливались нотки едкого отвращения. Он оскалился. Плотоядно улыбнулся, будто намеревался вкусить вожделенного плода. Рывок, и мужчина властно придавил ее к кровати, отбрасывая телефон. Сильные руки сжали тонкие, девичьи предплечья в попытке надавить, поглотить, заставляя жестко упереться в матрас. Едва скользящий, режущий взгляд, полный необузданного, животного желания, заставляющий все внутри запылать от дикого страха.
По коже прошелся табун мурашек, и Джулия облегченно выдохнула, когда его рука скользнула к влажной плоти, ловко нащупывая чувствительную точку. Надавил, провел пальцем, с легкостью погружаясь внутрь. Губами словил бесстыдные, нахальные стоны, продолжая вминаться в ее горячий рот. Разжигал. Управлял.