Я думала, ты умнее, Саша.
Желание сбросить вызов и отправить телефон в полёт до ближайшей стены было настолько сильным, что, чтобы его сдержать, Майору пришлось вспомнить все дыхательные приёмы для успокоения, которые только ему были известны. Чувствовал он себя при этом законченным психом, которому впору было облачаться в смирительную рубашку, вызывать санитаров и прямой наводкой отправляться в соответствующее заведение.
Ты позвонила только для этого? Если, да, то предлагаю сразу прекратить разговор и попрощаться, холодно ответил он, смотря прямо перед собой, на разобранную кровать, в которую не успел лечь из-за зазвонившего телефона.
Я отвергаю твоё предложение.
Ира, предупреждающе протянул Александр.
Прекращай рычать, я не займу много твоего бесценного времени, фыркнула бывшая супруга. Только сделаю то, что ты от меня всегда требовал скажу прямо о чём сейчас думаю. А думаю я сейчас о том, что ты, Саша, дурак, каких только поискать.
Ты ни о чём не знаешь, поэтому не лезь туда что тебя не касается, ясно?!
Предельно ясно, но я всё же выскажусь. Мы столько лет потратили на то, чтобы понять, что не подходим друг другу, через столько прошли, чтобы это осознать и принять, столько сил приложили к нормальному общению, а потом ты встречаешь человека, который по всем параметрам идеально тебе подходит и который очевидно с лёгкостью сделает то, что я, несмотря на все усилия, не смогла сделать в своё время сделать тебя счастливым, и у тебя, Соловьёв, хватает совести и наглости после всего пережитого её отпустить? Ты в себе, вообще, Саш? Ты хотя бы понимаешь, как тебе повезло?
Мужчина скрипнул зубами и повёл плечами, пытаясь сбросить напряжение, но похоже было легче всё же разбить телефон о стену, тем самым убив сразу двух зайцев и напряжение спустить, и заставить Иру замолчать.
На этом всё? понадеялся он на завершение этого бессмысленного разговора.
Нет.
А что так? Неужели голос прорезался? Не поздновато ли для него, Ириш?
Не поздновато, передразнила его женщина. Наоборот в самый раз.
А я думаю, что с данной речью ты опоздала года этак на четыре. Сейчас же обсуждать такие вещи ты не имеешь никакого права, а я имею полное право послать тебя туда, куда ещё никогда не посылал, но будь уверена, тебе там не понравится.
Завёлся-то как, гляньте только! Не понравились мои слова, да? Правда глаза колит?
Повторяю в последний раз, не лезь не в своё дело! отчеканил Саша. Иначе будем разговаривать на совершенно других тонах. Надеюсь, ты меня поняла, Ира.
Надеюсь, ты меня тоже понял, потому что я говорила с тобой не как бывшая жена и мать твоих детей, а как женщина, которая только и мечтает о таком подарке судьбы встретить своего человека.
Посчитав на этом диалог оконченным, он сбросил вызов и глухо выругался.
Казалось, что все, абсолютно, бл*ть, все люди, которые хоть как-то были с ним связаны, сочли своим долгом ткнуть его носом, как нашкодившего котёнка, в дурно пахнущую субстанцию и навязать то, что ему чуждо. Будто он не понимал сам себя, не слышал и продолжал стоять на своём лишь потому что боялся признать своё поражение и свои ошибки. Будто без их советов и взглядов со стороны Саша не знал как жить. А он знал! Прекрасно знал и не собирался прогибаться под чужое мнение или обстоятельства! Это было против его природы, убеждений и принципов, которые и так из-за связи с дочкой шефа были отодвинуты на задний план. Больше мужчина был не намерен это делать. Хватит с него. Стоило только расслабиться, спустить немного поводок контроля и вот он пиз*ец во всей своей глобальной, мать его, красе. Куда ни глянь всё вверх дном. Кого не послушай он му*ак и идиот. Что ни сделай всё неправильно. И это ли не очередное подтверждение тому, что порвать с Барби было самым верным решением? И это ли не доказательство вреда испытывания каких-либо эмоций к людям, не связанными с ним дружбой и кровным родством?
Соловьёв кинул телефон на прикроватную тумбочку и, наконец, сделал то, отчего его отвлекла бывшая жена, лёг спать. Правда, его состояние изрядно отличалось от того, каким оно было ещё десять минут назад, что не могло не сказаться на качестве и времени сна. Проснулся он невыспавшимся из-за того, что сначала полночи крутился с боку на бок, а потом, всё-таки кое-как уснув, вновь встретил во сне Катю. Занимались они там тем, чем он с ней заниматься больше не хотел. Хотя кого он обманывал? Ещё как хотел! Но точка поставлена и назад пути не было, так и думать-вспоминать-визуализировать об этом незачем! Дети, отвыкшие от режима за новогодние каникулы, тоже встали в не самом лучшем расположении духа и завтрак прошёл в напряжённой полусонной тишине. Затем в первый рабочий после праздничных выходных день город сковали пробки, добавляя в его настроение новые грани раздражения и на работу Саша приехал злой как чёрт. К обеду его состояние не улучшилось, к концу дня к нему и вовсе лучше было не подходить. В последующие дни ситуация также осталась без изменений. Трофимова по прежнему хозяйничала и в мыслях, и во снах, из-за чего мужчина просыпался возбуждённый, но неудовлетворённый. Контрастный душ не приносил облегчения. Борьба с дочкой за подъём по будильнику отвлекала, но ненадолго и в дороге до работы кудрявая девчонка вновь появлялась в его голове так легко, словно у неё был ключ или свой тайный ход. Рабочий процесс с проблемами, дедлайнами и косяками подчинённых только подкидывал масла в огонь и в какой-то момент Майор стал замечать как сотрудники щемятся от него по углам и стараются лишний раз не попадаться на глаза, чтобы вновь не нарваться на разбор полётов. Это, конечно, его не особо устраивало, но остановиться, выдохнуть и вспомнить о профессионализме мешали зелёные колдовские глаза, преследующие днём и ночью. Шеф, несмотря на всеобщие ожидания, общался с ним, как и прежде, подчёркнуто спокойно и исключительно по рабочим вопросам, но это всё же не помогло прекратить распространение слухов и домыслов. Сослуживцы разделились на три категории первые считали, что его дни в управе сочтены и ставили ставки на то, сколько у Саши ещё осталось времени, вторые уверяли первых, что их расставание с Катей продлится максимум месяц и скоро он вновь станет любимчиком начальства, третьи просто делали своё дело и не занимались хернёй. Вот именно на первых двух он и отводил душу, когда те попадались ему под руку. Толку от этого, правда, было никакого и слухов меньше не становилось, но и молчать он не мог. Особенно тогда, когда с обсуждений его взаимоотношений с Сергеем Ивановичем, коллеги перешли на обсуждение Барби.
Он просто проходил мимо одного из кабинетов отдела кадров, в котором, помимо периодически трудящихся, а в основном гоняющих чаи за разговорами сотрудниц, находились и его несколько сослуживцев. Женщины, наслаждаясь мужским вниманием, лучились широкими улыбками, мужики упражнялись в остроумии и их общий смех был слышен ещё в начале коридора из-за открытой нараспашку входной двери. И Саша бы так и прошёл мимо, если не услышал наигранно пренебрежительное:
не знаю, что в ней такого. По мне, обычная молодая пустышка, вертящая задницей перед мужиками вдвое старше себя.
Это говорила Марина. Та самая дамочка, которая пару месяцев назад весьма и весьма настойчиво проявляла к нему своё внимание и которое он проигнорировал.
С такой-то задницей, как у неё, только этим и надо заниматься, протянул один из мужчин. Не девчонка, а моя подростковая мечта. Фигурка и ноги у неё такие, что невольно хочется уединиться у себя в комнате и вспомнить молодость. К тому же, я видел её и в компании со сверстниками, так что задницей она вертит не только перед мужиками старше.