Марк Строганов
Отчет следователя
Когда в районном отделе полиции стрелки подбираются к шести утра, а кофе не помогает против дремы, искренне веришь, что смена закончится через пару часов, и ничего уже не случится.
Обманчивое чувство, в который раз убеждаюсь. Этакое подло-обманчивое. Сегодня едва я налил крайнюю за эти сутки, как я полагал, кружку кофе, как раздался звонок служебного телефона и на том конце голос уставшего дежурного патрульно-постовой службы сообщил:
Ростислав Сергеич, у нас тут задержанная, сейчас доставим.
Я тихо выругался. Ну вот конец смены называется. Я надеялся свернуть дежурство на час раньше, отправиться домой и отоспаться после вчерашнего усиления, а придется возиться с очередной пьяноватой проституткой или наркошей с кульком кокаина в трусах. Чтобы лучше оценить перспективу, я уточнил:
Наркота или наезд?
Ответ оказался неожиданным:
Нет, Рост, покушение на убийство.
Твою мать! я залпом осушил кружку с горячим кофе. Более серьезное преступление означало, что протокол займет больше времени, что потерпевший?
На «скорой» увезли в больницу, без сознания, огнестрел в грудь, хотя вроде очухается, ну так врачи говорят. И прикинь, кто потерпевший? Заместитель губернатора.
Черт! это предполагало, что дело возьмут на особый контроль, и сулило знатный геморрой.
А дежурный загадочно продолжил:
Это ты еще всего не знаешь приедем обалдеешь.
Так, что еще там стряслось? В целом убийства и покушения все примерно одинаковы напились или ширнулись приятели или сожители, поругались, начали махать друг на друга ножиками или сковородками. Попытка убийства зама главы города это неординарно, но бывает. Что меня должно было удивить?
Ответ на этот вопрос я получил через пятнадцать минут, когда в кабинет ко мне вошли двое моих ребят, и один из них втолкнул задержанную вот при виде нее-то я и «обалдел», и не один я это было заметно по тому, как на нее поглядывали дежурные. Да и было с чего изумиться задержанная вовсе не походила на тех, с кем мне прежде приходилось иметь дело.
Прежде всего это была самая красивая женщина, что мне приходилось видеть за все мои сорок лет. И она не походила тех моделек-красоток, что мелькают в телевизоре, красота ее была более вдумчивая, оригинальная, нестандартная. Прямо на меня глянули удлиненные, свинцово-серые глаза с пушистыми ресницами. На полудетском лице с мягкими чертами, высоким лбом, чуть вздернутым маленьким носом и безукоризненно-нежной, белой кожей они смотрели прямо в грудную клетку, проникая в сердце. Длинные янтарно-медного цвета мягкие локоны падали почти до талии, отбрасывая на гибкую шею теплый отсвет. И взгляд спокойный, уверенный, дерзкий. Она показалась опасной, несмотря на то, что была в наручниках видимо для порядка, потому что не сопротивлялась, да еще и выглядела хрупкой и маленькой, даже на высоких каблуках она едва достанет мне до плеча, если я встану.
Ни на проститутку, ни на наркоманку не походила, это я отметил сразу. Да и одета в дорогую кожаную куртку-косуху и порванные на коленях модные джинсы. И почти без косметики, может только, чуть глаза подкрашены. Лет ей на вид двадцать-пять тридцать и покушение на убийство? Балованная мажорка дочка богатого дельца? Может, но тоже едва ли: мне в глаза она смотрела уверенно, в истерику пока не впала, что бывает с абсолютным большинством задержанных, и уж тем более женщин
Прекратив гадать, я сказал:
Садитесь. Меня зовут Ростислав Сергеевич, я следователь. А вас?
Она прошла несколько шагов к моему столу, двигаясь грациозно и бесшумно, словно дикая кошка, отодвинула стул, немного неловко сделав это со скованными руками, и села.
Расскажете сами, как все было? предложил я, отчего-то чувствуя волнение. Она мирно и равнодушно ответила:
Нет.
Да уж, хорошее начало. Я кивнул ребятам на дверь, и когда они вышли, пролистал протокол задержания, вынул из шкафа чистый лист и ручку:
И все-таки, для порядка, давайте я вас опрошу. Я буду задавать вопросы, а вы постарайтесь отвечать, я говорил нарочито медленно и мягко как обычно беседовал с задержанными, считая, что они в стрессе от привода могут легко сорваться и что-нибудь натворить. Назовите ваше имя, фамилию, отчество.
Она молчала несколько секунд (я, как законченный кретин, смотрел все это время на ее губы нежно-розовые, не слишком полные и красиво-изогнутые, нижняя чуть припухла и искусана), но потом вдруг назвалась:
Серебрякова Софья Станиславовна.
Красивое имя, и шло ей, мелькнуло у меня. И по протоколу ей тридцать лет, а выглядит на двадцать с небольшим. Вслух я продолжил столь же мирно, не повышая голоса по моим наблюдениям такой доверительный тон развязывал языки лучше всего:
Из протокола задержания следует, что сегодня в пять тридцать пять вы встретились на улице с Олегом Викторовичем Самохиным, и выстрелили ему в грудь из пистолета «Беретта» модификации «Девяносто восемь». Все верно?
Она коротко кивнула.
Зачем вы это сделали?
Это мое дело. На этот счет я показаний давать не стану. Оформляйте постановление о возбуждении уголовного дела, как положено.
Вы неплохо знакомы с процессуальными действиями, заметил я. согласно изъятому у вас удостоверению, вы по должности заместитель начальника управления градостроительства по городу и области, это тоже верно?
Да.
М-да, сегодня мало потерпевшего зама губернатора, еще преступницей оказалась федеральная чиновница.
И вы и заместитель губернатора были знакомы ранее вы же почти из одной структуры?
Тут она впервые проявила эмоциональный интерес к беседе:
Не из одной, он на уровне города, я на федеральном уровне, она чуть приоткрыла губы, прикусив нижнюю белыми зубками, словно ощетинившийся котенок.
Так знакомы-то были с ним? я чувствовал, что теряю терпение, что мне было несвойственно. Может, оттого, что это ее прикусывание губ было таким пленительным
Да.
Он ваш люб. слово «любовник» показалось мне грубым по отношению к ней, и я в последний момент заменил его более мягким, возлюбленный?
Она засмеялась тихим смехом, потянула рукой застежку-молнию куртки. Несмотря на то, что рубашка у нее была застегнута почти до горла, при виде очертаний ее высокой груди, размера второго-третьего, у меня легкая дрожь пробежала по позвоночнику. И стало неприятно, когда она сообщила:
В некотором роде.
Значит, убить хотели из ревности?
Мои мотивы это мое дело.
Я ощутил поднимающуюся злую усталость и чуть повысил голос, не заметив, что перешел на официальный язык:
Нет, не ваше! Мне нужно знать, как квалифицировать ваше деяние, а для этого
Я не успел завершить мысль, как она перебила меня:
По статье двести семьдесят семь Уголовного кодекса Российской Федерации покушение на государственного или общественного деятеля, связанное с его должностными или общественными обязанностями.
Я едва не упал со стула от неожиданности: мало того, что она знала процессуальный порядок, так еще и статью назвала, и не испугалась слова «квалификация».
Вы имеете отношение к правоохранительным органам?
Она отрицательно качнула головой, отчего яркие локоны метнулись по плечу, заставив меня представить, какие они мягкие на ощупь:
Нет, но мое первое образование по специальности уголовное право.
Я постарался свести наш разговор в шутку:
В таком случае, с вами будет нелегко, всегда трудно с теми, кто знает законы. Так, почему вы решили убить зама губернатора? За что? На улице, при его водителе и секретаре, вы и скрыться не надеялись, зная, что сидеть вам года четыре минимум. Благодарение богу, что мужик жив остался.
Она снова безразлично повела красиво развернутыми плечами, я продолжал: