Садится телефон.
Торчу на солнцепёке и покрываюсь пылью, время тикает, машины едут, моя рубашка цвета неба никого не волнует и не привлекает, зажатая в руке купюра тоже, и я плетусь по обочине.
Спустя час меня, злого, любезно подбирает кто-то из гостей, на красной иномарке с ленточками. Брать на буксир авто они отказываются, мол, тут недалеко уже, вот доедем, возьмём трос, а то сам понимаешь.
Не понимаю. У меня трос всегда с собой, но вчера, как назло, его взял Андрюха у моего дома какой-то его кент сломался, и я скинул трос с балкона.
Белый, вечером завтра верну мысленно передразниваю друга.
До вечера ещё надо дожить.
А то самый лучший день сегодня только у мамы и Давида.
Ворота дома открыты, в зелёном, в цветах саду вижу мамин белый костюм и поражаюсь: когда они успели?
Хотя, они же лимузин до ЗАГСа бронировали, а домой, значит, добирались на чьей-то машине.
Поздравляю, второй раз за утро говорю маме и озабоченно кошусь на Давида. Я только с трассы съехал и из капота дым повалил, заглох, мне бы
Взглядом натыкаюсь на дом, утопающий в зелени, и на вход, в закутке у которого, среди цветов, как в паутине, пристроилась со стаканом лимонада паучок.
Жадно смотрю на нее.
А она на меня.
Сглатываю.
До вечера точно не доживу.
Если ее не поцелую.
Глава 2
Эля
Это он.
Действительно он.
Тот самый парень, с которым я провела одну ночь. Ту, о которой никому не хочется рассказывать. Моя маленькая тайна, с множеством татуировок и длинными пальцами.
Белый, как его называли друзья, смотрит в ответ. Долго, пронзительно. Ни одного сомнения, что узнал. Так не смотрят на незнакомку. Мажут равнодушным взглядом, отворачиваются.
А он даже не моргает.
И я тоже.
Боюсь разорвать контакт, словно тогда всё рассыплется.
И все узнают, чем мы занимались.
Уходи, Белый, уходи.
Прошу мысленно, надеясь, что он ничего не станет спрашивать у отца или Софи.
А кто та девочка, с которой мы провели всю ночь. Целовались, пили виноградный сок, такие глупости обсуждали.
Некстати мелькает мысль, что имя своё он мне так и не сказал. Обещал утром, а всё завертелось. Не обычная неловкость, а осязаемая. А ещё и на завтрак с отцом опаздывала. Нельзя было пропускать знакомство со сводным братцем.
А Эрик так и не появился.
Оно и к лучшему.
В два глотка допиваю лимонад. Тот оседает неприятной кислинкой на языке. Поднимаюсь с места, желая сбежать. Провести всю свадьбу вдалеке от гостей. Но пока разбираюсь с официантами, Белого уже нигде нет.
И мне дышать легче.
Поздравляю, подлетаю к Софи, повторяя снова. А о чём ещё мне говорить с незнакомой женщиной? Она милая, конечно, но пара встреч не пропитают меня любовью к ней. Как ваша регистрация?
Всё хорошо, отец кивает, рассматривая двор. Ты хорошо постаралась, Эмма.
Похвала от отца уже что-то новое. Успели отпраздновать, пока ехали домой? Или это так хорошее настроение действует?
Арку бы чуть правее, а, вот привычные недочеты. У военных ведь всё под линеечку должно быть. Но ты молодец, спасибо. Эрик собирался тебе помочь, но у него машина сломалась на дороге. Сейчас вернётся, и познакомитесь. Надо налаживать семейные связи.
Конечно.
Стараюсь звучать радостно, но этой же радостью давлюсь.
У меня хватает с головой этих семейных связей.
Ещё одна образуется месяцев через восемь.
А где закуски? Софи крутит головой, отряхивает несуществующие пылинки с костюма. Волнуется. Надо сказать, чтобы выносили.
Я сейчас скажу, без проблем.
Ну хватит уже, отец мягко накрывает ладонь, не давая уйти к дому. Это ведь праздник, Эмма, твой тоже. Отдохни, намаялась, небось, на своей подработке.
Отец труд в спортивном клубе не считает за работу. Блажь бунтующего подростка, который решил отдельно пожить. Ну не может дочь генерала-майора Одинцова работать простым администратором.
Не солидно как-то.
Глупость.
Я, по мнению папы, постоянно глупости творю. И это он ещё всего не знает. Не представляю, как ему сказать, что он скоро станет дедушкой.
Твой Саша приехал.
Отец кивает ко входу, где топчется мой бывший парень. Отношение папы к нему колебалось от «неплохой парень» до «нашла с кем связываться». Но Саша из интеллигентной семьи, его мать военный медик. Поэтому, чаше всего, отец называл его «прекрасной партией».
Да. Прекрасный бывший, который прекрасно изменил мне в нашей же квартире. За любимые простыни до сих пор обидно. Остальное уже утихло.
Только никто не знает, пока, что мы расстались. Иначе бы меня в тот момент же загнали обратно домой. Вот Эрик будет жить с нами, и ты не отставай. Так хоть отношениями получалось прикрыться.
И Саше жизнь продляется.
Потому что узнай папа за измену, парню не жить. Единственную дочь обижать нельзя никому, кроме него самого.
Я пойду встречу его.
У Саши в руках букет роз банальщина.
И полевые цветы для меня приятно. Хотя запоздало.
Привет, милая.
Руки при себе, обрубаю сразу. Не нужны мне его попытки начать всё заново. Улыбаешься и машешь. Иначе я закачу истерику, а папа закатает тебя в асфальт.
И мне рядышком могилу организует. Потому что испорчу его светлый праздник своими выходками.
Эмма, ты обижаешься, я понимаю.
Обижаюсь я на то, что ты зовёшь меня Эммой. А за измену я злая. И ничего не поменяется, Саш. Сыграй мою пару сегодня, а дальше разойдёмся, как в море корабли. Договорились?
Конечно.
По взгляду парня понятно, что ничего мы не договорились. У него свои взгляды на мужскую измену. И мою реакцию он считает просто временной. Побешусь и прощу.
Ну пускай.
Мне не до его мнения сейчас.
Саша что-то говорит отцу и новоиспеченной мачехе. Банальные пожелания, и даже про корабль любви упоминает. А я кусаю язык, чтобы не добавить за айсберг и прочее.
Ловлю с подноса бокалы, где трескаются пузырьки. Раздаю собравшимся, улыбаюсь широко.
Хорошие девочки, Эмма, радуют своих отцов.
Я просто хочу сказать, что очень за вас рада, улыбаюсь так, что скулы сводят. Но по-другому не получается. Будьте счастливы!
Банально, но с душой. Я ведь, правда, рада, что отец дальше двигается. Нашел себе замечательную Софи, и всё у них хорошо. Оба светятся, постоянно друг на друга смотрят.
Это мне с моей драмой в личной жизни просто завидно.
Месяц назад смеялась, что брошенка. Хорошо хоть без детей и брака за плечами.
Брака нет и не предвидится.
А вот ребёнок вполне возможно.
Если только не случится чудо. Пятнадцать тестов и два анализа у врачей ведь могу ошибаться, так?
Становиться мамой в девятнадцать явно не входило в мои планы.
Особенно от незнакомого парня.
Господи, у меня детские косички на голове, а я собираюсь такую же прическу ребёнку делать.
В двадцать, потому что день рождения через три недели, но не сильно ситуацию исправляет.
А кому-то в двадцать отцом становиться.
Против воли нахожу взглядом Белого. С растрёпанными черными волосами, в небесно-голубой рубашке. Воротник расстёгнут, показывает любимую татуировку на шее.
Странный рисунок, но парень мне объяснил значение. И я поняла. Мужчина и женщина, а между ними сантиметр. И они никогда не поцелуются.
А мы поцеловались.
И даже больше.
Кусаю губы, чтобы не спросить у отца, кто это такой. Лучше не знать. Пускай он остаётся в моей памяти мальчиком с татуировками, который заплетал мне косички.
Чем узнавать всё больше и больше.
Так сложнее будет из памяти вытравить.
Я скоро вернусь.
Закуска с угрём вызывает ком в горле, поторапливая к ванной комнате.
В доме прохладно, кондиционеры работают вовсю. Снуют рабочие, некоторые гости. Церемония с клятвами будет через час, пока все собираются. А я взлетаю на второй этаж, ища свободную комнату.
Опускаю ладони под холодную воду, брызгаю на лицо. Бледная, а на щеках алые пятная. И макияж, сделанный в такси, не особо спасает.
Я похудела, потому что две недели меня полоскает. Никакой еды, только травяные чаи.