Ветеринарша штопала, шкаф открывает глаза. Она не любопытная.
Точно!
Подожди минутку.
Я встаю со ступеньки, спускаюсь на площадку и пытаюсь дозвониться нашему ветврачу. Возьми трубку, возьми прошу мысленно, слушая длинные гудки.
Алло, сонно отвечает доктор.
Здравствуйте, это Диана из «Кони-пони». Простите, что беспокою в такой час, но ситуация я кошусь на раненого, экстренная.
Что случилось?
Я собаку подобрала, и у неё бок распорот. Надо зашить, вру, лишь бы ветеринарша не отказала. Собака это по её части.
М-м-м врач думает, решает, а у меня сердце почти не бьётся. Хорошо, привози.
Угу, уже несу. На ручках!
Не получится привезти. Очень крупный пёс.
Хоспади-и-а-а-м, врач зевает. До утра не подождёт?
Точно не подождёт.
Ладно, кидай адрес. Приеду.
Есть!
Я сбрасываю звонок, быстро отправляю ей смс и возвращаюсь к бедняге с дыркой в боку.
Пёс, говоришь, крупный? на красивых мужских губах появляется слабая улыбка.
Эм-м-м я смущённо отвожу глаза. Ты правда немаленький, бурчу. Везде
Ой, я что, это вслух сказала?! Капец! Стою красная, как помидорина.
Не смеши. Ржать больно, улыбается мужчина.
Так, всё! Надо в квартиру зайти. Встать можешь?
Через пару минут мучений становиться ясно не может. А я не дотащу. Упадём вместе и погибнем он от кровопотери, я от многочисленных переломов.
Амнезийному гостю приходится едва ли не ползком добираться до квартиры. Он оставляет за собой яркие алые следы на полу и стенах. Ну хоть так
Я подбираю его бейсболку, сумку и захожу домой. В крови всё подъезд, прихожая, я и раненый, конечно. Выглядит жутенько.
Теперь надо ползти вон туда, наклоняюсь к нему, показываю, где зал. На диван.
Шкаф поднимается и на полусогнутых идёт, куда я его отправила. Он снова держится за стену. Ох, блин! Теперь и обои в кровищи.
Наверное, я действительно дура, каких поискать пустила в дом незнакомого мужика с дыркой от пули в бочине и переживаю, что он запачкал обои. Стою с приоткрытым ртом, смотрю на картину в красных тонах. Мама меня прибьёт
Оживаю раненый лежит на диване, и хорошо, что диван кожаный отмою. Хватаю рюкзак и иду к нему оказывать первую помощь. До ветеринарши надо что-то сделать с кровотечением. Хотя бы минимально.
Раскладываю на журнальном столике медикаменты, отрываю кусок бинта, смачиваю перекисью и сажусь на краешек дивана.
Будет больно, предупреждаю гостя, и он кивает.
Поднимаю его футболку кровь сочится из раны. Нужны ещё бинты
Через двадцать минут напряжённой борьбы я побеждаю. Рану утянула пальцами, наложила повязку и зафиксировала пластырем практически наглухо. Если не шевелиться, то до прихода врача должно хватить.
Мужчина вытерпел всё молча. На то он и мужчина, наверное. Я однажды Костику занозу из пальца выковыривала, вот там воплей было! Тогда я чувствовала себя виноватой, а сейчас смешно даже.
Вся в своих мыслях беру влажные салфетки, чтобы стереть кровь с живота гостя, и
Вот это пресс!
Прикусив губу, вожу влажной тряпочкой по смуглой коже. Так и хочется дотронуться пальцами до рельефного живота, по кубикам этим ниже, по дорожке из тёмных жёстких волос, которая ныряет под массивную пряжку ремня на его джинсах.
Меня обдаёт жаром, а между ног сводит от сладкого похотливого спазма. Я краснею и поднимаю глаза. Мы встречаемся с гостем взглядами.
Мать моя!
Да у него цвет глаз, как у нашего мишки медовый. Точь-в-точь! Радужка кажется прозрачной, в ней застыл рисунок прожилки слегка напоминают очертания сот. Если бы я не была уверена, что у меня в гостиной на диване лежит человек, я бы подумала, что смотрю в глаза медведю, который сейчас мирно спит на ферме в клетке.
Аптеку ограбила? раненый кивает на мой рюкзак.
Нет, я Это для медведя. К нам на работу привезли раненого мишку, и я купила. Вот рассказываю зачем-то.
Любишь животных? моя рука оказывается в нежном плену горячей мужской лапы.
Я смотрю на свою пятерню на фоне крупных пальцев и широкой ладони. Мы с гостем безобидно держимся за руки, но в этом прикосновении столько интимной чувственности, что кончить можно.
И я почти это делаю
Мне при-прибрать та-там надо! и я вскакивают с дивана, несусь в ванную.
Врубаю воду, подставляю под хлещущую струю ведро, кидаю в него тряпку и лью средство для мытья пола полбутылки. Руки трясутся, внизу живота сладко ноет и пульсирует. Отжимаю тряпку с моими трусиками сейчас можно смело поступать так же.
Да что же это такое?!
Прижимаю ладонь ко лбу и ловлю отражение в зеркале. Я не узнаю себя. Взгляд бешено-похотливый, губы припухли искусала их чуть не до крови и щёки горят румянцем.
Нимфоманка после бани!
Я поправляю сползшую с плеча футболку, собираю волосы в хвостик и ловлю себя на мысли, что ощущение внутреннего «Я» тоже изменилось. Словно кто-то тумблер переключил: щёлк, и вместо приличной я бы даже сказала скучной Дины очнулась совершенно незнакомая мне личность.
***
Ну, здравствуй, мишка, на пороге комнаты стоит ветеринарша, которая штопала меня в ипостаси медведя. Или мне называть тебя пёсиком? улыбается ехидно.
Не соврал Иваныч врачиха шарит. Узнала меня.
Привет, улыбаюсь слабо. Рад встрече.
Ещё бы не рад! хмыкает, ставит на журнальный столик сумку. У тебя проблемы, медвежонок.
Отрываю голову от подушки и вытягиваю шею высматриваю булочку в коридоре. В поле зрения её нет.
Не так громко, доктор.
Не надо стесняться, она язвит, вынимая из сумки медицинские штуки. Дина отмывает подъезд от крови. Мы наедине, играет бровями. Надо же так меня развести пёсик у неё тут! смеётся.
Наверное, девочка подумала, что ты не поедешь к человеку.
Зря. Но сейчас не об этом, она задумчиво подбирает губы. Тётя врач забыла дома упаковку с анестетиком. Будет больно.
Да пофиг, выдыхаю.
Я сегодня не первый раз слышу эту фразу, но к боли отношусь холодно. Потерплю.
Значит, к Дианке яйца катишь, да? ветеринарша готовит рану. Ой, смотри-и-и! грозит пальцем. Обидишь девку я тебя найду и кастрирую.
Огрызнуться я не успеваю реально больно! Стиснув зубы, терплю, пока меня штопают. Вот сучка, а!
Мать твою не выдерживаю.
Дина она как тётка её, Марина, докторша болтает и шьёт. Марина Николаевна, пардон, хозяйка фермы, куда тебя привезли. Короче, тётя и племянница одного поля ягодки. Подбирают живность всякую, выхаживают.
Я не всякая живность, рычу.
Это да. Ты редкий экземпляр вас в мире всего несколько сотен осталось. Вымираете.
А ты кастрировать меня хочешь, цежу сквозь зубы.
Это крайняя мера, врач улыбается, обрезая нитки. Хоспади, тут дел было на пять минут, а крови потерял Ничего, восстановишься. Таблеток тебе выпишу. Вкусненьких, подмигивает.
Спасибо, благодарю на выдохе. Что я должен за работу?
Сочтёмся, медвежонок. Когда поправишься. Звать-то как тебя?
Если бы я знал Не помню.
Ой-ой-ой, врачиха качает головой и пишет что-то на листочке. Амнезия после травмы?
Видимо.
Я Тамара, если что. Номер свой на рецепте написала. Станет скучно высылай денег. Приеду развеселю, от обезоруживающей улыбки этой женщины меня контузит.
Я тоже улыбаюсь стерва, конечно, но весёлая.
Тамара уходит, а я оглядываюсь. Уютно тут Пахнет чистотой.
А хозяйка квартиры настоящая зажигалочка. Я её только за руку взял, она вспыхнула. Глазёнки зелёные заблестели, щёчки зарумянились, и аромат её изменился: стал ещё вкуснее, слаще. Не согрел её полупокер в лосинах? По-любому нет. С такими, как он, хорошо по клубам зажигать, остальное мимо.
Я растягиваюсь на диване и закрываю глаза. Надо бы закрепить позиции. Но как? Видимо, я не был мастером по части обольщения женщин. Права булочка у нас, у животных, всё просто. На инстинктах.
Глава 7
Вот, возьмите, я достаю из кошелька крупную купюру и протягиваю её ветеринарше.
За мужика решила заплатить? Тамара хмыкает. Убери.