За защиту от всех этих тварей аристократам прощалось многое: и подати, которые порой казались непосильными, и излишние вольности, которые позволяли себе молодые, не нагулявшиеся и не совладавшие еще со своей силой маги. И даже то, что для них, аристократов, свои отдельные законы имелись. Где-то, возможно, более строгие, а где-то куда как более свободные!
Вот из-за законов рейва Калвина и хмурилась. Магии-то все равно, кого и с кем браком сочетать, и служители Храмов, согласно королевскому указу, женитьбе аристократов на простолюдинках не препятствовали. А вот сами аристократы мезальянсов не прощали, причем не своим сыновьям, а тем несчастным девицам, кто посмел этих сыновей полюбить. Не окажись она, Анналейса, в безвыходной ситуации ни за что не согласилась бы замуж за Эйлерта выйти!
Подумала так и тут же упрекнула себя: неблагодарная! Муж уже через пять хвалей отправится в Гнездовье, защищать Шарсол и ее, Анналейсу, от страшного драконьего нашествия! А она тут размышляет, как бы стала жить, если бы он вдруг оттуда вернулся Пусть бы вернулся живой, невредимый! Чтобы провести с ним еще одну такую ночь, как эта. Чтобы видеть, как загорается страстью бледное лицо, как сияют серебром влюбленные глаза!
Анналейса сама не заметила, как тоже задремала, так и не поняв до конца чувствует ли она себя уже не девицей, а замужней женщиной? Изменилось ли что-нибудь в ней? Видно, не так много изменилась, если сразу и не почувствовала.
Ближе к утру, едва начало светать, Лейсу разбудил муж. Несколько хвалей сна освежили его, придали новых сил. Он встал, стараясь не шуметь и не тревожить ее, начал быстро одеваться.
Ты куда так рано? потянулась она томно, изгибаясь грудью вперед и прикрывая зевок ладошкой.
Светлые глаза посмотрели на нее строго, почти холодно:
Нам с рассветом выступать, а мне еще в крепость надо успеть, в казарму.
С Лейсы сонливость тут же слетела, как и не было. Она соскользнула с ложа, подобрала платье, которое удачно повисло, зацепившись за край подоконника, и полностью просохло за ночь. Натянула его поспешно, подошла к мужу, прижалась со спины, чтобы еще раз почувствовать его живое тепло.
Эйлерт замер, не отталкивая, но и не отвечая на ласку. Ей показалась, что она слышит, как скрипят его зубы.
Не надо, синеглазка, попросил муж тихо. Мне и без того непросто уходить. Если и ты еще начнешь
Лейса отступила.
Завтраком-то накормить тебя позволишь? И с собой в дорогу еды собрать.
Хорошо, он с трудом разжал кулаки, вернулся к сборам. Ты спускайся, я догоню. Схожу еще на задний двор, умоюсь под бочкой.
И снова она послушалась без возражений. Было что-то такое в голосе мужа, в его резких движениях и нахмуренных бровях, что спорить не хотелось. Похоже, время нежностей и признаний миновало. Быстро, мимолетно, как небесная зарница. И теперь перед ней был другой мужчина: аристократ, истинный сын Дома Ночи: холодный, непоколебимый.
Подавив рвущийся из груди всхлип, она сбежала по лестнице, метнулась в кухню, завозилась, начала собирать на стол, на ходу смаргивая слезы.
Вместо мужа первой в кухню пришла няня.
Всполошились уже? проворчала, вытирая слезы со щек воспитанницы. И глаза уж на мокром месте, а это он еще не ушел!
А тебе чего не спится? в голосе Лейсы смешались раздражение и забота.
Старческий сон чуткий. Как лестница под вашими шагами заскрипела, так и проснулась. Не смотри на меня косо! Не надо вам больше наедине оставаться, только порвете друг другу души еще больше!
Анналейса опустила голову: права няня! Долгие проводы лишние слезы. Но как отпустить, как не цепляться за того, кто спас, кто подарил вместо боли волшебство единения, кто спал на твоих коленях расслабленный, обнаженный, трогательно-беззащитный, будто и не маг вовсе
Нянь, что с собой Дьярви положить, чтобы сытно и хранилось подольше?
Хлеба дадим полбуханки. Колбаски вяленые, яйца сваренные да подкопченные. Много класть не надо: в крепости пайку для отряда уже дня три, как приготовили. У Марты чуть не половину продуктов в лавке скупили!
Марту Анналейса знала: супруга мясника, невысокая и широкая, как бочонок, умела вялить, коптить, тушить и сушить мясо любого вида и сорта лучше всех в Шарсоле.
Ну, если у Марты протянула задумчиво.
Рейва Калвина махнула на нее рукой:
Чувствую, не будет от тебя сегодня толку. Лавку даже открывать не станем. Отдохнешь денек, придешь в себя.
Лейса согласилась с облегчением: видеть никого не хотелось. Не было сил поддерживать досужие разговоры, отвечать на расспросы любопытных кумушек, да так, чтобы не сболтнуть лишнего. А еще хотелось проводить отряд, постоять у ратуши, взглянуть на мужа еще разок, напоследок, и ему показать: ей, жене, небезразлично, что с ним будет.
Только накрыла на стол и залила кипятком медвяные бодрящие травы, как явился сам предмет ее раздумий. Полностью одетый, только плащ через руку перекинул. Волосы в свободную косу собрал.
Садись за стол, Дьярви, позвала его тут же.
Он покосился на рейву Калвину и требовать, чтобы жена его Эйлертом называла, не стал. Поздоровался со старухой кивком, сел на предложенное место, поднял взгляд на жену:
А ты что же, синеглазка? Не разделишь со мной завтрак? голос его звучал ровно, размеренно, но чуткое ухо Лейсы уловило в нем тоскливые нотки.
Анналейсе снова кусок в горло не лез, как и накануне утром, но она послала мужу тень улыбки, присела на краешек табурета, положила на тарелку ломоть хлеба с маслом и половинку яблока.
Разделю. Доброго аппетита, муж.
Няню за стол звать не стали: старуха возилась у печи, складывала в простую холщовую сумку пакеты и свертки, флягу глиняную, салфетки
Это тебе в дорогу, пояснила Лейса на вопросительный взгляд мужа. Сам перекусишь на привале, товарищей угостишь.
Такки. Еще одно напоминание об оставшемся за спиной доме Эйлерт вздохнул.
Взялся за ложку, зачерпнул каши, проглотил, почти не жуя и явно не чувствуя вкуса. Потянулся за кружкой с травяным напитком, и Лейса поняла: ему тоже сейчас любая еда поперек горла.
А ну собрались и съели все! Как дети, право слово! няня подошла, встала у стола, уперев кулаки в бока. Сидят, смотрят друг на друга щенячьими глазами! А силы где брать будете?! Особливо ты, маг?
Старуха невежливо ткнула Эйлерта пальцем в спину. Он даже сел прямее, приподнял брови, будто не веря, что бесцеремонная простолюдинка такие вольности себе позволяет. Но ложкой заработал быстрее. Наконец, отодвинул в сторону пустую миску.
Другое дело! прогудела рейва Калвина. Лейса, сумка на лавке. Прощайтесь, что ли. Я пойду к Мауре, подниму ее. Она тоже с Дьярви проститься захочет.
Няня ушла. Эйлерт снова отпил настоя из трав. Вздохнул мучительно, пересел на лавку позади Анналейсы, схватил ее за пояс:
Иди сюда!
Она тут же перебралась к нему на колени, приникла к широкой груди, царапаясь щекой о заклепки на плече дублета.
Значит, не хочешь меня отпускать? с непонятным выражением спросил маг.
Не хочу, Лейса заглянула в его глаза. Но ты ведь не можешь остаться?..
Не могу. Прости. Знал бы, что так тяжело будет
Жалеешь? ей вдруг стало обидно.
Жалею, но не о том, о чем ты подумала. Мало мне тебя, синеглазка. Так мало! А уйду и вовсе ничего не останется. Вот скажи: неужели ты совсем ничего не готовила в дар будущему супругу? Вроде бы я слышал, такое принято в народе. Мне бы памятную вещичку от тебя
Вещичку? озадачилась Анналейса. Ей и в голову не приходило, что магу может понадобиться что-то из того, чем простые люди пользуются. У него наверняка и так все самое лучшее! Ой, что же это я! Только не знаю, понравится ли
Анналейса соскользнула с колен мужа, побежала в мастерскую. Открыла один из деревянных ларей, стоящих у стены, достала из него небольшой сверток из дерюжки. Развернула, отбросила мятую ткань на лавку, помчалась обратно к мужу.