Он подчиняется и позволяет себя увести, предварительно бросив взгляд на меня. Я провожаю парочку взглядом, испытывая смешанные чувства. Мне некомфортно. Немного неловко, что Матвей обозначил меня невестой, а сам ушёл с другой. А ещё неприятны претенциозные взгляды окружающих.
Ты залетела от него, что ли? доносится до меня тихий смешок, и я поворачиваюсь к Давиду.
Оказывается, мы остались с ним наедине, потому что Жека и Сёма куда-то испарились.
Да ты садись, в ногах правды нету, он практически силой усаживает меня на низкий подоконник. Матвей вряд ли женится просто так, прозорливо заявляет парень. Поэтому либо залёт, либо дело в его отце.
Для перекачанного парня размером со шкаф он оказывается весьма сообразительным. И улыбка у него добродушная.
Мы вроде как влюблены друг в друга, говорю с ответной улыбкой.
Хм... будем считать, что я тебе поверил.
Да, будем считать, пожимаю плечами и перевожу взгляд на Марго и Матвея, всё ещё шушукающихся в углу.
Раньше они встречались, тут же объясняет Давид и фыркает: Марго до сих пор его хочет. Правда, даёт всем вокруг.
Что даёт? не понимаю я.
Он присвистывает.
Ооо, так ты у нас нежный цветочек! В таком случае я даже завидую Одинцову. Давно не встречал кого-то чистого и непорочного типа тебя.
Мои щёки начинают полыхать от стыда. Потому что я, наконец, понимаю, что именно даёт всем вокруг Марго. Это ужасно...
Не парься из-за них, Мира, Давид неожиданно проводит по моей щеке подушечкой пальца. Просто смирись, что Марго всегда будет третьей лишней.
Схватив за подбородок, вынуждает смотреть ему в глаза:
Когда Одинцов наиграется, ты можешь найти меня, и я тоже с тобой поиграю.
Теперь парень не кажется мне добродушным. В глубине его глаз затаились опасность, порок и похоть... Отпрянув, ищу взглядом Матвея. Он идёт к нам размашистым шагом, сжимая кулаки. Всё происходит слишком быстро...
Давид словно ожидает удара, потому что с лёгкостью его отражает. Матвей не уступает ему в росте, но проигрывает в телосложении. Изловчившись, он всё-таки наносит удар в челюсть Давида, но тот обрушивает на него сразу партию, попадая по скулам и рёбрам.
Не задумываясь, я бросаюсь между ними. Все, кто присутствуют в этом зале, окружают нас плотным кольцом, а гитара словно начинает играть ещё громче. Вакханалия! Вот как я могу описать происходящее.
Парней растаскивают в разные стороны, но они оба вырываются, готовые вновь наброситься друг на друга. Меня кто-то хватает за локоть, и я тут же понимаю, что это Марго.
Ещё раз увижу тебя рядом с ним и ты пожалеешь об этом, гневно шепчет она, до боли сжимая мою руку. Матвей мой! И останется моим!
Я неистово вырываюсь. Меня душат слёзы.
Пошли отсюда, Матвей хватает меня за руку и, игнорируя всех вокруг, уводит от толпы, а потом выводит из здания.
Потираю локоть, завтра там будет синяк. Раньше как-то выживала на улице... Но теперь, столкнувшись с таким обществом, понимаю, что ещё мало что в жизни видела. Не была подготовлена...
Садись, командует Матвей, распахивая передо мной дверь машины.
Я послушно опускаюсь в кресло и только сейчас замечаю, что из губы парня идёт кровь. Пока он пристёгивает меня ремнём безопасности, прикасаюсь к его ране пальцами. Он замирает.
Больно?
Нет, выдыхает тихо. Зачем он тебя трогал?
Похоже, говорит о Давиде, но я не знаю, что ответить. Мысли смешиваются, превращаясь в бессвязную кучу.
Он сделал тебе больно? допытывается Матвей. Шарит по моему лицу взглядом в поисках ответа.
Нет... Но теперь больно тебе, дую на рану на его губе. Нельзя же быть таким вспыльчивым.
Матвей смотрит на мои губы и заключает лицо в ладони.
Ты такая наивная, Мира... Это подкупает.
Губы осторожно касаются моих, и я замираю. Дыхание перехватывает. Не пытаюсь вырваться, потому что глубоко внутри мечтала попробовать... Ведь это мой первый поцелуй.
Его рот с натиском порабощает мой. Поцелуй становится настойчивым и властным. Он языком размыкает мои губы и проникает в рот. Я чувствую вкус самого парня и его крови, но мне не кажется это противным. Всё происходящее очень волнует своей неизведанностью...
Впрочем, поцелуй заканчивается быстро. Матвей отстраняется и вновь заглядывает мне в глаза.
Что ты почувствовала? задаёт весьма странный вопрос, ответ на который я пока не могу озвучить.
Потому что не знаю...
Пожимаю плечами, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.
А ты? Ты что-то почувствовал? спрашиваю, немного смущаясь.
Ничего... Матвей качает головой. Как и всегда ничего.
Глава 6. Невеста
Я заламываю пальцы и нервно поглядываю на настенные часы.
Успела надеть платье. То самое, из секонд-хенда. Когда примерила дорогое, подаренное Матвеем, мне вдруг стало неуютно. Глядя на отражение в зеркале, казалось, что в нём я вижу кого-то другого. Это платье не подходило обычной девушке, какой я себя всегда считала. Слишком откровенное, с глубоким декольте и высоким вырезом на длинной юбке, оголяющим бедро. Где были мои глаза, когда я позволила Матвею его купить?
В общем, я надела другое платье и, повертевшись перед зеркалом, почувствовала себя ровно на свои семнадцать. Словно и правда готовилась к выпускному, и вскоре за мной должен был зайти одноклассник.
Правда, школу я закончила ещё в прошлом году. Да и Матвей не был похож ни на кого из знакомых мне парней. Внешне он напоминал своего отца, а внутренне словно был его полной противоположностью...
Надеваю туфли-лодочки и становлюсь немного выше. Волосы оставляю распущенными, но перекидываю их через одно плечо. Наношу немного туши на ресницы и блеска на губы. Выгляжу мило, а из-за пышного платья как-то воздушно.
Ровно в пять вечера покидаю квартиру, чтобы улизнуть до прихода опекунши. Не хочу отвечать на её вопросы, а она, безусловно, их задаст, как только заметит меня в таком виде.
Пока спускаюсь в лифте, молюсь, чтобы Матвей сегодня не опаздывал, и Бог вдруг слышит мои молитвы.
Когда сажусь в машину, парень не может скрыть улыбку, а потом и вовсе смеётся, разглядывая моё платье.
Ты похожа на зефир, Мира!
А ты на швейцарский сыр, парирую тут же.
Почему на швейцарский? улыбка сползает с его губ.
Такой же дорогой и невкусный.
Я уверен, что ты даже не пробовала этот сыр, хмыкает Матвей.
Не пробовала, соглашаюсь. Но он даже выглядит невкусным, так что...
Ладно, так и быть, ты не зефир, добродушно говорит он. Но платье забавное.
Оно не подходит?
Я тут же начинаю нервничать. Всё мнимое спокойствие исчезает бесследно. Ладони потеют, а сердцебиение учащается. Неужели я действительно это делаю? Собираюсь пойти в дом Одинцова! Буду исполнять какую-то глупую роль. Боже...
У меня начинается паническая атака. Мне нечем дышать. Душит даже ремень безопасности, не говоря уже о платье.
Мира! строгий голос Матвея врезается в сознание. Успокойся и прекрати вести себя как ребёнок!
А я и есть ребёнок! восклицаю, не подумав, и тут же прикусываю язык.
Почему это?
Матвей подаётся вперёд и смотрит на меня с предельной серьёзностью. Под его строгим взглядом перестаю метаться в кресле и, опустив глаза, говорю еле слышно:
Мне пока только семнадцать.
Он молчит, и мне приходится посмотреть на него, чтобы понять его настроение. Парень улыбается. Это неожиданно.
Так ещё лучше! заявляет воодушевлённо. Представь, какой будет скандал! Сын Одинцова обрюхатил несовершеннолетнюю!
Я его радости не разделяю. И снова считаю дни до своего дня рождения. Осталось четыре...
Мы подъезжаем к огромному трёхэтажному особняку Одинцовых. Часть дома скрыта за высоким забором из красного кирпича. Ворота распахиваются, и машина въезжает в просторный двор. Всюду деревья, кусты, цветы... Создаётся впечатление, что за всей этой зеленью ухаживает специально обученный человек. Хотя, наверное, так и есть...