Сейчас, правда, Катя бесит Нину Семёновну куда как больше.
Катерина, отойдём-ка на пару слов, говорит она сестре, а я беру племянников ща руки и веду на детскую площадку. Уверена, зная их бабушек, им сегодня сильно весело не было.
Так странно, и нашей маме, и Нине Семёновне лет примерно одинаково, под пятьдесят. Я часто сталкивалась с женщинами такого возраста, и не всегда они были лощёные и состоятельные, вот только выглядели они всё равно куда как младше обеих бабушек Богдана и Матвея. Они обе действительно были уже бабушками, а нас с Катей хотели видеть женщинами, а не девушками.
Когда Катя вышла замуж, из-за беременности, в общем-то, мама была безумно горда. Я никак не понимала, что хорошего в том, чтобы оказаться замужней, когда тебе ещё двадцати нет, но спорить вслух опасалась.
Когда я закончила университет, мама надеялась, что мы с Пашей тут же поженимся и организуем ей ещё парочку внуков, но тут я её разочаровала. Да что там, я ей до сих пор не рассказала, что мы с ним расстались, и Катю простила не говорить, потому что знала, что мне придётся выслушивать лекции о том, что я «такого парня упустила».
Мальчишки сразу же полезли на горку и просили, чтобы я их ловила, а когда накатались, что побежали на карусель, где я их раскручивала. Глядя на их улыбающиеся мордашки, я старалась не думать о том, что у меня когда-то тоже будет такой вот родной человечек «Когда-то» могла бы настать и через семь месяцев.
Я только сегодня узнала о том, что забеременела, а уже говорю об аборте, как о том, что свершилось. Что ж, это и хорошо, стадия принятия пришла быстро.
Катя наконец отвязалась от свекрови и подошла к нам.
Ну что, пошли торт есть? спросила она у сыновей, а они сразу же забыли про площадку и помчались в подъезду. Муж может быть бввшим, но свекровь никогда, глубокомысленно сообщила сестра.
Чего она там тебе наговорила опять? поинтересовалась я.
Ой, да как обычно. Вова вот пытается бросить пить, но ему сейчас нужна поддержка, а я, такая-сякая могу только на алименты подавать, ага, пробурчала Катя. Да нафиг мне эти алименты не нужны, но я подала, потому что должна так сделать. Я же права детей своих нарушаю, и всё такое, объяснила она подоплеку вопроса.
И что, нормально ему там накапало? усмехнулаясь я, сращу смекнув, что именно Нину семёновну волновало.
Шестьдесят за четыре месяца, ерунда, но он же не работает, развела руками Катя. Ладно, что мы всё обо мне, прищурилась сестра, когда мы уже зашли в квартиру. У тебя как на личном фронте?
Наверное, я должна была шутливо закатить глаза и как-то отговориться, но у меня на это никаких сил не было. Даже улыбнуться не получилось.
Но говорить сестре о том, что я случайно залетела от человека, которого могла и не увидеть больше никогда, я не собиралась.
Но как-то же мою невесёлость нужно было оправдать
С Пашей, знаешь ли, неприятно вышло, я не готова к новым отношениям, состряпала я объяснение на ходу. На самом деле мне на Пашу было уже плевать с высокой колокольни. К тому же, на работе масштабный прект, не знаю даже, как он нашей конторе достался, я решила, что проще всего увести разговор в сторону работы. Пусть она тоже теперь касалась Андрея, и само его существование будет ещё долго напоминать мне о несостоявшемся материнстве, но Катя хотя бы не догадается ни о чём. Там столько работы с одним только проектом, а сроки мищерные. Так что босс уже сообщил, что работать будем до посинения. Зато и платят хорошо, и для опыта этот проект просто бесценен.
Я очень рада, что у тебя карьера складывается, улыбалась сестра, разрезая торт. А я тут гдупость подумала, конечно, но мало ли
Она посмотрела на меня умоляюще, но я никак не смогла бы понять, чего на хочет от меня по одному только взгляду.
Что?
Я на вышку хочу поступить через год, побормотала Катя. Мама сказала, что я идиотка, но я сейчас уже понтмаю, что выге того, что есть, со своим колледжем едва законченным, не прыгну, а мне хочется дать мальчишкам больше.
Замечательная идея, идея, Кать, улыбаюсь. Я тебя всегда поддержу, ты же знаешь.
***
Сестра и племянники отвлекают меня от всего на свете. Наигравшись с мальчишками, я разбираю диван на кухне и ложусь спать, не давая себе времени на раздумья.
Утром с трудом поднимаюсь, собираюсь и прошу сестру закрыть за мной дверь. На удивление не попадаю в самую толкучку и достаточно быстро добираюсь до дома. Естественно, и речи не может быть о том, чтобы заехать переодеться, но одежда всё-таки свежая и у сестры я ходила в домашних вещах.
Приезжаю на работу и тут же меня берут в оборот. Оказывается, вчера пытались дать старт проекту, но ничего из этого не вышло, так как всё дело было в "совершенно идиотской планировке, которую ещё и сохранить надо".
Планировка и правда была странной, это было понятно по плану, но я понимала, почему её хотят сохранить. Для рабочего протранства она идеальна, можно было зонировать помещения, не прибегая к особым усилиям. И при этом там не будет тесно, да и света будет достаточно.
Зоя, если мы не снесём эту перегородку, то как вообще реставрировать лестницу? Её нужно сделать шире, но перегородка мешает! распылялся Кирилл, а остальные молчали, видимо, успели уже зайти в тупик.
У меня в голове было пусто, но, гляд на план, я точно понимала, что что-то тут придумать можно.
Давайте займёмся остальным, а потом уже лестницей, тут и без неё куча всего, предложила я. А с лестницей что-нибудь сделаем.
Кирилл побурчал, но согласился, потому как других вариантов больше не было. В остальном оказалось, что никаких сложностей не возникает, старых фотографий здания в хорошем состоянии у нас навалом, но работы много, и она кропотливая.
Уже ближе к концу рабочего дня, когда у меня глаза едва не выпадывали, меня вызвал к себе начальник.
Зоя, как у вас дела с проектом? поинтересовался он.
Хорошо всё, но там куча мелочовки, так что, карпеть долго будем, отчиталась, как есть.
Хорошо, что проблем нет, похоже, мой ответ начальника не особо-то волновал. А что ты, Зоя, делаешь сегодня вечером?
Если до этого у меня глаза едва не выпали от усталости, то сейчас уже от шока.
Не надо задавать таких вопросов, как можно спокойней ответила ему. Давайте соблюдать субординацию.
Такого ответа начальник услышать, похоже, не ожидал. Он думал, наверное, что я тут же паду ниц, когда пойму, что он ко мне подкатывает.
Ладно, забудь, на удивление, он сумел взять себя в руки, и не стал угрожать или ещё что-то в этом роде. Хотя, по его лицу я видела, что ему хочется.
Всё, я могу быть свободна?
Да, конечно, и я пробкой вылетаю из кабинета, возвращаясь на своё рабочее место.
Чего Петрович хотел? спрашивает Кирилл.
Да ничего, про проект спросил, и про здоровье. Сам понимаешь, мне сейчас лучше на больничный не ходить, отмахнулась я, и мы вернулись к работе.
После работы в автобусе меня тошнило. У женщины рядом духи были с запахом тухлятины. Я понимала, что это не так, но отчётливо ощущала запах тухлого мяса.
В итоге я выскочила раньше на остановку, пришлось идти до дома пешком.
Готовя вечером, я пыталась подобрать продукты, от которых мне точно не станет плохо. В итоге я ела варёную картошку с солью. И аппетит разыгрался так, что умяла я две тарелки, после чего лежала на диване объевшаяся.
Такое со мной бывало редко. И всему причиной, конечно, беременность. Но ещё неделя, и её не будет
Я сознательно старалась запрещать себе слова "ребёнок" и прочие. Так было проще. Будто бы я не аборт сделаю, а избавлюсь от болезни, которая могла бы разрушить мою жизнь.
Но, несмотря на собственные доводы, я разрыдалась. До икоты просто, залив слезами всю подушку. Бессильно сжимая кулаки, я думала о том, что никакого будущего не будет ни у меня, ни у моей беременности, если я решу рожать. Но проще от этого не становилось.