Замолчите, Ирина Григорьевна, раздаётся грубый голос Олега, и женщина его слушается.
Слова матери задевают, в груди сверлит дыру обида, принося саднящую боль.
Убери от меня руки, говорю совершено чужим голосом, мужчина вздрагивает, а я наконец получаю свободу.
Олег разжимает свои руки и, явно нехотя, отходит от меня на шаг.
Поднимаю голову, и ловлю на себе взгляд побитой собаки.
Как давно у вас это? озвучиваю мысли в слух, на мать не смотрю, не могу, с её стороны это жестокое предательство.
Мужчина отводит взгляд всего на секунду, после чего отвечает.
Уль, это был единственный раз, и больше такого не повторится, я обещаю тебе, отвечает и тянет ко мне руки.
Не трогай, качаю головой, выставляя руки ладонями вперёд.
Олег сжимает пальцы в кулак и прячет их в карманах. Делаю осторожный шаг в сторону, хочу обойти мужчину и скрыться в комнате Евы, собрать свои вещи и покинуть эту квартиру, оставив парочку предателей одних.
Ульян, давай поговорим, перекрывает собой мне проход, с непонятной дрожью в голосе говорит мужчина.
О чём? О чём говорить, Олег? задаю вопрос и замечаю мать.
Женщина стоит в пяти шагах от нас, и с прищуром наблюдает за нашим общением, ей явно не нравится то, как ведёт себя Олег.
Я, мужчина запинается, поднимает руки вверх, пальцами пронзает свои короткие пшенично-светлые волосы, и с силой сжимает голову, Я виноват, Уль, виноват, оступился, предал, совершил страшную ошибку
Да ничего ты не совершал! выкрикивать женщина, перебивает Олега, как можно предать человека, если он тебя не любит! Олежа, она же не любит тебя! Очнись, мальчик мой! мать срывается с места и, схватив руку моего мужа своими двумя, пытается сдвинуть его с места, к себе поближе.
Смотрю на всё это и не верю своим глазам. Может быть я попала в аварию, и сейчас нахожусь в коме, и всё это, рисует мой травмированный мозг?
Хватит, Ирина Григорьевна! Хватит! рывком вырывает свою руку из рук моей матери Олег, повышает голос, я без вас знаю всё! И мне неважно, что она испытывает ко мне, главное, что я её люблю! Я сегодня совершил ошибку! Ужасную ошибку! тоном, которого я ещё не разу не слышала от этого мужчины, говорит Олег.
Да что ты в ней нашёл? взвизгивает в ответ женщина, а я закрываю глаза руками и начинаю задыхаться.
Мне становится катастрофически мало воздуха, в моей голове появилась догадка того, почему мать ведёт себя так.
В ней есть всё начинает отвечать Олег.
Замолчите, прошу осипшим голосом, прекратите всё это! Как же мерзко слышать такие слова от тебя мама! За что ты так со мной, а? Ответь, мама, за что? в эмоциональном порыве подаюсь вперёд, зачем ты заставила меня выйти за него замуж, если он тебе самой нравится? смотрю в глаза матери, жду ответа.
Тишина! Именно она заполнила коридор после моего вопроса.
Что же ты молчишь, мамочка? склоняю голову набок.
Женщина не отвечает, она смотрит на меня взглядом полным ненависти.
Я подаю на развод, Олег, говорю мужу, а сама продолжаю смотреть в глаза матери, я и Ева сегодня же уедем, глаза матери начинает метаться, ей явно не нравится то, что я собралась делать, и это очень странно.
Уля, только не развод! Прошу тебя, милая! Я не смогу без вас. Я люблю и тебя, и Еву. Она же моя дочка, я её воспитывал, я! Она меня папой называет! не успеваю отшатнутся, как вновь попадаю в крепкие руки Олега.
Внутри что-то надламывается от слов мужчины, из глаз брызгают слёзы, а грудную клетку сдавливает адской болью.
глава3
УЛЬЯНА
Ульян, надо выпить, говорит подруга и суёт мне стакан с водой, от которого несёт валерьянкой.
Слегка морщусь, но стакан принимаю, мне действительно нужно принять успокоительное. Меня не просто трясёт, меня колотит уже больше двух часов, двадцать минут из которых я нахожусь дома у единственной подруги.
Вот не зря мне не нравилась твоя матушка, хитрая, изворотливая, самолюбица ещё та, хорошо, что ты смогла выбраться из этого гадюшника, забирая из моих рук пустой стакан, произнесла подруга и замерла, смотря в окно прищурив глаза, словно обдумывала что-то очень важное.
«Смогла выбраться», повторяю мысленно и вспоминаю, как именно мне удалось покинуть «гадюшник». С боем! По-другому назвать мой уход я не могу.
Я не отпущу вас, слышишь, Уль, не отпущу, рычал Олег, стискивая моё тело в своих руках так сильно, что мне казалось он переломает мои рёбра.
Слёзы крупными каплями стекали из глаз, обжигая ими щёки, подбородок, скатываясь по шее, впитываясь в ворот блузы. Я билась в его руках, пытаясь отстранить, оттолкнуть, оказаться от этих двоих как можно дальше.
Отпусти, Олег, с рыданием просила мужчину, прошу тебя, отпусти, упираюсь ладонями в его грудь, чувствуя, как его сердце проламывает дыру, колотясь в бешеном ритме.
Не смогу, хрипит в ответ, и поддавшись вперёд, подхватывает меня на руки, шагает в сторону спальни.
Он шёл именно туда, где предавался утехам с моей матерью.
Нет! Олег, нет! Отпусти меня, я не люблю тебя слышишь, никогда не любила, только ЕГО одного, всегда ЕГО, кричала на весь дом и молилась, чтобы Ева нас не услышала.
Я специально стала говорить Олегу про Клима, я знала его реакцию на этого мужчину. Олег всегда впадал в ступор, когда слышал упоминания про родного отца Евы. Странная реакция, но мне было плевать. Правда было это всего лишь пару раз, и первый раз случился, когда Олег пришёл просить моей руки. Тогда я ему напомнила, что беременна от другого, и призналась, что безумно люблю Клима, и никогда не смогу полюбить его.
Олег принял это как данность, закрыл глаза на моё безразличие, надел кольцо на мой безымянный палец, сменил мою фамилию, а после принял Еву как родную.
Второй раз Олег замер на месте и отключился от реального мира минут на десять, когда его тёща или, лучше теперь сказать, любовница, с прищуром рассматривая Еву, выдала то, что я и без неё заметила. «Копия своего отца», припечатала мать, вогнав Олежека в ступор.
Всего два раза, но я запомнила их очень хорошо. И сейчас мне это очень помогло, так как Олег остановился, услышав мои слова, перевёл на меня полные адской муки глаза, и замер, слегка расслабив хватку. Этого хватило, чтобы я смогла откинуть от своего тела лапы Олега, и сделать ровно два шага в сторону комнаты Евы.
Уля, хриплый шёпот Олега, прозвучал громом для моих ушей, не уходи, прошу тебя.
Не переживай, Олежа, она не посмеет этого сделать! напомнила о себе мать.
Всё это время она стояла позади и, как мне показалось, наслаждалась моими слезами и мольбами.
Куда же она с дитём пойдёт? продолжила женщина, к себе я её не пущу, а больше ей некуда, другого жилья у неё нет, сбережений нет, работы нет. Если только к тому, кто обрюхатил и бросил! Но и туда ей дорога закрыта! У него красавица жена, которую он явно не променяет ни на что, скрестив руки на груди, и с довольной улыбкой убивает своими словами мать, смотря на меня, вот видишь, как хорошо, что ты, Олег, прислушался к моему совету, и не позволил ей выйти на работу, переведя взгляд на моего пока ещё мужа, пропела женщина.
Хотелось закричать от той боли, что пробудили её слова, задать единственный вопрос «за что?», вот только вставший ком в горле не позволил и звука произнести.
Ирина Григорьевна, замолчите! рявкает Олег, от чего подпрыгиваю не только я, но и моя мать.
Мы обе не ожидали такого крика и приказного тона. И если моя мать после его слов отупила взгляд в пол, то я, наоборот, уставилась на мужчину удивлённым взглядом, который вмиг сменился на испуганный.
Олег напугал меня своим видом. Его глаза потемнели, желваки на скулах дёргались, а пальцы были сжаты в крепкие кулаки.
Ты не уйдёшь от меня, Уля, тихо, но так угрожающе произнёс муж, что внутри меня всё сжалось, ты простишь мне мою ошибку, сделаешь вид, что ничего не было, как я когда-то, прикрыл глаза на секунду и, сделав глубокий вдох через нос, продолжил Олег, я обещаю тебе, не одна женщина больше не коснётся моего тела, и твоя мать больше не переступит порог нашего дома, с сегодняшнего дня наше с ней общение закончено!