Черт возьми! А я ведь сегодня даже не пила. Ни граммулечки. И ни в коем случае не собиралась этого делать после того, чем кончился мой последний корпорат с Лавровым. И все равно оказалась в его развратных лапах!
Не нужно мне было вообще сюда приходить. И я бы и не пошла, если б не опасение, что в этом случае Лавров явится ко мне домой сам и нагло оккупирует не принадлежащую ему территорию. А подпускать этого человека к своему дому и своей дочери я больше была не намерена.
Какого черта вы делаете?! обвиняюще прошипела в его сторону, для полной ясности наставив на босса указательный палец. Я почти замужняя женщина! И я думала, что вы наконец все поняли! Но нет, Константина Лаврова не учили уважать ничьи желания, кроме своих собственных!
Я распалялась все больше, опасно близко подходя к тому пограничному состоянию, когда хочется то ли выпить, то ли натворить глупостей. Прямо как в прошлый раз.
К чему это притворство, Цветочек? отрывисто поинтересовался босс и с усмешкой покачал головой, словно вытряхивая оттуда все мои доводы. Я же видел, как ты смотрела на нас с Арбузовой! И не пытайся мне врать, что ты при этом не ревновала!
В ответ я громко, со всем возможным пренебрежением, фыркнула.
Я смотрела из чисто научного интереса: что треснет первым стул под вами или ее переспелые плоды от накала страстей?
Вот! уличительно, с ноткой победителя воскликнул босс. Я же говорил ты ревнуешь!
Мне плевать, даже если она вас своими соками с головы до ног зальет! выкрикнула в ответ, потеряв терпение. И чем раньше вы с этим смиритесь, тем лучше!
Подведя таким образом итог этой беседе, я направилась прочь от этого невыносимого человека. И такой же непобедимой тяги к нему.
Запретной, как и все, что способно приносить удовольствие.
В момент, когда я оказалась на безопасном от босса расстоянии, выяснилось, что все коллеги уже разбрелись кто куда. Кто-то отплясывал, как ненормальный, кто-то плескался в бассейне, а самые раскрепощенные парочками намылились в парилки. Очень опрометчивое решение, на мой взгляд про эту баню каких только страшилок ни ходило но дело было, в общем-то, не мое.
Единственной, кто не брал от жизни все на этом празднике разврата помимо меня, конечно была Арбузова. Она грустно сидела в кресле возле бассейна и ее арбузы сильно грустили вместе с ней.
От некуда деваться я присела рядом, ожидая встретить неприязненный взгляд, но его не последовало. Выражение лица секретарши носило печать мучительного смирения.
На Лаврове свет клином не сошелся, попыталась я хоть как-то ее утешить.
Она повернула в мою сторону свои арбузы, но взглядом не удостоила. Впрочем, эти две выпуклости смотрели на меня куда более осуждающе, чем могли бы глаза.
Тебе хорошо говорить, горько заметила собеседница. Босс за тобой хвостом бегает! Практически глаз не сводит! А я
Она шмыгнула носом. Мне было ее жаль с одной стороны. Но с другой разве она не понимала всей аморальности своего поведения? Так откровенно вешаться на женатого человека, с детьми
И речь, конечно, была не о Маше. Она только моя дочка.
А ты слишком хороша, чтобы растрачивать себя на женатого начальника, твердо сказала я несчастной секретарше.
Но внутри зашевелилось неприятное чувство и внутренний голос змеей прошипел:
«А ты-то чем лучше нее?»
Но для меня это было в прошлом! И былых ошибок я повторять не собиралась.
Что? донесся до меня голос Арбузовой и я взглянула ей в глаза, ставшие такими же круглыми, как ее выдающийся во всех смыслах урожай.
Ты достойна лучшего, повторила я, не понимая причин такого потрясения.
Но начала было она говорить и вдруг замолчала.
И молчала так активно, что я даже стала бояться, что ее арбузы от таких усилий треснут.
Да, он такой негодяй! наконец вдруг с чувством выпалила она. При живой жене оказывал мне всяческие знаки внимания! Вот я и влюбилась, как дура!
О, эта история была мне знакома. Да так, что под ложечкой до тошноты засосало от мысли, сколько у Лаврова было еще таких дур, как я и Арбузова.
Пол-литра! громогласно объявил кто-то рядом со мной.
Я подняла глаза и обнаружила перед собой парня на вид лет двадцати пяти-тридцати, худощавого и, судя по румянцу, какому бы позавидовала любая женщина, то ли поддатому, то ли пропаренному.
И что это он такое говорил? Пол-литра? Предлагал или хвалился тем, сколько выдул? Судя по раскрасневшейся физиономии, все-таки второе.
Простите? переспросила я с вежливой улыбкой.
Пол-литра, повторил он настойчиво. Я Коля Пол-литра.
Я смотрела на него, не в силах скрыть удивление. Дал же бог фамилию!
Очень приятно Коля Пол-литра, откликнулась я, стараясь не заржать.
Но он мгновенно считал мою реакцию и развел руками.
Батя говорит, что наша фамилия восходит к древним семейным традициям
Я даже могла представить к каким именно, да.
А я собственно чего хотел прокашлялся он, и я с удивлением поняла, что румянец был следствием застенчивости, а не соблюдения священных семейных заветов. Приглашаю вас на танец!
Обращался он, без сомнения, ко мне. Но я покачала головой, ощущая, что уже насмерть устала от всей творящейся здесь бесовщины.
Простите, но я не танцую, улыбнулась с сожалением. А вот она да!
И с этими словами я подтолкнула в его сторону Арбузову вместе с ее взгрустнувшими плодами.
А когда они, оба потрясенные таким исходом дела, таки удалились в сторону других танцующих, поспешно встала со своего места и направилась в сторону раздевалки. С меня уже было довольно.
Ну ничего, две недели рано или поздно истекут, напомнила я себе в утешение, поспешно облачаясь в верхнюю одежду и убегая прочь с этого банного бала, как золушка, спасающаяся от разоблачения.
Маше давно пора было спать она это знала.
Но почему-то никак не получалось. Сидя на широком подоконнике в своей комнате, она смотрела на проезжающие внизу машины, прижимая к себе любимого Петеньку, и думала обо всем, что случилось в последнее время.
Маша знала, что мама сегодня пошла на какой-то «корпоратив». Когда Маша спросила, что это такое, мама ответила, что это вроде утренника, но только для взрослых. И себе под нос, как это с ней бывало, добавила, думая, что Маша ничего не слышит «только там все ведут себя очень плохо».
Сначала Маша даже заволновалась за маму и хотела попросить ее не ходить в такое ужасное место, но потом вспомнила, что там будет еще и дядя Костя.
Дядя Костя хороший. Хотя мама и сказала, что он чужой папа. Маша, конечно, сделала вид, что поверила ей, но на самом деле думала, что это неправда. Потому что чужие папы не бывают такими добрыми. Еще ни один другой папа не катал Машу на себе, не пожимал руку Петеньке и не покупал ей какао с зефирками.
Поэтому Маша точно знала дядя Костя именно ее папа. И он тоже был не против этого. Только нужно было уговорить маму, которая почему-то не хотела, чтобы он был их новым папой.
Маша этого не понимала. Мама очень нравилась дяде Косте он сам об этом говорил. И маме он тоже нравился. Маша это поняла, потому что следила за ней, когда та собиралась на плохой утренник.
Мама тщательно красилась и укладывала волосы, а еще надела свое любимое платье, поэтому Маша сразу обо всем догадалась. Мама хотела ему понравиться.
Взрослых иногда совершенно невозможно было понять. Говорят одно, а делают совсем другое.
Маша такой не была. Она всегда честно говорила то, чего хотела. И чаще всего это даже получала.
И вот теперь она ужасно, больше всего на свете, хотела нового папу.
Пошел снег. Маша мигом прилипла к окну, прижимаясь пальчиками к стеклу, по другую сторону которого к ней льнули снежинки большие, пушистые, такие красивые.
Маша любила снег. Он был для нее знаком, что все обязательно будет хорошо. Нужно только пожелать.