Договорились. Идем напьемся вместе, и можешь выбить из меня дерьмо за то, что хранил в секрете от тебя коммерческую тайну.
Конечно, я утрирую.
Напиться в *опу у меня никогда особо не получается, намного раньше просто становится откровенно нехорошо. Не выходит и сейчас. Может, просто слишком бурлят эмоции, пережигая алкоголь в крови.
А вот шеф ничего такого не обещал, но исполняет за двоих.
Джин, хочу поднять за тебя тост!
Это уже десятый по счету, но я только согласно киваю.
Ты классная, Джин, язык плохо его слушается, но он упорно продолжает: Ты такая классная, такая суперская, такая мегазвезда, что прямо ух-х-х, да. Я когда тебя первый раз увидел, сразу понял, что ты такая. И ты такая, да. И я так тебя люблю, что даже пржрежр переживаю, да. Переживаю, что ты ик рили крутая, а до сих пор одна. Почему? Тебя кто-то ик обидел? Кто-то из этих мудаков? Ты скажи, я им ик яйца оборву, да. Надо?
С него станется пойти и оборвать кому-нибудь чего-нибудь. А это чревато. Так что лучше перевести все в шутку. Что я и делаю.
А с чего ты взял, что я одна? А вдруг я вообще по девочкам?
Ты? Не-а, шеф мотает башкой, и его хвост рассыпается по плечам шелковистой волной. Вот спрашивается, на хрена мужику такие волосы, а? И такие длинные ресницы?
Ты точно не по девочкам. Ты сто процентом по мальчикам. Только не пойму, почему одна.
А вдруг мне ты нравишься? беззлобно продолжаю поддевать шефа.
Он упирается щекой в кулак и внимательно смотрит на меня блестящими от выпитого спиртного глазами.
Не-а. То есть ты меня, конечно, любишь, я в этом ни на грамм не сомневаюсь. И веришь мне. И готова за мной в огонь и в воду. Но я тебе не нравлюсь. Как бы это так сказать В общем, не стоит у тебя на меня.
Ты смотри, а ведь правильно все разложил. Люблю. Верю. Готова. Но не стоит.
Но я знаю, на кого стоит.
Черт! А вот это интересно.
И на кого же?
На Дана точно стоИт. Но не стОит. Он того не стоит. Ты для него слишком хорошая, да. А с ним надо быть стервой. Сучкой. А ты так не сможешь. И он тебя сломает. Как сломал свою жену хорошую девочку Лизу. Давай выпьем?
Давай, соглашаюсь я, немного ошарашенная таким экспрес-психоанализом.
Упомянутого Данила я вижу регулярно, но как-то мимолетно. Мы частенько пересекаемся в офисе СаусОйла, куда я каждое утро забегаю поздороваться с его экспедиторами и выпытать у них цифры отгруженных за ночь танкеров и прочую инфу. На самом деле, положа руку на сердце, они могут и не говорить, потому как сведения эти практически являются коммерческой тайной. Но им дали добро, и они делятся. И я даже знаю, кто дал это добро. Информация в этой сфере, как впрочем, и во всех остальных, на вес золота. И тот, кто первым узнает и успеет ее применить, имеет шанс урвать нового клиента и, соответственно, премию. И Стив получает эти премии регулярно. И о нас не забывает.
И шеф, дьявол его раздери, прав. Опять.
Потому что парень-гроза, который не делает ну никаких видимых шагов к сближению, гвоздем сидит в моих мозгах.
И я НЕ влюбилась. Нет! Я не собираюсь портить свою жизнь влюбленностью в женатого человека.
Но хочу его так, что страшно порой спалиться.
Рыжик, после твоих визитов мои парни работать не могут, улыбается он, сидя за своим столом.
Мне не приходить? округляю глаза в притворном возмущении.
Ни в коем случае. Без твоих визитов я работать не смогу.
И что он имеет в виду? И почему у меня от этих простых слов горят щеки, а руки начинают подрагивать?
Ольчик, у нашего Данилы днюха, мы тут подарок ему готовим. Поможешь?
Конечно, а что надо?
Слушай, а давай ты споешь ему Happy birthday, а? Но не просто так, а как Мэрилин Монро для Кеннеди пела. Он точно заценит
Он сам им об этом сказал? А зачем? И я бы спела, но боюсь, что голос дрогнет. И что шутки не получится. А получится слишком откровенное трахни-меня-немедленно мурлыканье мартовской кошки. Так что лучше не петь.
Ты опять работаешь в выходной, Рыжик? Стив тебя совсем загонял, нельзя же так, качает он головой и открывает заднюю дверь служебного автомобиля. Садись, подкинем домой.
И я сажусь, а он садится рядом, бросив водителю коротко:
Сперва завезем Олю, потом вернемся в центральный.
И всю дорогу мы молчим. Молчим, но сидим, практически соприкасаясь бедрами. И в местах соприкосновения моя кожа под слоями одежды горит и плавится, а легкие настолько забиты его запахом, его ароматом, что еще чуть-чуть, и я захлебнусь, утону и, плюнув на водителя и чертово кольцо, перекину ногу на его бедро, оседлаю и вопьюсь в губы голодным поцелуем. Мне иногда приходит в голову, что я не трахнуть его хочу, а сожрать. Вот впиться в шею зубами, сцепить челюсти и утробно рычать окружающим: Это. Моя. Добыча!
Довезя до дома, Данил обязательно выходит из машины, помогает выйти мне, даже если я в джинсах и ботинках, и с улыбкой прощается:
Пока, Рыжик. Береги себя.
А я дохожу до квартиры, сдираю с себя одежду и помогаю себе в горячем душе получить столь необходимую и желанную телу разрядку. Пока ощущение его прикосновений свежи в памяти, а аромат не выветрился из легких окончательно.
Вот на него стоИт. Да. А на других нет.
Короче, я все же умудряюсь каким-то образом напиться в этот вечер.
Хочу, чтоб именно ты меня целовал,
Па-дидили-дидили-дидили-дам
Пу-буп-пи-ду!
Меня слегка пошатывает. Самую малость. Но я прекрасно соображаю. Все-все. И мне все совершенно ясно и понятно. Да. И даже язык не заплетается на пу-буп-пи-ду. И ключом я прекрасно попаду в замок сама. Да. И не надо мне помо
Ой, а ты что тут делаешь?
Да смотрю, девушка идет красивая. Одна. Дай, думаю, провожу ее. А то до дома девушка одна не дойдет.
И прекрасно я домой девушкой дошла. И ничего со мной Ой, уронила.
Стой уже. Сам подниму.
Он поднимает выпавшие из моих рук ключи и открывает дверь так, словно делает это постоянно.
И почему-то в этот момент ноги вдруг решают, что можно расслабиться и дальше никуда не идти. А зачем? Если можно попроситься на ручки?
Рыж, погоди. Постой секундочку, я только разую тебя. Стой. Не навалива Ладно. Если тебе так удобно.
Черт возьми, как же приятно. И руки у него такие теплые. И такие нежные. А у меня педикюр несвежий. И я целый день как савраска носилась. Небось воняют ноги-то.
Не воняют. Не переживай, усмехаются он. И у тебя и без педикюра очень милые пальчики на ногах.
Да я вся, в общем-то, миленькая.
И ты вся реально миленькая. И да. Ты все это говоришь вслух.
Не все. Если я скажу вслух все, то
А если я скажу вслух все, что думаю, то ты пошлешь меня. Потому что я тебя хочу. Так что аж зубы сводит. Но я стараюсь быть джентльменом и не собираюсь пользоваться
Да нахрен мне твое джентльменство не сдалось. Понимаешь? Я тебя хочу. Вот прямо сейчас хочу. И я даже рада, что я нетрезвая и имею полное право говорить то, что у меня на уме. А на уме у меня ты. Но сперва я должна предупредить я тебя не люблю.
Нет?
Нет. Вот еще. Ты женат. А я без педикюра. Поэтому никакой любви.
Чисто секс?
Чисто секс. Чисто гормоны. Чисто похоть и вожделение. Но прямо здесь и сейчас. Слабо?
Не пожалеешь?
Значит слабо.
Не бери меня на слабо, Рыжик. Ты просто не знаешь, с кем связываешься.
Это ты, страшно амбициозный, но дико милый парень-гроза, не знаешь, с кем связываешься. Потому что я тебя ик использую, поиграюсь тобой, сломаю и выброшу. Верну тебя твоей славной девочке-жене Лизе после того, как собью свою охотку. Понял?
Понял. Пойдем умываться, хищница.
Глава 7
Мы, мужчины, врем в первую очередь себе, когда отрицаем любовь с первого взгляда. Она есть. Существует. Как минимум в моей жизни.
И именно над ней, своей жизнью, я потерял контроль с тех пор, как в нее ворвалась одна сладкоголосая сирена.
У нее рыжие волосы и светлые, как речная вода, серо-зеленые глаза. И трогательные слипшиеся в стрелочки от дождевой воды ресницы. И пухлые губы. И чистая кожа на лице без грамма косметики. И длинные ноги. И высокая грудь. И вообще непонятно, каким ветром ее занесло на нефтерайон в этой юбчонке и блузочке. Кто-то жестко подшутил над девчонкой, отправив по длинному причалу в столь неподходящей одежде да еще с такой ношей. И я знаю кто. Опять Стив с его дурацкими уроками выживания.