Равняться на Европу,
И перед ней,
Владычицей и мнений, и морей,
Заводов, банков, торговых кораблей,
И некогда немыслимых идей
Во всем вслепую поклоняться,
За ней пытаясь всё угнаться,
Себя попутно разрушая,
Сама того не понимая,
Что вся та гонка,
Коварная будто воронка
Воздушная,
Убийственно ушлая,
Хороша лишь для аферистов
Авантюристов, рисковых артистов,
Или просто подонков,
До славы и денег жадных,
И потому удивительно,
Отвратительно
Беспощадных.
Потому как европейский порядок
Кому-то быть может и сладок,
И потому народ на него падок,
Русскому духу однако, по сути он гадок.
Ибо только у нас
Что ни час
Он требует настороженного обхождения,
Ибо всегда и повсюду
Доверчивому нашему люду
Он исстари создавал
Один развал,
Да всей жизни обвал,
И прочие нелицеприятные,
Возмутительно всеобъятные
Осложнения
И в общем-то беспорядок,
Беспредела буйство и взяток.
Нельзя утверждать однако,
Что беспорядок у нас всегда одинаков.
Он хотя и впрямь безобразен,
Но довольно-таки разнообразен.
Также нельзя сказать, что совсем уж бесплодны
Были рейды царя-государя
В архивах его бездонных.
Хотя и бессистемно, и чаще невпопад,
Листая страницы больше наугад,
Трактуя прочитанное на свой дерзкий
И самодержский
Лад,
Он, тем не менее,
В процессе чтения
Немало нового для себя открыл.
То плакал при этом
Кротким фальцетом,
То выпью выл:
Сам себе был постыл.
Хотя и позабавиться
Раз-другой и тут повод был.
Вот только как избавиться
От ям отечества и от дыр
Нет, про это он в архивах
И пыльных ксивах
Так ничего и не нарыл.
Как к находке такой ни стремился, -
Рецепт подходящий,
Чудо-средство творящий,
Ну никак и нигде не находился.
V
Затосковав в пыли архивов,
Задумал царь заняться чтивом,
Именуемом нарративным,
Тоже, надо сказать, препротивным,
Проявив себя зело активным.
Стал искать он средство в журналах,
Как в толстых, так и захудалых,
Как в отечественных, кротких, приличных,
Так и в злых, мерзостных, заграничных.
Полезного
И конкретного,
Сколько поисками себя он ни изводил,
Находил,
Он, правда, и тут мало, -
Всё больше разного сомнительного,
Хоть и волнительного,
Нередко поучительного
Криминала,
И также стаи жирных и диких уток
Газетных, от которых порой делалось жутко.
Пышным цветом цвела эзотерика
С разнозаряженной энергетикой,
Объясняющая на примерах царя же снов,
Кто царь по сути таков.
Царь с печатной той мутью мирился,
На бредовость ее сердился,
А то и откровенно злился.
Особенно же его бесили
Статьи чужаков
О царях и судьбах России.
Он даже вскрикивал периодически,
С ноткой в голосе истерической:
"От к-каков!
На авторов таких слов
Не пожалел б я оков"
Так, по мнению и суждению
Тех авторов странных,
В основном иностранных
Подданных,
Как правило, поданных
В выражениях
Злобных,
Циничных,
Заносчивых, неприличных, -
"Царь на Руси,
Сколько Бога-Черта ты тут ни проси,
Как явление не умирает,
Практически.
Такая уж у этой страны миссия,
Историческая,
С ремиссией и амнистией
Циклическая.
Да, да А если в особо лихие года
И случается иногда,
Что то царство,
Растеряв власть и богатство,
Вдруг возьмёт и представится,
Со сцены громко уйдет,
То поворот этот человеку русскому,
По натуре шустрому,
По духу отнюдь не узкому,
Будет недолго нравиться.
Новенький царь скоренько появляется,
Прямо будто из воздуха берет и вылупляется,
Ибо живёт на Руси тот могучий,
Сродни яду змеи гремучей,
Кипучий к власти царя пиетет,
То есть тот самый внутренний запрет,
Что сводит саму мысль о свободе на "нет".
Однако об этом, понятно,
Никто на Руси никогда, и нигде,
Чтоб не быть беде, -
Не высказывается внятно,
А лишь экивоками,
Да наскоками
Отчаянными,
Как правило нечаянными.
Что однако про царей на Руси известно, -
Как правило, занятно,
Непонятно,
И уже поэтому интересно.
Все мы, к примеру, знаем,
Что бывают цари очень разными:
То душками, с мушками да рюшками,
С потешными финтифлюшками,
Симпатяшками
С милыми ряжками,
То монстрами безобразными
С манерами дикими, несуразными,
Что говорится с фантазмами,
С бзиками, с криками,
С преступными
Даже не уликами,
А деяньями попросту безумными,
А то бывают и безликими,
Хотя тоже по-своему великими.
Различны у русских царей похваты,
То с народом они за панибрата,
И заигрывают с ним грубовато,
"Я с вами, мол, заодно, ребята!
Я вам тут за Старшего Брата!"
То того же народа
Что за царя и в огонь, и в воду -
Они же безудержные палачи,
А то и просто пословичные рвачи.
Кто камзолыносит
Лишь от "Версаче",
Кто строгий мундир,
Кто совсем уж иначе:
Из одних дыр
Рванину да мешковину
Себе просит,
Кто атлас,
А кто лён да хлопок,
Что хорош для косовороток,
Кому-то жмёт даже пух лебяжий,
Опять же -
Кто-то будто ангел, златовлас,
Кто-то даже и не белобрысый,
А откровенно лысый,
И ликом не милее крысы,
Но как возвысит он свой глас
Так сразу чуется в нем класс.
Все так. Ну и так что же?
Царь на Руси любой возможен,
Будь он велик или ничтожен.
И что ведь обидно,
Хоть это не всегда, не сразу видно:
Гигантами любых размеров,
Талантами с любых примеров
Странная эта страна еще вполне,
Даже без помощи извне
Обильна
И богата,
Даром, что у царя их нонешнего,
В дворце своем от безделья тонущего,
Отнюдь не ума палата,
А просто худая хата
Конец цитаты"
Читал наш царь про себя и страну такое,
Обстоятельное,
В высшей степени необаятельное,
И о покое
Окончательно забыл,
Чуть не запил,
Бедный, с горя.
Изучив каждый такой журнал
От корки до корки,
Много при том о себе узнавал,
Кидал чтиво обратно на полку.
На враньё он весьма обижался,
От всей души сокрушался.
Граф Анучкин его утешал:
"Мол, не надо такое читать
И при этом лишать
Себя сна от ярости.
Это же наши враги
Всё от зависти
До того там у себя дорезвились,
Что все аж взбесились.
Ну, мелют, и пусть себе мелют,
От желчи пусть сомлеют
Их языки, -
Что там, за кордоном
Наловчились галдеть вольным тоном,
Клеить злою слюной ярлыки,
Не оказывая нашей стране почтенья,
Ради удовлетворенья
Своего личного,
Совсем отличного
От нашего истории прочтенья.
Они там злые бредни про нас сотворяют,
Будто им и своих бед не хватает,
И потом ту заразу
Будто проказу
Распространяют,
По всему миру ее внедряют,
Когда уверяют,
Что-де наши цари,
На самом-то деле,
Никакие не богатыри,
А всего лишь самодуры,
И смеются-не насмеются над ними куры.
Мол не радуют-де они духа обхватом:
Оригинальностью похватов.
Сырьем и на словах богаты,
На деле ж просто вороваты,
К нуждам народа глуховаты,
Да на расправу быстрoваты:
И тем в державы бедах виноваты»
На те слова царь тоже горестно кивал,
Министра вдаль угрюмо отсылал
И дальше про себя читал:
"Цари в стране той простоваты,
Чтоб не сказать совсем уж глуповаты:
Серп от лопаты
Порой не могут отличить,
Ученьем их не излечить:
Невежды просто, без прикрас,
А коли в веки раз
Чудо там и свершится,
Царь показательно
Образованный,
Вдруг родится,
То на троне он обязательно
Незаконно, необоснованно
Утвердится.
То бишь на страхе людском лишь
Там угнездится,
Да на латах
Конец цитаты"
И вот настал наконец тот день,
Когда царю уже стало лень
Читать про себя сквозь слезы
Сплошные крамольные гадости,
Ему ни пользы
Не приносящие, ни радости.
Журнал тот толстый, заграничный,
В валюте стоивший прилично,
Он тогда как за шкирку схватил,
Да как развернулся,
Да как размахнулся,
И им в портретище свой как запустил,
Глазуновский комплимент ладный,
Что украшал зал дворца парадный
Царевой статью товарной,
Всей в орденах его, форме нарядной.
Да уж, разбудил злой тот поклёп
В царе зверя: во все стороны
Будто грифы да вороны
Сорвались, полетели,
Того пасквиля драные перья.
Будто битого врага рать,
Под царя крики взахлёб
Про чью-то там не нашу мать.
Одна только страничка,
От журнала того как оторвалась,