Глава 15
В предчувствии кризиса
Пока я был занят «Техношоком», в стране незаметно происходил эпохальный передел собственности – залоговые аукционы. По этой схеме банки – зачастую с помощью средств государства, хранящихся на их счетах, – получали в распоряжение огромные предприятия, созданные общенародным трудом в Советском Союзе. Идею предложил глава «Онэксимбанка» Владимир Потанин. Банку в итоге достался такой лакомый кусок, как «Норильский никель»; контрольный пакет обошёлся всего в 170 млн долларов. Борис Березовский и Роман Абрамович за 100 миллионов долларов получили контроль над «Сибнефтью». Михаил Ходорковский с партнёрами за 150 миллионов долларов забрал «Юкос». И так далее. Лучшие предприятия, которые десятилетиями создавали наши отцы, ушли к молодым финансистам – Абрамовичу тогда было 29 лет, а Ходорковскому – 32. Я, разумеется, не считал и НЕ СЧИТАЮ это справедливым.
В 1996 году опять началась политическая нестабильность. Перспектива прихода к власти коммунистов выглядела очень реалистично, учитывая крайне низкую популярность Бориса Ельцина. Но вся государственная машина стала работать на то, чтобы вновь избрать его президентом. Идея была простой: агитировали скорее не за Ельцина, а против Зюганова, которого ассоциировали с возвращением Советского Союза. Отсюда слоганы – «Голосуй сердцем!», «Голосуй или проиграешь!». Кремлю нужно было привлечь на избирательные участки молодёжь, которая не станет голосовать за коммунистов. И Кремль достиг цели. Молодые люди стали бояться победы коммунистов. Мэр Петербурга Анатолий Собчак перед выборами 1996 года говорил мне так: «Два локомотива несутся навстречу друг другу. Если они сойдутся, это будет трагедия для страны. Надо развести локомотивы, нельзя позволить коммунистам взять реванш. Все идите голосовать!»
Торговля техникой перестала приносить ощутимую прибыль, и я задумался о новых видах бизнеса
Правда, сам Собчак до выборов в должности мэра продержаться не сумел. 19 мая в первом туре он победил своего бывшего заместителя Владимира Яковлева (29 против 21,6 процента голосов), но перед вторым туром проигравшие кандидаты выступили против Собчака. В понедельник 3 июня я проснулся и по радио услышал, что на выборах с отрывом в 1,7 процента голосов победил Яковлев. Мне тут же представился раздавленный Собчак, этот вальяжный, аристократичный человек. В каком состоянии он должен был выйти из своего дома на Мойке, сесть в машину и ехать в Смольный? Раздавленный не потому, что придётся снять мигалку и пересесть с синей государственной «Вольво 740» на частную машину, а потому что проиграли его либеральные идеи.
Анатолий Александрович Собчак. Великий человек. Настоящий демократ. Настоящий патриот страны. Человек самых правильных убеждений. Я даже не понимаю, как он в Советском Союзе таким стал. Только вольнодумный Петербург мог в то время породить таких людей. В 1989 году, будучи студентом Горного института, я голосовал за него на выборах в Верховный Совет СССР, а 12 июня 1991 года – на выборах мэра.